Некстати вспомнился разговор с Лизонькой. После того ужина проклятая старуха всё не шла у меня из головы. С утра у меня сегодня были занятия в аптеке, поэтому, воспользовавшись приветливым расположением ко мне Лизоньки, я оттащил её в сторону и учинил допрос:
— Мне вчера так понравился у вас ужин, — начал я с комплементов, — кстати, вы были просто прелесть в том розовом платье.
— Это мне тётя из Парижа привезла, — пролепетала довольная Лизонька.
— Сразу видно, какая у вас приличная семья, — продолжал мироточить я.
— Да! Мы хоть люди простые, но в европейских салонах нас принимают, — похвасталась Лизонька, но потом слегка покраснела и поправилась, — так всегда говорит тётя Роли.
— Что за тётя Роли? — чуть напрягся я.
— Вы же её вчера видели, — захлопала глазами Лизонька, но, увидев, что я не понимаю, спохватилась, — тётушка Роланда Карловна. Мы её тётя Роли называем.
— Так, погодите-ка, — ухватился за первый попавшийся предлог я, — давайте ещё раз. А то я совсем запутался. Вчера были на ужине, кроме ваших родителей и брата — тётушки Роланда Карловна и Альма Францевна, правильно?
— Ага, — кивнула она.
— Это все ваши тётушки, или ещё есть? — спросил я.
— Нет, в городе только эти. Есть ещё тётушка Мадлен, но она в Цюрихе живёт.
— Ага. Это я понял, — задумался я, — а ваши бабушки или бабушки-тётушки, я забыл, как это называется правильно, она все здесь жили?
— Нет, дедушка с бабушкой сюда переехали из-под Брюсселя, папа потом уже здесь родился.
— А бабушка здесь умерла?
В общем в таком ключе я допрашивал Лизоньку минут двадцать. Наконец, она не выдержала и просила:
— Геннадий, а зачем вам эти подробности?
— Как это зачем⁈ Как зачем⁈ Я же должен понимать, с кем общаюсь и в чей дом хожу! — воскликнул я.
Не знаю, поверила ли Лизонька, но таких вопросов она больше не задавала.
Путём длительных и нудных расспросов, в конце концов удалось выяснить, что призрак дамы — это сводная сестра матери отца по имени Ульрика, старая дева. Умерла она очень странно — приняла яд. До сих пор никто понять не может причину, по которой она так поступила.
Ладно, в следующий раз, когда буду наносить визит Форбрихерам, постараюсь уточнить. Главное, успеть до отъезда.
Ветер сменил направление, и я поёжился и хлюпнул носом — сегодня было прям очень холодно, ноябрь приближался к своему экватору и город замерзал под покровом холодной обложной мороси. И вот в такую погоду я прусь на кладбище, потому что, блин, пообещал. Но если совсем уж говорить честно — мне всё это было жутко интересно.
Кладбище находилось хоть и недалеко, но всё же за пределами города. Здесь было ещё холоднее, я уже не ёжился, а трясся, как осиновый лист. Кроме того, поужинать я не успел — после аптеки еле-еле отвязался от Лизоньки и пошел сюда.
Я отыскал вход в покосившейся ограде и вошел внутрь. Здесь, из-за того, видимо, что росли деревья, было безветренно и гораздо теплее. Ну и хорошо, меня хоть трясти перестало. Я прошелся по главной дорожке. Направления не знал, потому пошел прямо. На кладбище было тихо, лишь шуршал под ногами гравий на дорожке, да слегка завывал ветер где-то за пределами погоста. Остро пахло чем-то тревожно-сладковатым, запах мне не нравился, но куда деваться.
Эх, если бы меня кто-то спросил, что я, взрослый мужик, сейчас вот делаю и где мои мозги — я бы, пожалуй, ответа и не нашел. Ну вот хотелось мне во всей этой чертовщине копаться и всё.
Не знаю почему, но понесло меня в самую старую часть старого кладбища. То ли я заблудился, то ли меня реально сюда понесло, но вышел я куда-то, непонятно куда. Здесь могилы были настолько древними, что среди травы их почти не было видно. Кое-где ещё торчали почерневшие деревянные кресты и покосившиеся плиты, но среди поросли деревьев и кустов ничего не было видно.
Я остановился и растерянно покрутил головой. И вот что мне теперь делать? Куда идти? Я уже хотел валить отсюда, но не знал, в какую сторону.
