за низенький столик, а Сталин долго молчал и только попыхивал шаманской трубкой. Потом, что-то решив для себя, хекнул, выругался, на грузинском языке и уставившись на меня своим, помолодевшим взглядом, спросил:
— С этим всё понятно. Я сам найду, кто причастен. Ты мне объясни, — мундштук, прокуренной трубки почти уткнулся в мою грудь. Сталин, внимательно смотрел на меня и тихо, на грани слышимости, проговорил, — как ты стал Императором?
— Иосиф Виссарионович, ёлки-палки, это мне опять, всё с самого начала надо начинать рассказывать. — я вскочил из-за мини-стола и начал ходить туда сюда по яранге. Потом остановился и предложил, — Может отдохнём немного, народ праздника ждёт, а мы тут вечер воспоминаний устроили. Блин, у меня уже говорилка не работает.
Сталин усмехнулся и видно, что-то вспомнив, произнёс:
— Я полностью согласен с вашим предложением! Надо сделать перерыв. Давайте отдохнём! — потом добавил тихо, — но, вы мне всё расскажите потом. И желательно, с упоминанием дат и фамилий.
Вот, блин, попал так попал! Где я и где даты с фамилиями. Я ничего не помню. Мне, вообще-то, было всего один год. Да, спроси любого, что он делал в этом возрасте, никто ничего не вспомнит.
Пока я предавался всяким, разным сомнениям, по поводу возможностей моей памяти, Сталин и шаман скооперировались. Потом, к ним присоединились: председатель оленеводческого хозяйства вместе с бухгалтером и ветеринаром. Откуда, кто взялся, я не в курсе. По моему, их не было, когда меня собирали в поход. А тогда, если мне не изменяет память, народу было очень много.
Праздник устроили в яранге шамана, но вход оставили открытым. Даже, по моему, чего-то там убрали лишнего. Потому, что вход стал побольше, чем был. Мы со Сталиным сидели внутри за столиком. По бокам, с разных сторон, сидели самые важные люди в этом крае. А все остальные праздновали на улице, иногда заходя внутрь, чтобы произнести тост или просто что-то сказать хорошего, в адрес товарища Сталина.
Во время праздника, ни о какой политике разговоров не было. Все беседы затрагивали, только местные проблемы. Чукчи, не стесняясь ни грамма, просили обеспечить им беспрепятственный проход в США и Канаду, для обмена поголовья оленей. Ну и разрешить браки с родственными племенами. Каюсь — это с моей подачи, возникли такие разговоры. А что? У меня в Империи все племена свободно перемещаются по Заполярью. Винни как-то устроил, что раз в неделю, в Беринговом проливе наступает полный штиль. А за сутки можно и вплавь до противоположного берега добраться. И между прочим, некоторые малые народы которым грозило исчезновение, могли вздохнуть спокойно. Здесь же это пока проблема. Но товарищ Сталин обещал, что-то с этим решить. Как вариант, сделать свободную зону, для проведения общих праздников и ярмарок. Остров Ратманова, для этого подходит как никто лучше. Но это, уже, пусть решает Виссарионыч.
Праздник достиг той черты, когда душа требует, что-то большего чем есть, на данный момент. Вот и тут, такой момент наступил. Шаман опять перепутал воду и спирт, ну и как следствие, наклюкался до состояния навязчивой и всеобъемлющей любви ко всем. А чтобы всё это выразить, стал просить меня устроить новое фаер шоу. Сталин не разобрался в прошедшем и тоже, стал настаивать на продолжении праздника, с помощью светового представления.
Делать нечего, пришлось показать всё, на что у меня хватило фантазии. Сразу хочу сказать — ничего нового я не показывал. Но, чукчи видели это раньше, а вот товарищ Сталин — впервые. Хоть он, ничего мне не сказал, но его взгляд — говорил о многом, например о третьей мировой войне. Где я, буду выступать в качестве главного оружия.
Надо что-то делать…
Никогда не думал, что буду рад тому, что кто-то напился. Но, так уж получилось, мне нужно было время, а Сталину просто отдохнуть. Вот всё и сошлось.
После демонстрации моих возможностей, шаман и «лучший друг калмыков» удалились в тундру. Что они там делали, меня не интересует. Зато, когда вернулись, стали поглощать угощения и выпивку с удвоенной скоростью. Вот и не рассчитали. Чукчи — народ душевный, поэтому уложили обеих спать и, при этом, ни грамма не прекратили отмечать праздник. Я, кстати, думал, что это только у нас принято прыгать через костёр, ан нет, чукчи, тоже этим занимаются. Причём, некоторых детей, по их просьбе, кидают через костёр. Говорят, что это отгоняет злых духов. По мне, так, это просто способ немного прийти в себя, после выпитого и съеденного. Хотя, это их обычаи и не мне о них спорить.
Праздник, постепенно перешёл в спокойную фазу. Народ устал танцевать и веселиться. Поэтому, все стали возвращаться за столы. Доедать и допивать. Обыкновенно, в этот момент, народ начинает петь песни или рассказывать разные истории, можно и анекдоты услышать. Чукчи не были исключением из правил. Какой-то дедок, начал громко вещать, о бытии великого Катарахнэ. Я, честное слово, заслушался. Уж очень это было эмоционально и приковывало внимание.
Что мне в голову пришло? Нафига, я решил это сделать? Не знаю! Но, очутился я на даче Сталина. Если быть совсем точным, то на чердаке, в обществе домового. И ведь не пил ничего, чтобы уж совсем не контролировать свои поступки. Прямо, мистика какая-то! Это всё чукчи с их героическими рассказами, о похождениях, вроде, как меня.
Раз уж здесь очутился, то можно провести экспресс-разведку. Да и просто посмотреть, что и как тут. А, потом, с утра, всё рассказать Сталину. Вот ему будет приятно — с похмелья-то! А, не фиг, пить в таких количествах. И ладно бы хорошее вино! Нет, блин, исключительно спирт и не всегда разбавленный. Я для чего, его, вылечил от всех старческих болячек? Чтобы он спирт жрал без меры? Нет. Для продолжения борьбы с капитализмом? Да! Вот и не фиг!
Домового, я решил назвать Степаном. А что? Делать нечего, а у меня это, уже, как обязанность какая-то. Кого, из их соплеменников не встречу, сразу имя даю. Папа, блин, крёстный.
Степан, на радостях, хотел устроить пир горой и пригласить кучу всяких знакомых. Но послушав, чем это может закончиться, решил отложить праздник, до лучших времен. Блин, мне ещё бухих домовых, тут не хватало. И, так, не знаю, что со Сталиным делать, и как его вернуть в рабочем состоянии, на рабочее место, и чтобы никто ни о чём не догадался. Голова кругом просто идёт. Ладно, что-нибудь придумаю. Смотреть надо, как и что тут творится, тогда и
