Лекс уснула, едва голова коснулась подушки. Она слишком сильно перенервничала, но первый оборот ее измотал. Я улыбнулся сам себе — моя жена — из древнейшей расы прародителей всех остальных в нашем мире, почти богиня. Никогда бы даже не мог представить этого.
Я услышал гулкие шаги возле двери в наши покои. Я встал с кровати, подоткнув одеяло под Лекси, и медленно вышел из спальни, стараясь не потревожить ее сон.
В двери гостиной раздался неуверенный стук.
Я уже и так знал, кто там. Аматсар.
Когда я открыл ему дверь и впустил внутрь — на принце лица не было.
Я молча прошел к бару и взял пару бутылок чего покрепче. Первый стакан Амат выпил залпом, даже не заметив, как жидкость обожгла его горло.
— Я до сих пор не могу поверить, что он так поступил со мной — простонал он. А после поднял глаза на меня, полные боли и прошептал — расскажи мне все.
Я рассказал все с самого начала. Как я встретил ее впервые, как принял притяжение за раздражение, а когда понял — то уже успел изрядно обидеть нашу девочку. О том, как она покорила Амата своим танцем во дворце драконов, когда он узнал, что она — его пара тоже. Как мы вместе ухаживали и соблазняли нашу жену, и как она вломилась пьяная вдрызг к нам в гостиничный номер, напоила и нас тоже, а наутро нас троих обнаружил ее приемный отец — Николаус.
И как с тех пор мы обживались у нее в ресторане — ведь она наотрез отказалась оставлять свое любимое дело. Пока не пришло то злополучное письмо от его отца.
И как все те дни, пока не было его наша девочка переживала и места себе не находила. А в ее состоянии нервничать ей нельзя.
— Это ведь правда? Мы с-станем отцами? Я не мог ошибитьс-ся — почуял с-свою кровь.
— Правда, Амат.
— Я могу пойти к ней с-сейчас-с? — с надеждой в голосе спросил он.
— Конечно. Только тихо — она уснула. Не хочу ее будить. Тем более, что после первого оборота силы ее покинули.
— Какого оборота?
— Да твой отец стал последней каплей в чаше терпения и Лекси взбесилась, когда узнала, что тот с тобой сделал. Она прошла свой первый оборот и чуть не прикончила его.
Амат вопросительно посмотрел на меня.
— Но чешуя нага с-слишком крепкая даже для драконьих когтей, не говоря уже о более с-слабых вампирах…
— Она — химера, друг мой. Высшее существо — прародитель всех остальных рас.
Глаза Амата стали на два блюдца. Да я и сам сначала подумал, что я не в себе, когда увидел Лекси в новом облике. И когда она с легкостью распорола чешую повелителя — все встало на свои места.
Мы тихо прошли в спальню, и наг присел на корточки рядом с кроватью. Амат нежно взял ее ладонь в свои руки и склонился над ней, проведя своим раздвоенным языком по коже.
На запястье тут же запульсировала брачная вязь.
— Никогда не прощу ему этого — прошептал Амат.
Лекси закопошилась в своем коконе из одеяла и приоткрыла глаза. Она немного поморгала, словно прогоняя сонное видение, а после широко раскрыла глаза.
— Привет — улыбнулся ей Амат.
— Привет… Как ты?
— Не помню пос-следние два года. А в ос-стальном я в порядке.
— И нас тоже не помнишь? — с грустью спросила Лекси.
— Это голова не помнит, но мой зверь и мое с-сердце никогда не забывали — ответил он, легонько прикоснувшись кончиками пальцев к ее щеке — меня вс-се время куда-то тянуло, тос-ска с-съедала вс-се внутри, но я не мог понять, что с-со мной, пока не почувс-ствовал тебя.
— А можно как-то это исправить? Вернуть тебе воспоминания?
— Я не знаю.
Она посмотрела на меня.
— Я тоже о таком не слышал — пожал я плечами — в крайнем случае — обеспечим нас новыми воспоминаниями.
Лекси слабо улыбнулась и удобнее устроилась на кровати.
В гостиной снова раздался стук в дверь.
Я сделал знак Амату, чтобы он оставался тут, а сам пошел проверить, кто там.
Посыльный принес письмо от повелителя, где он долго и слезно просил прощения, а после еще более слезно просил нас остаться на вечерний бал, который отменить не в силах, на котором и объявит о том, что второй принц стал женатым нагом.
