Плохой.
Сегодня Громов заступил на суточное дежурство, а мы, Кадет и Студент, спокойно курили в кабинете, ожидая Близнюка, который задерживался у начальства, решая свои, не всегда понятные вопросы. Сейчас докурим, выпьем чаю, выполним какое ни будь необременительное поручение старшего опера –вот и обед, а там, глядишь, и день закончился, возьму пива и… Додумать благостную мысль я не успел — дверь в кабинет резко распахнулась, на пороге показался возбужденный Владимир Борисович, быстро проглядывающий написанное на паре листочков, сцепленных скрепкой.
— Так, оба здесь? Отлично. Слушаем сюда — охрана привезла троих — двух парней и девку. Парни выходили из подъезда, где сигнализация сработала, а девка якобы к ним подошла во дворе. Громов вместе с оперативно-следственной группой на адрес выехали, а этих троих нам сказали отработать по полной. Так что, заканчиваем с чаями и работать начинаем. Ты — палец старшего уперся в меня: — беги в операторскую, если компьютер работает, то пробей задержанных по всем базам. Если связи нет, то найди кабинет, где поспокойнее и звони в информационный центр, пусть информацию по телефону дадут. Пароль на сегодня — Сокол. А мы пока начнем в задержанными работать.
Связь с информационным центром сегодня работала стабильно. Я поболтал с нашей компьютерщицей Надей, которая дежурила сегодня и очень мне нравилась, в ожидании, пока матричный принтер, получив пакет информации о задержанных жуликах, начнет с пулеметной трескотней елозить по широкому листу перфорированной бумаги, распечатывая полученные биты информации. Сегодня на улице было тепло, батареи жарили во всю, Надя сидела в тонкой блузке с коротким рукавом, красиво облегающей ее спину, а когда она тянулась к принтеру, чтобы оторвать распечатанный лист, мне было виден краешек груди, не прикрытой лифчиком. В самый неподходящий момент пришел начальник участковых и тяжелым взглядом выставил меня с уютного стула в тесной операторской. Я, со вздохом, смакуя в голове картинку изогнувшейся красивой девушки, пошел по коридору, выполнять свой служебный долг. На стуле со сломанной спинкой, поставленном посреди проходя, сидел, спиной к двери, худощавый парень с коротко стриженной головой, на которой были отчетливо видны три старых шрама.
Я обошел задержанного и сунул старшему распечатку с информацией.
— О как! А ты че мне, Вася, гонишь, что ты не при делах? Ты же вор квартирный, в чистом виде. Год на свободе погулял и обратно собрался? — заулыбался Близнюк, по диагонали прочитав распечатку.
— Не, начальник, ты на меня бочку не кати. Я в подъезд чисто поссать зашел, а то в этом районе ни гаражей, ни кустиков нет. А парня этого, с сумкой, я вообще не знаю, в лифт он сел, когда я с девятого этажа спускался. Так что ты все свои вопросы ему задавай, а на мне ничего нет. Я как откинулся, что с криминалом завязал.
— Да ты что? А чем ты зарабатываешь теперь? Работать куда-то устроился?
— Не, с работой сложно все. Я туда-сюда походил, но с судимостью никуда не берут. Я дома сижу, матушке по хозяйству помогаю пока, но надеюсь работу все-таки найти…
— Так, с этим все понятно. Давайте второго тащите, фамилия его Ветров, а этого в камеру пока.
Я повел Васю — домоседа в дежурку, а там увидел ее — на лавочке сидела принцесса из моих снов — тоненькая, смуглая, с двумя тугими косами цвета вороньего крыла, как моя первая любовь — Вероника, что разбила мне сердце и, не обращая на меня ни малейшего внимания, гуляла с десятиклассником Буровым, а после восьмого класса, внезапно, уехала с родителями в далекий Мурманск. Девушка сидела скромно сдвинув ножки. Широкая и длинная темная юбка скрывала почти все, только носочки аккуратных туфелек выглядывали наружу.
— А? — я только сейчас понял, что меня о чем-то спрашивает дежурный.
— Я говорю — второго брать будешь?
— А где второй?
— В камере, куда ты первого затолкнул. — злорадно улыбнулся дежурный по РОВД.
