– Знаете, после таких слов меня мучает вопрос о вашей компетентности, как командующего Черноморским флотом. Насколько мне известно, в составе вашего флота находится 1 линкор, 5 крейсеров, 3 лидера и 16 эсминцев, и это без учета торпедных катеров и канонерских лодок. А теперь главный вопрос: а сколько боевых кораблей у наших противников? Если память мне не изменяет, то у немцев нет военных кораблей в Черном море. Остается только Румыния с ее несколькими корытами, которые ни при каких обстоятельствах не смогут угрожать нашему флоту [50].
Поэтому хочу спросить: как, по-вашему, немцы будут высаживать десант? Даже если они найдут достаточное количество судов для перевозки войск, то сейчас не времена Русско-японской войны, и мы не на Тихом океане. Скрыть десантную операцию противник не сможет, а у нас в таком случае будет только один вопрос: что делать с немцами, сразу их топить или брать в плен и отправлять валить лес и работать в шахтах.
– Действительно, товарищ Октябрьский, вероятность немецкого морского десанта крайне мала. Наш флот имеет подавляющее преимущество в Черном море, а тяжелые немецкие корабли в Черное море не пройдут, – произнес Сталин.
– Товарищ Сталин, я просто хотел исключить малейшую вероятность морского десанта.
– Он не понадобится противнику, так как он просто двинется через Перекоп, генерал Павлов прав. Немедленно приступайте к строительству укреплений и стяните туда основные силы 51-й армии. Вчера немцы взяли Херсон, такими темпами через несколько недель они уже будут в Крыму.
Октябрьскому ничего не оставалось делать, как взять под козырек. Прямой приказ Сталина нельзя было саботировать без последствий для себя, а потому, вернувшись на следующий день в Крым, он вместе с командующим 51-й армией принялся в срочном порядке строить укрепления на Перекопе, а генерал-полковник Кузнецов принялся стягивать туда же основные силы армии.
Они едва успели, когда 21 сентября немцы вышли к Перекопу, спешно достраивалась третья линия укреплений. Первая атака противника была отбита очень легко, в этом нашим пехотинцам хорошо помогла тяжелая артиллерия, основательно поработавшая по передовым немецким частям, которые попытались с ходу прорвать нашу оборону.
Только теперь Октябрьский с Кузнецовым осознали опасность своего ошибочного решения. Практически все силы 51-й армии были стянуты к Перекопу, вдоль черноморского побережья остались только маневренные группы из двух танковых батальонов старых танков БТ-7 и механизированного полка общим составом в 62 танка и 145 колесных бронетранспортеров. Вдоль всего побережья были организованы посты наблюдения, к которым в срочном порядке протянули телефонную связь. Каждый час все посты должны были докладывать обстановку; в случае, если пост не отвечал, то тогда немедленно к нему выдвигалась ближайшая маневренная группа.
В основном причиной потери связи были диверсии, перерезанные телефонные провода, но и против этой напасти нашлось средство. Выставленные вдоль линий связи секреты сыграли в этом решающую роль, они засекали вредителей, которые резали провода, и в большинстве случаев ими оказывались местные татары. Сначала этих диверсантов прилюдно расстреливали в их селах, а семьи немедленно выселяли, но поскольку меньше таких случаев не становилось, то в середине октября приказом НКВД все татарские села Крыма подлежали немедленному выселению в Казахстан, и только после этого количество диверсий в тылу наших войск значительно снизилось.
А на самом Перекопе оборону наших войск поддержали танковый полк из 94 новых Т-34 и два дивизиона противотанковых СУ-85 общим числом в 36 самоходок. Если учесть, что сам перешеек был меньше 10 километров, то вся эта стальная мощь могла в кратчайшее время прибыть на любой участок обороны и играючи отбить самую сильную немецкую атаку.
