— На вот, трофей, оторвал язык какой-то бестии…
Вывалив на пол мешок с образцами. Петрович сначала с опаской попятился от коробок и пакетов, но потом, присев на корточки над разбросанной добычей стал разглядывать с некоторым пренебрежением. Наташа помогла отстегнуть стальной ворот, плечевые накладки и ранец с катализаторами.
— Потрепало, конечно изрядно, — посетовал я уныло.
— У вас на лице химический ожог от кислородного патрона, — заметила Наталья, изучая мою опухшую рожу.
— Со мной можно на «ты». Потом выпьем с тобой на брудершафт. Хорошо?
В ответ на это милая девушка только улыбнулась и продолжила стягивать с меня изодранные остатки костюма.
— Боюсь, что мне придется рассказывать все долго и нудно, и видимо по нескольку раз. Лучше ты вкратце обрисуй ситуацию. А то я счет времени потерял окончательно.
— Да у нас кроме потерь ничего! — пробубнил Самохин, не отвлекаясь от разбора моих трофеев, — башня четыре цикла подряд такие сюрпризы выдает, что просто диву даемся. К ней ближе, чем на пять километров даже в защитном костюме хрен подойдешь. Огненные шары выжгли всю технику, испепелили еще пятерых ребят прямо возле бункера.
— Цветы Тесла.
— Чего⁉ — удивился Самохин, вслушиваясь в мой хриплый шепот.
— Я назвал их цветы Тесла. Гадские твари. Я конечно псих, все это знают, но клянусь тебе, именно эти создания загнали меня обратно на стены.
— А весь этот хлам? Он откуда?
— Лучше не спрашивай.
Наташа раскрыла полевую аптечку и присела возле меня, осматривая ожог на лице. Вынула шприц-тюбик с красной маркировкой и не напрягая дурными вопросами по поводу того насколько мне плохо или больно, просто вколола в плечо обезболивающее. Еще несколько секунд я сидел молча, пытаясь собраться с мыслями, или хотя бы порадоваться тому, что после моей жесткой посадки в бункере оказались Петрович и Наташа. Но так и не успел. Провалился в какую-то бездонную яму, словно в колодец, наполненный радужными красками.
Глава 15
Не поминайте лихом!
— Посмотри на меня Белов. — попросил генерал Терентьев пару раз стукнув пальцами по стеклу карантинного бокса.
Смотреть на генерала мне не хотелось. После возвращения этот человек в моем представлении превратился в какого-то злобного карлика, хотя мне и следовало ожидать такого превращения. Но в общении со мной он сдерживал себя. Не зря майор Снегов обронил фразу на счет того, что я числюсь у генерала в любимчиках. Я лишь чуточку приоткрыл здоровый глаз и еще ближе пододвинулся к стеклу бокса.
— С образцами, которые ты доставил, уже работают специалисты. Но лабораторные исследования могут продолжаться месяцами, если не годами, а мне сейчас нужна информация обо всем, что произошло. Снегов в подробностях описал твою смерть. Но теперь, когда ты вернулся…
Мне не показалось. Я действительно смог прочесть его, так и не прозвучавшую мысль, кольнувшую сознание острой иглой. Терентьев сомневался в том, что я — это я. Вот поэтому, нахожусь в карантинном боксе уже третьи сутки и генеральские подручные — мастера допросов, требуют с меня пересказ событий по десятому разу подряд. Одним словом — гестапо!
— Майор Снегов просто сбежал. Уж простите за прямоту.
— Майор с группой погибли неделю назад. Они вернулись, чтобы забрать тела, но, не обнаружив среди погибших тебя, отправились на поиски…
— Идиоты! Снегов изначально вел себя растерянно. Не внял моим предостережениям…
— Все! Закрыли тему! Все равно, ребят уже не вернешь… — решительно отрезал Терентьев и, сменив тему, продолжил:
— Виктор! У нас тут нешуточный кризис назревает, если ты вдруг не в курсе. К объекту рвутся все, кому не лень, причем с таким напором, что скоро мы не в силах будем удержать эту волну! Страны НАТО требуют допуск для своих очкариков и не только! От нас ждут ответов, объяснений, а мы только и можем, что показывать грустную статистику расходов и списки погибших специалистов! Дай мне хоть что-нибудь, что я смогу использовать и выиграть для нас время! Мне нужен козырь, чтобы закрыть объект, да так, чтобы даже муха не проскочила!
— У меня нашли какие-нибудь вирусы? Облучение? Опасных микробов?
— Нет. Карантин больше формальность. Ты чист, и вообще очень легко отделался.
