На самом деле, конечно, я понимал, как строится тренировочное расписание. Просто не хотел показывать этого Константину Викторовичу, чтобы не вызывать у него вопросов.
— Хорошо, — кивнул он с улыбкой.
После заминки, когда я уже хотел было пойти в раздевалку, а группа Рыкова и вовсе десять минут как разошлась, нас с дядей Костей подкараулил Вадим.
Он ждал на выходе из спортзала, опершись спиной о стену и сложив руки на груди.
— Володя, можно тебя на серьезный мужской разговор? — Спросил Рыков.
Константин Викторович нахмурил брови, и мы с ним переглянулись.
— Чего тебе от дитя надо? — Бросил дядя Костя.
— Не твое это дело, Перегудин, — огрызнулся Рыков.
— Это мой подопечный. И дело тоже мое.
— Все нормально, дядь Кость, — сказал я и подмигнул старому тренеру. — Мужчине грех от мужского разговора отказываться.
На самом деле стало мне очень интересно, что же такое задумал Рыков. Возможно, я смогу узнать от него что-нибудь интересное. Вдруг он о чем-нибудь проболтается? Вдруг бросит что-нибудь такое, за что мы с Константином Викторовичем могли бы уцепиться?
И пусть, я чувствовал жуткую усталость в теле, смешенную с приятной эйфорией. Пусть хотелось мне скорее отправиться домой, чтобы поужинать, но все равно я не мог потерять шанса поработать «двойным агентом».
— Ты точно уверен? — Нахмурил брови Константин Викторович.
— Точно, дядь Кость.
— Ну хорошо, — выдохнул он. — Я тебя жду во дворе, у мотоцикла.
Старый тренер пошел по коридору, и Рыков проводил его хмурым взглядом.
— Технику с отцом разучивал? — Спросил Рыков, когда Константин Викторович хлопнул дверью в прихожем залике.
— С отцом, — солгал я.
— Хорошо у тебя получается, — серьезно кивнул Рыков. — Ты, Володя, прости меня. В первый день нашего с тобой знакомства, неправильно я себя повел. Не прав был, сказав, что ты не подходишь нам. Очень даже подходишь. Поработать с тобой правильно, и получится перспективный спортсмен. Слажон ты будешь хорошо, когда подрастешь. Я уже вижу. Жирок набираешь нормально, значит, и с ростом мышц проблем не будет. Через три года будешь сильный, как буйвол. И станешь уже мастером спорта.
— Вы мне, Вадим Сергеевич, Америку не открыли. Я и сам знаю, что есть у меня талант к тяжелой атлетике, — пожал я плечами беззаботно.
— Таланта мало. Надо еще тренера способного. А я у нас в городе — лучший тренер. И это я не хвастаюсь, — сказал Рыков. — Только факты говорю. Лучше меня тебе, Вова, никого не найти. Я тебя на такой уровень выведу… Таким спортсменом сделаю, что тебе сейчас такое даже и не приснится. Когда-нибудь твое имя в один ряд с Власовым, с Жаботинским впишут. Как Медведев будешь.
— И какими же вы такими методами меня выведите с ними в один ряд? — Хмыкнул я.
— Грамотными, усердными тренировками.
— Константин Викторович грамотный — тренер, — сказал я. — Чем вы лучше?
— Он грамотный? — Рассмеялся Рыков. — Да он застрял в начале века. Никакого современного подхода к работе с тяжелыми весами он не знает.
— А вы, значит, знаете?
— Конечно, — серьезно кивнул тренер. — Такой подход, что и сам не заметишь, как станешь сильным атлетом. Даже сильнее многих.
— Говорите так, будто у вас есть какая-то волшебная таблетка для этого. Принял, и на тебе, сразу великий атлет.
Рыков подозрительно глянул на меня и тут же увел разговор в сторону:
— Мой подход к тренировкам — лучшая таблетка. — Вот увидишь, еще десять лет, и обо мне будет весь союз говорить. И ты, если глупость не сделаешь, можешь в это время уже вовсю рвать рекорды под моим тренерским покровительством.
— Мечтаете вырастить чемпиона, — хмыкнул я.
— Не без этого, — серьезно кивнул Рыков. — А кто ж не мечтает? Кто ж не хочет стать заслуженным тренером Союза?
— Стать заслуженным тренером, ради высокого звания? Ради хорошей зарплаты, машины и квартиры в Москве? Или чтобы отечественную тяжелую атлетику вперед двигать? Что бы новые пределы человеческих сил раздвигать?
