Вернувшись на третий этаж, я нашел кабинет местного босса, постучался и вошел — товарищ Привалов совещался с десятком молодых людей, среди которых я персонально выделил широкой улыбкой главного бухгалтера Елену Алексеевну.
— Товарищ Привалов, мы в принципе осмотр и обход закончили. Я как понимаю, вы самых доверенных товарищей здесь собрали?
— Да, товарищ…
— Меня Павлом зовут.
— Да, Павел, это мои замы и самые активные наши помощники.
— Товарищи помощники и руководители, у кого-то любые, малейшие подозрения есть, кто это мог быть?
Народ дружно загалдел, что у них таких людей нет.
— Понятно. Но, чтобы закрыть этот вопрос предлагаю сделать следующие — на сегодня работу центра закончить. Выбрать комиссию, предположим, по санитарии или чистоте, из самых авторитетных людей. При выходе работники должны продемонстрировать свои сумки — вы имеете на это право. Когда все уйдут, комиссия идет и проверяет все кабинеты, все без исключения, в том числе и этот, чтобы потом не было разговоров. В конце проверки взаимно осматриваете свои сумки, баулы или что у вас есть, и на этом можно сказать, что по минимуму подозрения с ваших сотрудников сняты. Мы договорились? Вот и хорошо, а я вам, Борис, вечерком позвоню. До свидания, мы поедем.
При входе в РОВД следователь протянула мне протокол осмотра и мои справки с объяснениями, что я передал ей десять минут назад:
— Паша, иди материал зарегистрируй.
— Что, дело возбуждать не будешь?
— У руководителя выписка из решения райкома комсомола, что он назначен начальником центра, сейчас отсутствует, сказал, что завтра привезет, а без полномочий первого лица я заявление от него принять не могу.
— Понятно, я зарегистрирую, но завтра по смене передам, себе оставлять не буду.
— Ой, Паша, делай что хочешь, только материал у дежурного зарегистрируй.
Плохой.
Я плохо помню, что происходило в том кабинете. Я усадил девушку на стул, разложил на столе бланк объяснения, распечатку информационного центра, начал заносить в протокол опроса ее данные. Девушку звали Инна Смирнова, жила она на противоположном берегу в новом районе, на улице Юных Борцов, дом сорок. Заполнив анкетные данные, а поднял глаза на задержанную…У Инны были ярко синие глаза, на фоне черных волос, заплетенных в школьные косички, это просто сносило башку:
— Что вы сказали?
— Я сказала, что ты мне тоже сразу понравился.
— Э…
Девушка грациозно встала, сделала два шага в мою сторону, склонилась, не отрывая взгляда лучистых глаз, ладошкой подвинула мои колени из-под стола в свою сторону, и плюхнулась на них, обвив мою шею гибкими руками.
— Э…
Инна поерзала на моих ногах, устраиваясь поудобнее, потом капризно произнесла:
— Если ты меня не обнимешь, я буду соскальзывать.
Мы долго целовались, от ее губ сладко пахло земляникой, постепенно я осмелился поднять руки выше талии.
— Подожди — голос моей красавицы звучал хрипло, ноздри широко раздувались. Она с трудом оторвалась от меня, сняла вязаный свитер, оставшись в футболке с короткими рукавами. Потом она как-то изогнулась и вытащила через рукава футболки маленький, белоснежный бюстгальтер и несмело улыбнувшись, шагнула ко мне.
Грудки ее были маленькие, упругие, с торчащими коричневыми сосками, которые я, с рычанием, чуть не отгрыз. Она смеялась, прижимая мою голову к себе, нежно направляя меня ладонью. Когда моя рука переместилась под длинную юбку, оказалось, что моя любовь носит чулки на резинке и узенькие трусики. Пальцы скользнули к холмику между ног, осторожно двинулись внутрь, гладя нежную повлажневшую плоть. Синеглазка на моих коленях глухо застонала, изогнулась, потом с силой вырвала мою руку из-под юбки.
— Понятно, все как всегда…— я не успела додумать мысль об очередном «динамо» со стороны вероломной девицы, когда она, не отрывая от меня своих, казалось, ставших еще больше, глаз, прохрипела:
— Подожди, я не хочу первый раз здесь.…Сейчас я сама тебе все сделаю.
Пока я пытался понять, кинула ли меня очередная девка с «песнями о самом главном», или будет продолжение, девушка встала, сняла со сломанного стула оторванную сидушку и бросила ее на пол, затем, поддернув юбку, встала на этот квадрат на колени.
— Тебя долго ждать, иди ко мне — тонкая рука изящно вытянулась в мою строну, пальчик игриво поманил к себе.