Сука, какой косяк! Я рывком распахнул дверь камеры и за рукав выдернул оттуда здорового парня с лицом выпускника вспомогательной школы, которому что-то яростно нашептывал на ухо Вася.
В тычками погнал здоровяка в сторону кабинета, надеясь, что дежурный не будет каждому встречному сообщать о моей оплошности — допустил общение подельников.
— Владимир Борисович, вот второй — я усадил парня на стул, не остывший еще после костлявой задницы Василия.
— Так-так, а кого это к нам привели — Близнюк, как кот ученый заходил кругами вокруг сидящего задержанного, как будто выбирая место, куда вцепиться острыми когтями. Потом старший опер выдвинул из встроенного шкафа ящик с инструментами, и стал перебирать их, оценивающе поглядывая на съежившегося, как сдутый шарик, задержанного. Наконец из кучи ржавых гаечных ключей и пассатижей была извлечена деревянная киянка. Парень, сидящий на стуле, согласно распечатки значащийся, как Иванов Сергей, судорожно сглотнул и уставился на пыточный инструмент, положенный на стол, напротив его глаз.
— Владимир Борисович, я скоро подойду?
— Угу. — Близнюк не сводил радостно-предвкушающего взгляда с взмокшего парня, операм сегодня повезло — Вася выбрал неудачного напарника, который до мокрых штанов боялся боли.
Получив разрешение, я, не теряя времени, бросился в дежурку. Девушка, от вида которой закипала моя кров, все также скромно сидела на лавке. Я для вида почитал книгу происшествий, а потом тихонько спросил у помощника дежурного:
— Девушка за что доставлена?
— Так она за вами записана, с квартирной кражи ее привезли. Будешь с ней работать?
— Ну да, сейчас только кабинет свободный найду.
С кабинетом мне повезло, опера, обслуживающие прибрежную зону, куда то выезжали, поэтому просто сунули мне ключ и сказали, как закончу, оставить его дежурному. Получив в свое распоряжение свободную «хату», я побежал к старшему. А там все было на мази, и Близнюку было не до меня. Мой напарник, наклонившись к самому лицу плачущего парня, орал, брызгая на него слюной, как такого дебила будут иметь в задний проход всей камерой, а Близнюк, стоя сзади, давил задержанному на могучие плечи, пригибая его к низу.
— Владимир Борисович, я там…— от меня досадливо отмахнулись, что я расценил как разрешение поработать с задержанной самостоятельно. Когда я вел девушку в сторону кабинета, я чуть не кончил в штаны — так прелестно изгибалась ее талия, широкая юбка, распахнувшись парусом, не могла скрыть линию стройных ног, а каблучки туфелек, отбивали такт в унисон с моим сердцем.
Громов.
Не знаю, слишком хитрые были хозяева квартиры при оборудовании ее охранной сигнализацией, или наоборот, но контрольную лампочку им вывели за опанелку двери, и если не знать, где она, то ее и не видно. С одной стороны, жулики стараются не лезть в квартиры, стоящие под опекой вневедомственной охраны, а с другой стороны, умные воры знают, что у вневедомственной охраны норматив прибытия на сработавший объект — две минуты, а по факту — пять, а пять минут это куча времени, если знаешь, что искать. В любом случае, квартиру вынесли, все внутри перевернули вверх тормашками, но по выходу из подъезда два парня и подошедшая к ним девушка, вместе с сумкой вещей, были приняты в заботливые руки экипажа «ночной милиции».
Я быстро обошел подъезд, выполняя бесполезный, но обязательный ритуал — «поквартирный обход», выписал справку в том, что никто из жильцов девятиэтажного подъезда ничего не видел, не слышал и не мог рассказать о безобразии, случившемся на пятом этаже. Гордые (чуть не упустили злодеев, но победителей не судят) бойцы вневедомственной охраны привезли испуганную хозяйку жилья, которую тут же успокоили, что вещи все изъяты и не зря она ежемесячно платила три рубля за услуги родной милиции. В общем, все было как всегда, криминалист даже умудрился изъять хорошие «пальцы» с полированной поверхности шкафа. Через два часа мы, опер, следователь и эксперт ЭКО, предвкушая скорый обед, спустились к ожидающей нас у подъезда, но злой водитель сообщил, что обед переносится на неопределенное время, а нас очень ждут в на Бродвее, в здании одного из громадных проектных институтов, что ограняли Сердце Города.