Слуга ждал ответ, но я решил, что ответ должна дать Лекси и Амат — они — самая пострадавшая сторона.
Как я и думал, они скривились от одного упоминания повелителя. Но немного поразмыслив, все же решили идти и заявить о себе, чтобы у всяких советников, повелителей и прочих хвостатых не было больше соблазна по словам Лекс «раззявливать свою пасть на чужой каравай».
Наша жена решила этому серпентарию показать, кто тут главный, я лишь усмехнулся.
А после она подгребла нас обоих к себе, чмокнула нас по очереди в нос и снова уснула, но уже с улыбкой на губах.
Алексия.
Просыпаться не хотелось. Впервые я за долгие дни спала спокойно и крепко. Но чьи-то настойчивые и ласковые руки нежно обнимали меня и оглаживали, стараясь аккуратно разбудить.
— Ну шершавенький, ну еще немного — сонно пробормотала я, чем вызвала мягкий смех моих мужчин.
— Вставай, соня. Пора собираться на бал и как ты говоришь, «показывать там всем кузькину мать».
— Я есть хочу — проныла я — а тут кормят так же, как у Тристана в замке.
— Идем на кухню — рассмеялся Амат — целуя меня.
— Тебе хорошо — вздохнул Хайден — ты не помнишь, какая это оказывается гадость — дворцовая кухня. Вот попробуешь снова мороженое и познаешь бескрайние просторы счастья.
Но долго меня уговаривать не пришлось. Я решила и вправду приготовить мороженое, но как подарок для гостей на балу. Так сказать, от нашего стола змеиному клубку.
Местный шеф-повар встал грудью на защиту своей святая святых, за что под рученьки был выведен охраной прочь. А я начала творить и вытворять, но, как всегда, немного увлеклась и сделала не только мороженое, но и канапе и тарталетки.
Мужья утащили меня буквально за полчаса до начала торжества, чтобы успеть всунуть меня в нарядное платье, причесать и сделать какой-никакой макияж.
Естественно, мы опоздали на двадцать минут.
Когда мы втроем вошли в зал полный разных лю… существ, то все взоры сразу обратились на нас.
Тристан и Николаус стояли подле повелителя Шартасса и о чем-то снисходительно беседовали с ним. Сам же повелитель был несколько бледен, но в остальном никак не выражал, что раны его беспокоят. Он с мольбой посмотрел на сына, но Амат и бровью не повел, наградив отца таким презрительно-холодным взглядом, что тот сразу как-то сдулся.
— А чего ты хотел? — тихо выговаривал ему Тристан — Надо было позволить внучке тебе голову отчекрыжить — все равно бесполезная вещь в твоем организме. Как ты государством до сих пор управляешь только… Дай им время остыть для начала, может и простят на радостях, когда внуки появятся на свет.
Повелитель лишь кивнул Тристану, давая понять, что услышал и принял к сведению.
Когда все гости собрались, то Шартасс вышел в середину зала и начал речь. К нему сбоку и чуть сзади подошли пара нагов — советник со своей дочуркой, которая сейчас светилась, как начищенный медный таз.
— Дорогие мои соплеменники! Сегодня в нашей стране случилось радостное событие! Мой второй сын, принц Аматсар, связал себя со своей истинной парой! Магический нерушимый брак был заключен между ним и внучкой его величества Тристана Громхольда леди Алексией Джон-Громхольд! Возрадуемся же!
С лица советника медленно сползало довольное выражение лица, а его дочь сейчас исполняла роль недвижимой статуи с раскрытым ртом.
— Но позвольте, повелитель — покраснев как рак, начал советник — вы же обещали, что моя дочь станет женой его высочества. А сегодня должна была состояться их помолвка.
— Когда мы с вами это обсуждали, то мой сын уже был женат. Вы это знали и скрыли от меня, желая получить еще больше власти. И именно по вашему настоянию и совету я совершил глупейшую вещь в своей жизни, чуть не убив собственного сына. Поэтому с сегодняшнего дня вы, советник, освобождены от занимаемой должности и завтра покинете дворец вместе со своей дочерью. Вам надлежит сидеть в родовом поместье без права его покинуть — холодно отчитал его повелитель — Я разберусь с вами позже. И не дай боги вам ослушаться — повешу на воротах. Обоих — прошипел он уже так тихо, чтобы никто, кроме самого советника его не услышал.