Все еще не понимая, его она хочет, я остановился в полуметре он нее. Инна, с силой, схватилась за мою руку, подтянула поближе, вжикнула молния на джинсах и я почувствовал чужие пальчики в моих тесных и мокрых плавках.
Девушка поглаживала мой член, с лукавой улыбкой рассматривая его, потом скомандовала «Не шевелись», встала, оглядев обстановку, нашла на подоконнике обрывок газеты, обтерла мой конец и сразу же сунула его в рот.
Кончил я через несколько секунд. Когда накатило, я попытался отодвинуть ее голову подальше, но Инна, к моему дикому восторгу, не прекращая сосать, сильнее впилась в мои бедра руками, казалось, полностью заглотив его, продолжая двигаться вперед — назад.
Я сидел без сил, откинувшись на стул и не понимая, за что я получил такое счастье и такое сокровище. Казалось, что большего наслаждения ощутить в своей жизни я не смогу, но потом…Девушка, задрав юбку, и переступая стройными ногами, обтянутыми темными чулками с резинками, обхватывающими верхнюю часть умопомрачительных бедер, стянула с себя белоснежные трусики и, сплюнув на них мою сперму, стала аккуратно промачивать губы и уголки рта. Вытеревшись, Инна медленно сложила трусики и завернув их в лист бумаги, медленно убрала в карман юбки. От этого зрелища у меня снова встал член, я потянулся к ее красивым ногам, он Инна, весело рассмеявшись, вскользнула из кольца моих ослабевших рук и шагнула к двери.
— Хорошего понемногу, а то переешь. Дай мне свой телефон, я тебе завтра позвоню, и мы встретимся в более уютном месте. Пока, чао-чао.
Мне был послан воздушный поцелуй, я улыбнулся, в истоме закрыл глаза, чтобы через пару минутв панике подскочить на месте. Господи, я отпустил задержанную, даже не взяв с нее объяснение. Меня поимеют и высушат, и так много-много раз! Я бросился на улицу, по дороге чуть не сбив с ног, идущего навстречу, Громова. Естественно, ни в дежурке, ни на крыльце, ни на видимой части улицы девушки уже не было.
Через сорок минут, сжимая в руке объяснительную, написанную мной самостоятельно, с подписью, которую я накарябал левой рукой, я несмело заглянул в кабинет группы по раскрытию квартирных краж.
За столом сидел здоровяк, и, вытирая рукой, в которой была зажата сигарета, покрасневшие и опухшие глаза, что-то торопливо писал на казенном бланке.
Перед ним стоял заполненный до половины стакан остывшего чая и хорошо ополовиненный беляш в жирной коричневой корочке.
Довольный капитан Близнюк поманив меня за собой, вышел в коридор и плотно закрыл за нами дверь.
— Что девка сказала? Она сейчас в дежурке? Давай, волоки ее в кабинет, где ты работал, а я сейчас подойду…
— Так я ее отпустил. Она к ним случайно подошла, закурить спросила...
Я думал, что меня сейчас убьют. Капитан, прижав меня к стене, что-то шипел, что я не мог понять, смысл слов от меня куда-то ускользал, так как очень хотелось дышать. Наконец меня отпустили, Близнюк бросился в кабинет начальника. Я еще не успел надышаться таким дивным и сладким воздухом, когда Близнюк появился вновь.
— Берешь нашу машину и кого-то в помощь, и едете за девкой. Сидите под адресом хоть до утра, но чтобы без нее не появлялись, тупездень. Она сожительница Васьки и ворованное шмотье у нее в квартире хранится. Ты меня хорошо понял? Смотри, не облажайся, а то я тебя лично убью. Господи, Родина требует героев, а п..да рожает дураков. Пшел бегом!
Восьмой этаж панельного дома на окраине Города, поржавевшая, не смотря на то, что дому всего лет пять, табличка с адресом на углу. Сплавленная в черный комок кнопка вызова лифта на признаков жизни не подавала. Под матерки участкового лейтенанта Кольцова, которого выделила мне в усиление дежурная часть, я в надежде ткнул пальцем в кнопку лифта, которая выглядела вполне прилично. Кнопка вспыхнула алым светом и мы, счастливые, стали ждать кабины. Через две минуты затянувшегося ожидания, я сунул ухо в щель, темнеющую между створок неплотно прикрытых дверей лифта. Только завывания ветра в шахте и тоскливый скрип металлических тросов доносилось до меня, бодрого гула электромотора я не слышал. Я повернулся к участковому, растерянно развел руками и пошел наверх, по бесконечным лестничным пролетам.