Вера тогда мне назвала место — второй ряд, сорок четвёртое место. Это вроде ясно, все могилки располагались квадратно-гнездовым способом. Вот только где это сорок четвёртое место? Откуда начинать считать?
В общем, что-то я протупил. Сказалось то, что на кладбище, даже в той моей прошлой жизни, я был всего пару раз, да и то недолго, и вместе с другими людьми. А вот как ориентироваться здесь — для меня загадка.
Покружив ещё немного и окончательно замёрзнув, я решил идти домой. Поздно уже. Да, жаль, что я Вере не помогу сейчас, но, если она дождётся моего возвращения из соседней губернии, то я могу к весне подговорить Степановну. По-любому у неё на кладбище какие-то родичи похоронены. Старушки любят на могилки ходить. Вот я ей и предложу, чтобы сходить вместе, вот она мне экскурсию и проведет. А больше я и не знаю других вариантов.
В общем, принял я это решение и с облегчением рванул обратно. На кладбище уже быстро темнело, я уже шел почти наобум.
Только, по-моему, я рванул совсем не туда. Потому что вышел вообще куда-то непонятно куда. Здесь тоже были могилки, но понаряднее и чуть поновее, хоть тоже старые. Могильные плиты были сплошь из белого мрамора, многие ещё в достаточно хорошем состоянии. Кроме того, везде было много печальных скульптур. К моему счастью, недалеко был фонарь, света которого явно не хватало, чтобы осветить всю территорию, но хоть что-то.
Возле одной из заброшенных могилок, под ясенем, что-то зашевелилось. Волосы встали у меня дыбом, а сердце пропустило удар. Я уже приготовился рвануть отсюда подальше, как вдруг из тени дерева вышла старушка. Она была вся такая ладненькая, благообразная, в платочке и плюшевой жакетке. В руках она держала сумочку и букет поникших лилий.
— Доброй ночи, — растерянно улыбнулась она. — Я здесь, на могилке убиралась, вдруг слышу — шаги. Неожиданно встретить в таком месте, в такое время, такого молодого человека.
— Доброй ночи, — хрипло ответил я, — я заблудился.
— Это я поняла, — ответила она, — а здесь вы что ищете?
— Могилку.
— Здесь много могилок, — она неопределённо махнула рукой.
— Второй ряд, сорок четвёртое место, — сказал я.
— А-а-а-а, — покивала головой старушка и внимательно присмотрелась ко мне, — это где Верочка похоронена, да?
— Д-да, — от удивления я даже сперва не нашелся, что ответить, — а вы что, тут всех знаете?
— Конечно знаю, — кивнула она, — поживите с моё и тоже всё помнить будете.
— Так, может, вы мне подскажите, в какую сторону идти? — решил не терять такую возможность я.
— Может, и подскажу, — дробненьким смешком, словно горох, падающий на стекло, рассмеялась старушка. — Вот только что мне за это будет?
— В каком смысле? — не понял я.
— Да в самом прямом, — прищурилась она и вся её благообразность вдруг исчезла. — Услуга за услугу.
— И что вы от меня хотите? — напрягся я.
— Вы разговаривали с Верой, да? С её душой, да? — не вопросительно, а утвердительно, заявила старуха, — и это она вас попросила сходить на могилку, чтобы упокоить её, да?
Я промолчал.
— Если вы хотите диалог и помощь, вам придётся ответить на мой вопрос, — наехала на меня старуха (она уже не казалась мне такой вот миленькой бабушкой-одуванчиком. Нет. Я её не боялся. Я — здоровый мужик в теле молодого парня, если что — дам щелбана и она ничего мне не сделает. Но всё равно, я сильно почему-то напрягался. Хоть во всякую чертовщину и не верил никогда).
— Я могу ответить, что она в завещании указала проведывать ее могилку в это время раз в году, — как можно равнодушнее пожал плечами я, — или, что я внезапно соскучился по ней и меня потянуло на её могилку. Вариантов много. Выбирайте.
— Да, вариантов много, — кивнула старуха, — как и у меня. Выбирайте.
— Что именно выбирать? Вы не озвучили, — я храбрился, но что-то мне становилось всё больше и больше не по себе.
— Ты точно хочешь это услышать? — старушка посмотрела на меня пристально и от её взгляда волосы зашевелились у меня на голове.