— Ну… — Замялся мужчина. — И ради того и ради другого. Потому как одного без другого и не сделать. Короче. Хватит распотякивать. Хочешь добиться высот в этом спорте — ко мне иди. Вместе расти будем: ты как спортсмен, я как тренер. А если ты будешь с этим Перегудиным, считай за просто так свое время потратишь. У него ж в копилке ни одного серьезного спортсмена. Ни одного чемпиона хотя бы регионального уровня. Да хотя бы уровня республики! Никчемный он. Никчемный и непрофессиональный.
— Как вы хорошо его знаете, Вадим Сергеевич, — я поправил отцовскую спортивную сумку на плече, потом сложил руки на груди. — Мало того что вы «лучший» тренер города, так еще и эксперт по Константину Викторовичу.
Рыков нахмурил брови. По своему обыкновению неприятно поджал губы. От этого его лицо сделалось каким-то мерзким.
— Я тебя, Вова, пытаюсь наставить на правильный путь. Зря ты кривляешься, как дите. Я два раза предлагать не буду. Переводись ко мне в группу. Так тебе лучше будет. Поверь.
— Я не кривляюсь, Вадим Сергеевич, — покачал я головой. — Просто я так считаю. И не пойду к вам тренироваться. Если ваше мнение обо мне изменилось, то мое о вас осталось прежним.
Константин Викторович недовольно раздул ноздри. Глянул на меня исподлобья.
— Ладно. Бывайте. Пора мне домой, — сказал я, а потом как ни в чем небывало отправился невыход.
По пути я чувствовал, как неприятный взгляд Рыкова щиплет мне спину. Правда, мне было все равно.
Когда я покинул здание школы и пошел через дворик к воротам, за которыми меня, у своего мотоцикла, ждал дядя Костя, то увидел ребят-тяжелоатлетов, сидящих на лавке, под тополем.
Было их пятеро. Среди них я увидел и Марата Кайметова. Он что-то звонко сказал остальным ребятам, и все засмеялись. Когда один из них, низенький полноватый мальчишка заметил меня и ткнул Марата в плечо, все они уставились в мою сторону.
Наши с Маратом взгляды встретились. Никто не отвел глаз. Марат встал с лавки, остальные ребята тоже поднялись. Весь взвод мальчишек направился ко мне.
— Знаешь, Медведь, — крикнул мне Кайметов. — А у нас тут выскочек не любят!
Глава 14
— Это ты про себя, что ли? — Не повел я и бровью, остановившись перед ребятами.
Марат, услышав мои слова, сморщил от злости лоб, неприятно искривил губы. С решительным видом он направился ко мне в компании своих дружков. Мальчишки остановились передо мной полукругом.
— Ты что же это? — Начал Марат, — Как Вадим Сергеевич тебя не взял, так притащился сам? С Перегудиным тренируешься?
— А что тебе Перегудин? — Кивнул я дерзко, заглядывая рослому мальчишке в глаза.
— Да то! Все знают, что он Вадиму Сергеевичу завидует! Что хочет на его место!
— Да, — подтвердил полноватый, но крепкий мальчик, который ткнул Марата в плечо, чтобы показать меня, — Перегудин знает, что Вадим Сергеевич лучше него, вот и бесится!
— Чего тебе надо, Кайметов? — Спросил я в лоб.
— Значит, слушай меня, — Кайметов приблизился чуть не вплотную ко мне, уставившись мне прямо в глаза. — Что б я тебя больше не видел в зале, понял? Что б духу твоего тут не было! А если придешь, так и знай, получишь по шее!
Вот, значит, как выходит. Значит мальчишка… приревновал меня к тренеру. По его полному глупой детской злости взгляду я видел, что Маратово самолюбие очень задето. Неприятно ему стало, когда он заметил, что Вадим Сергеевич за мной наблюдает. Что интересуется мной, как будущим спортсменом.
— Подраться хочешь? — Нахмурил я брови. — А давай. Прямо сейчас.
Чернявый мальчик, надеявшийся меня напугать, даже удивился моим словам. На миг в его глазах блеснуло изумление. Впрочем, почти сразу оно сменилось той же мальчишеской злобой.
А вот ребят, которые были с Маратом, мой ответ явно впечатлил. Краем глаза я видел, как они недоуменно переглядываются. Удивился даже полный мальчишка, до этого надменно уставившийся на меня.
