причине их ужасной пугливости и сопутствующей пронзительной крикливости. Не захотела претензий от соседей. Подозреваю, что это их (цесарок, а не соседей) и подвело на промышленном поприще. Птица-паникёр с резким и неприятным криком — а с ними ведь целый день кому-то работать надо. Хотя, вот если бы привлекать глухонемых… Им же пофигу на любые вопли, могли бы зарабатывать. Эх, вот бизнес-идея пропадает! Может, подкинуть кому-нибудь из начальства, пусть организуют направление?
Я углубилась в чтение.
Документ оказался дивный — правда, без сарказма. Познавательный. В нём было много полезной информации про цесарок. А ещё больше было энтузиазма, что вот, мол, ещё немного, буквально завтра, цесарководство ка-а-ак шагнёт семимильными шагами — и сразу накормит СССР прекрасным, полезным и жутко питательным мясом, ага.
С отдельным изумлением прочла я про Францию, Италию и Венгрию, где товарное цесарководство уже достигло (ой, нет, к 1968 году достигло!) промышленного уровня. А у нас — нет, такие дела.
Я вам точно скажу, сколько-нибудь значимых высот оно (цесарководство) в СССР так и не достигло. В известной мне версии событий — однозначно. И у меня есть аргумент! Лет до тридцати восьми я вообще не имела понятия о том, что в мире существует такая птица как цесарка. Знала про индюшек, павлинов и даже фазанов. Про цесарок — нет, так же как и про индоуток. Мдэ. Даже жалко мне стало этого дяденьку Вейцмана Эл Эн, он ведь цесарок действительно любил и искренне желал соотечественникам добра, это было прямо видно. Но что-то не срослось…
Через некоторое время я поняла, что имею дело более с научным докладом, нежели с практическим руководством. Да, про вывод цыплят там тоже было, но… как-то отстранённо-математически, что ли. Я совсем загрустила, но тут пришла бабушка и вручила мне бодрящее письмо от этого самого Омского НИИ:
— На. Сложи на память куда. Да бумажку вторую про яйца не потеряй.
— Какую бумажку?
Вот я пенёк! Оказывается, кто-то умный не поленился и напечатал на отдельном листе, какие параметры должны быть у инкубатора, как закладывать, куда жать, после вывода что делать…
— Вова! Тут написано, что у него выставлены все настройки под цесарок!
— Зови тогда девчонок, пойдём пробовать.
Я побежала за Таней с Иркой, но кроме них пришла целая делегация любопытной родни. Вот что значит, у людей мало событий в жизни происходит!
В контейнере лежало сто двадцать цесарочьих яиц, размером примерно с куриные второй категории.
— Много как! — громко высказалась тётя Валя. — Куда такую ораву птиц денете?
— Ой, тёть Валь, я тут уже успела вычитать, что выводятся цесарки туго. Хорошо, если из этого количества вылупится половина, а то может всего штук двадцать.
— М-м, — скептически замычали сразу несколько тётушек, — так-то невыгодно. Полный инкубатор нагрузим, а выведется пшик!
— Споку́ха! Посмотрим. А пока, девки, берём фломастеры и меточки на скорлупе ставим вот так, — я показала Ирке. — Сможешь?
— Смогу! — выпучила она глаза и начала старательно рисовать галочки.
Заложили мы все сто двадцать яиц в три лотка, в последнем место осталось — пришлось наколхозить дощечек-подпорочек, чтоб яйца не катались.
Вова установил лотки в специальные держалки:
— Ну что, стартуем?
— Давай. Времени сейчас…
— Шестнадцать сорок, — подсказал дядя Саша.
Отлично. Запишу-ка я всё в новый журнальчик под названием «Цесарки».
СКОТОВОЗ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Ближе к ночи проснулись и выползли на белый свет путешественники.
— Надо же, как здорово, оказывается, просто спать в кровати! — посмеивалась Мария Степановна, принимая из рук бабы Раи кружку с чаем. — Я даже думать не хочу о том, как мы обратно поедем. С одним водителем — это ж почти две недели! Кошмар…
— А вы не ездите с водителем, — предложила я. — Останьтесь у нас дней на десять, помогите проконтролировать процесс адаптации стада. А мы потом вас на самолёте отправим. А по времени то же самое получится.
Мария Степановна переглянулась с Олегом Петровичем, порозовела и опустила глаза:
— Я даже не знаю, удобно ли…
— Да вы нас чрезвычайно обяжете! — возопила я. — Нам так нужна помощь квалифицированного специалиста, вы не представляете!
— Так я тогда в ночь и поеду, — сказал шофёр скотовоза, — мне смысл-то тут сидеть? Да одному и в кабине проще. А вы, Мария Степановна, соглашайтесь, людям поможете, а потом полсуток — и дома.
Так мы её, короче, уговорили. Шофёру собрали кой-какой перекус на первое время, выдали денег на заправки, и он практически сразу отчалил. Олег Петрович поехал с ним — проводить до тракта, чтоб человек не заплутал по сумеркам в мелких пригородных дорогах.
12. РАЗНОКОПЫТНЫЕ
УДИВИТЕЛЬНОЕ СВИНСТВО
Мария Степановна как-то сразу загрустила, и Вова по-джентльменски предложил:
— А пойдёмте коз проведаем? Да и подоить надо. Стресс-не стресс, а сколько есть.
— Ой, пойдёмте, конечно! — встрепенулась Мария Степановна. — Что-то я с этой дорогой совсем ошалела…
— Вы ж их в пути доили? — уточнила я.
— А как же! Конечно! Пять дней — что б там от молока осталось-то, если не сдаивать?
Мы пошли через будущий сад к стайкам [29].
Мария Степановна вдруг остановилась:
— А это что за большое здание?
— Это свинарник, — солидно ответил Вовка.
— А там как будто музыка играет — нет? Или мне кажется?
— Не кажется, играет.
— Там, наверное, Рашидка в подсобке сидит, — предположила я. — Когда он там, всё время поросятам музыку включает. К сожалению, пока у нас только проигрыватель, за ним следить надо…
Да, наша заслуженная радиола перекочевала в поросячий сарай. Мама была в шоке! Свиньям — музыку??? Что ещё за причуды? Да и радиолу жалко! Но Женя купил домой магнитофон, и вопросы как-то отпали сами собой.
— Как это — поросятам? — удивилась Мария Степановна.
Вовка смотрел на неё с покерфейсом:
— А вы разве не знали, что когда животным включаешь определённую музыку, они могут увеличивать удои или прибавку в весе? Козы под народное доятся
