не уступали по качеству валирийским. Так что Белая дорога, несмотря на тысячи лет истории, до сих пор является одной из самых удобных для путешествия и перевозки грузов во всех Семи Королевствах, в отличие от того же Королевского тракта, который после каждого дождя превращался глиняное месиво. Почему Таргариены не проложили вместо него свои знаменитые валирийские дороги, хотя легко могли это сделать, не известно. Видать не королевское это дело летать на драконе и плавить огнем камни.
Так или иначе, благодаря хорошей дороге и солнечной погоде, мы, опережая график, уже через пять дней были на месте. Это стало ясно по показавшемуся из-за горизонта яркому пламени — огню на вершине Белой башни, фамильного замка Хайтауэров.
— Господа, позвольте вас поздравить — мы на месте. Перед вами Старый город. — Сказал я, показывая на открывшуюся с холма, расположенного недалеко от города, картину.
— Вау… — Восторг, выступивший на лицах Робина, Пайпера, Жоена, Рика и Дика, был понятен. Первые двое были жителями деревень и никогда не видели настоящих городов, а рыжик и братья хоть и прожили всю жизнь в Ланниспорте, никогда не видели такого красивого города. В отличие от многих других городов Вестероса, даже Королевской Гавани, где за строительством города никто не следил, Старомест был полностью каменным и полностью вымощен булыжником, до последней улочки. Даже отсюда сеть кривых аллей и закоулков была похожа на паутину, где очень легко затеряться и никогда не выбраться.
Но были и исключения. К западу от местной реки Медовички, названной так из-за ее насыщенного оранжевого цвета, высились построенные по определенному плану дворцы Гильдии — самого большого объединения купцов во всех Семи Королевствах, контролирующих большую часть торговли Простора, Штормовых и Западных земель. Выше по течению на обоих берегах, соединенных тесно застроенными каменными мостами, возвышались купола и башни Цитадели — цели, ради которой мы прибыли в этот город. Ниже по течению реки располагалось величественное здание с черными мраморными стенами и закругленными окнами. Судя по форме в виде правильного гептагона, это была знаменитая Звездная септа, старая резиденция Верховного септона, местного Папы Римского. Ну а там, где Медовичка впадала в залив, располагался Белый маяк, или Высокая Башня — резиденция рода Хайтауэр.
— Поехали. — Мои слова вывели их из транса и заставили вернуться в реальность. Была уже середина дня, и нам нужно было поспешить, если мы хотели успеть в Цитадель до заката. Ворота было легко проехать — хоть городская стража Староместа и считается одной из немногих регулярных армий в Вестеросе, но до тех же красных плащей им далеко. Несколько гроутов и легких взмахов двуручной секирой одной рукой быстро отбили желание лезть к нам в карманы и телеги.
В Староместе было трое городских ворот — центральные Белые, Портовые, находившиеся соответственно около городской гавани, и Септонские, ведущие в городской квартал около Звездной септы, где жили в основном sфанатики/s служители церкви Семерых. Мы прошли через Белые ворота и по главной городской улице быстро могли добраться до первого места назначения — главного отделения Железного банка.
Там после проверки моего кулона и договора на подлинность и нахождения копии договора со стороны банка, присланной из Ланниспорта, к моему вкладу в 1714 золотых драконов добавились еще 795. Уже через год на одних только процентах я смогу получить почти 250 драконов. Всё же сделки с Железным банком всегда выгодны, если правильно уметь использовать деньги. Не желай я путешествовать и не обладай амбициями большими чем у многих местных, никто не помешал бы мне всю жизнь жить в праздном удовольствии, не вылезая из кабаков и борделей. Хотя навряд ли. Ограбили или убили бы раньше.
После этого нас ждала Цитадель. Находящаяся в северной части Староместа, она представляла собой большой комплекс зданий с своей уникальной архитектурой, выстроенных на обоих берегах реки и на небольших островах в ее течении. По сути дела это один большой отдельный район города, где живут совсем другие люди и правят совсем другие законы.
Смотря на главные ворота местной обители знаний, украшенной двумя крылатыми сфинксами из зеленого мрамора с глазами из оникса, у одного из которых было мужское лицо, у другого женское, я понимал, что наступает один из самых важных этапов моей жизни в этом мире. В зависимости от того сколько знаний я подчерпнул из этого места за два года, моя жизнь может пойти по самым разным путям. Не смотря на прошедшие годы в моей памяти сохранился тот факт, что через 10 лет разгорится страшная война. И убежать от нее не получится, ведь в Вестеросе у меня осталась семья, которая откажется уезжать с насиженного места.
Поэтому за отведенный срок нужно стать как можно богаче, могущественней, умнее и сильнее.
С такими мыслями я, в компании своих друзей вошел под стены здания, которое в ближайшем будущем станет для нас домом.
* * *
P.O.V. От третьего лица
274 год от З. Э.
— Феликс! Феликс! — Громкий, словно сходящая с гор снежная лавина, голос расходился по стенам и залам гигантской и древней библиотеки. — Феликс, мать твою! Где этот книголюб зарылся⁈
Его обладатель — молодой рыжеволосый юноша, был одет в простую серую мантию и серые штаны, с не примечательной обувью, сшитой на коленке. Единственной вещью выделяющийся из его одежды были звенья. Шесть звеньев, четыре из которых были из разных металлов, таких как медь, тусклая сталь, свинец и серебро, и два одинаковых из красного золота. Это было показателем, что молодой человек — кандидат Цитадели, разбирающийся в истории, кузнечестве, ядах и медицине, а также обладающий большими знаниями в ювелирном деле. Потрясающий результат для его возраста.
— Феликс! Запомни мои слова! Когда я тебя найду то *****, а после засуну в твою ***** меч по самые *****, и хорошенько… — Но в данный момент он не проявлял ни капельки той воспитанности, присущей образованным людям, и грязно матерился, как последний сапожник в Блошином конце Королевской Гавани. И на то были причины.
Проходя мимо гигантских стеллажей, полных книг, большинство из которых были старше его в разы, застав времена Эйгона и Рока Валирии, он всё время оглядывался, в поисках одного-единственного человека. Искать которого здесь, по мнению большинства