Учитывая, что на данный момент у противника не было действенных средств борьбы с нашей новой бронетехникой, то и противопоставить ей они ничего не могли. Лишь 8,8-сантиметровые зенитки могли подбивать новые танки и самоходки, вот только из-за своих размеров они и сами были очень уязвимы. Высокие потери этих орудий заставили немцев использовать их только в обороне, именно поэтому они и не могли поддерживать атаки своих войск, ибо для этого требовалось выводить зенитки на открытые позиции, тем самым превращая в превосходные мишени. Наши бойцы тоже сразу смекнули опасность этих орудий, поэтому именно они становились первоочередными целями для наших артиллеристов и танкистов.
Можно сказать, что Крым спасло чудо, вовремя данный начальственный пендель заставил шевелиться и включать мозги, а потом наступила осенняя распутица, и постепенно, по мере насыщения земли водой, фронт встал, ибо передвижение по раскисшей от воды земле и разбитым техникой дорогам превратилось в настоящее мучение. Эта невольная передышка играла на руку исключительно нам, поскольку позволяла снабдить войска техникой и восполнить потери в живой силе.
А на моем фронте тем временем шли свои бои. Разверзнувшиеся хляби небесные превратили землю в подобие болота, и бойцы, с одной стороны, костерили эту непогоду, так как, кроме того что они мокли под частыми дождями, так еще и окопы вовсю заливало дождевой водой. Постоянно сырая одежда при холодной температуре воздуха вызывала мало приятных ощущений, но, с другой стороны, в такую погоду авиация почти не летала. Мало того что большинство взлетных полос превратились в раскисшую кашу, еще и низкие облака очень сильно затрудняли ориентирование в небе.
Погода невольно не то что заморозила боевые действия, но свела их к минимуму. Даже артиллерия не особо работала, и дело не в том, что ей мешал дождь или низкая облачность, просто раскисшие дороги затруднили подвоз снарядов, вот и экономили обе стороны боеприпасы. Правда, у нас положение было несколько лучше, сказалось то, что по моему приказу были разработаны легкие гусеничные платформы, послужившие основой для целой линейки различной бронетехники, и в том числе гусеничной транспортно-заряжающей машины. Сделанная на базе легкого танка, она в своем бронированном кузове могла транспортировать до семи тонн груза, и случившаяся распутица лишь осложнила транспортировку Также сказалась доработка колес на колесной технике. Став более широкими и с хорошими грунтозацепами, они тоже довольно уверенно преодолевали раскисшие дороги.
Пока основные действия временно затихли по погодным причинам, я снова напросился на прием к Сталину и опять с просьбой на присутствие на встрече маршала Шапошникова. Была у меня одна задумка, как сделать немцам «козью морду», но без высочайшего одобрения самого никакой речи об этом и быть не могло, слишком большие силы придется привлечь для этого. История уже бесповоротно изменилась, и того сражения за Москву уже не будет, а также и разгрома немцев под ней, первого значимого удара по ним, показавшего всему миру, что они отнюдь не непобедимые воины. Вот я и хотел исправить это.
7 октября 1941 года, Кремль, Москва
Вызова к Сталину долго ждать не пришлось, уже через четыре дня я входил в его кабинет, а в нем, как я и просил, присутствовал Шапошников.
– Добрый день, товарищ Павлов, проходите, садитесь. С чем на этот раз вы ко мне пожаловали?
– Здравствуйте, товарищ Сталин, есть у меня одна задумка, как прищемить хвост немцам. В первые недели войны я уже провернул подобную операцию, тогда полностью был уничтожен 46-й моторизованный корпус немцев. Впрочем, вы и сами это знаете.
– А сейчас вы кого хотите заманить в свою ловушку, товарищ Павлов?
– Кто попадется, товарищ Сталин, но уже хочется не корпус, а армию. Просто для операции такого масштаба, во-первых, необходимо одобрение начальства, а во-вторых, дополнительные силы, к сожалению, собственными тут я не обойдусь.
– Что именно вы хотите предпринять?
– Вот смотрите, – я развернул на столе принесенную с собой карту. – Сейчас, пока стоит осеняя распутица, немцы дергаться не будут, но вот как только дороги немного просохнут и подмерзнут, противник однозначно попробует прорвать нашу оборону. Я более чем уверен, что он нанесет удар на Оршу, с последующим выходом к Смоленску.