— Я был на другой планете, генерал. И это не бред сумасшедшего, хоть и знаю, что репутация у меня подмоченная. Гулял по ней, собирал все, что попадалось под руку, что могло стать интересным для ученых. В самой башне сотни, а может тысячи, десятки тысяч порталов и, каждый, либо переход с уровня на уровень самой башни, либо врата в другой мир. На другую планету! Уж не знаю, как еще точнее сказать.
— Не кричи Витя, я тебя услышал. Ты хоть на секунду можешь себе представить, что случится, если даже малая часть информации просочится за пределы лаборатории⁉ — спросил Терентьев, понизив голос.
— Догадываюсь. Нужен план. Последовательность действий. Ведь это здесь прошло шестнадцать дней, а там всего каких-то пара часов. Чем больше мы соберем информации, тем больше будем иметь козырей, которые вам так необходимы. А пока объявите карантин, радиационную угрозу, да что угодно, чтобы выиграть время. Через пару дней я буду готов вести любую группу. Как только подвернется подходящий цикл.
— Боюсь, что время упущено, Виктор. — замотал головой генерал. — Мы и так слишком долго держались. Ты сделал очень много. Нашел проход в башню, смог понять некоторые особенности, принес образцы. Вернулся живым. Ученые даже дали тебе прозвище — «Бумеранг». Это за то, что всегда возвращаешься. А от себя добавлю: это очень ценное качество, ты, черт возьми, очень хороший бумеранг! Но мне все равно придется писать в докладе об отсутствии результатов. Понимаешь⁈ Мы откажемся от сотрудничества с уже подготовленными экспедициями других стран. Умалчивание о твоих открытиях даст фору в пару месяцев. Емельянов готов подписать любые бумаги о неразглашении, но с тебя я таких подписей требовать не буду. Ты вообще призрак. Ты не существуешь. Тебя нет! Доклад о твоей гибели ушел в центральный отдел две недели назад. Так, что по окончанию этой кутерьмы сможешь выбрать себе новое имя, фамилию, и место жительства. Ну, и водительские права тебе вернут, если захочешь, — пошутил генерал, горько ухмыльнувшись, — сделаю для тебя все что смогу, только пока не воскресай из мертвых. Тут солидные люди мозг уже не первый день ломают, как все обставить и преподнести результаты поисков. В этой стране мы тоже гости, приглашенные специалисты. Единственное решение правительства по поводу любого прокола и нас попросят отсюда в двадцать четыре часа. Иностранные дипломаты местным чиновникам задницы вылизывают, так что те даже туалетной бумагой пользоваться перестали. Я готов выгнать Емельянова из проекта, благо, особых причин искать не надо, но это ничего не даст. Командовать научной группой, это тот еще геморрой. Наберись терпения. Помоги им, а я уж со своей стороны в долгу не останусь. Даст бог, сочтемся.
Генерал ушел. Я стоял у стеклянной стены бокса, глядя на суету ученых в дальней лаборатории. У них сейчас полно работы по разбору принесенного мною материала; десятки образцов, которые они с азартом распиливали до молекул, изучая инопланетную флору. Если бы не мои проблемы с оборудованием защитного костюма, то я принес бы еще больше. Прошел бы дальше… Теперь же, я должен еще и скрывать свое участие в этом деле.
Наташа тихо подошла сзади и легонько коснулась моего плеча.
— Садись, я повязку сменю.
Как и ожидалось, ее и Петровича запихали вместе со мной в один бокс. Предупреждал же, что так будет, но все равно рад, что не послушались. Наташа Жилина — техник, присланный из того самого загадочного НПО «Точка», что обеспечивал экспедицию новейшим оборудованием и снаряжением. Несмотря на то, что я просканировал ее память, буквально вторгся в ее личную жизнь, у нас с ней сложились доверительные, дружеские отношения. Наташа оказалась девушкой общительной, открытой, даже немного наивной. За два дня, что мы торчали в боксе, она уже раз десять сменила мне повязку, хоть в этом не было явной необходимости. Проявляла заботу и терпение, которых мне прежде на себе испытывать как-то не приходилось. Это было приятно. Петрович, глядя на то как Наташка вьется возле меня, только ехидно хмыкал, подмигивая лукавым глазом. Среди тех, кто окружал меня в этой экспедиции, ну кроме Петровича, разумеется, Наташа была, пожалуй, единственным человеком, кто не видел во мне угрозы: шила в мешке не утаишь — все знали о моей способности сканировать человеческие воспоминания. Это обстоятельство ее совершенно не беспокоило. В какой-то момент мне даже показалось, что она нарочно прикасается ко мне, как бы позволяя проникнуть в собственное сознание.
