– Ясно…
Глава опричного войска крепко призадумался, повторять чужие ошибки он не хотел, если и их так же прогонят от стен, это плохо скажется на его репутации.
«Атаковать всей массой? – принялся он размышлять. – Наверняка пробьемся. Полторы тысячи воинов против полутысячи мужиков… всяко пробьемся. Вот только и они надо думать не сидели сложа руки нас дожидаючись, и тоже готовились… и только богу ведомо, что они там наворотили за стеной. Хоть волчьи ямы могли выкопать…»
Но сколь ни думал Малюта, а ничего не надумал.
– Может дымом их словно пчел потравим? – предложил воевода Колычев-Умный, когда Скуратов наконец признал свое бессилие и обратился к непосредственному командиру опричников.
– Вот уж правда умный ты Василий Иванович, по праву место воеводы занимаешь! Так и сделаем, выкурим их как пчел, а не выкурим, так потравим, потом возьмем их голыми руками, да повяжем как младенцев беспомощных!
Не прошло и часа, как опричники развели множество костров, с таким расчетом, чтобы дым накрыл гуляй-город, благо ветер дул достаточно сильно, а чтобы дым был густым и тяжелым, кидали в огонь траву и прелую листву.
– Конские яблоки добавьте, чтобы дым ядреней стал! – смеялся Скуратов.
За этим дело не стало и в огонь полетело не только конское, но и человечье дерьмо отчего дым действительно приобрел особенно удушающее свойство. Люди в гуляй-городе скоро стали кашлять несмотря на все попытки защититься с помощью тряпок смоченных в воде.
– То-то же!
К счастью для осажденных конский и человеческий кал быстро закончился, но и обычного дыма хватало за глаза, чтобы люди испытывали сильные проблемы с дыханием и зрением. А смотреть требовалось во все глаза, чтобы враг не смог воспользоваться дымовой завесой и подойти к стене незаметно.
Пытка дымом продолжалась несколько часов, почти до самой темноты и все стало бы совсем плохо, если бы не ветренный нрав ветра, он стал ослабевать и более того, менять направление, так что дымный шлейф вот-вот должен был уйти в сторону. Это конечно заметили как осажденные, так и осаждающие.
В гуляй-городе раздались радостные вопли с славословием Велесу.
– У-у! Поганые! – ярились священники.
– Штиль будет, – с сожалением сказал воевода Колычев-Умный. – А то так бы можно было новые костры развести…
«Оно и к лучшему, – подумал Скуратов. – А то ежели мы возьмем этих вероотступников без боя, то какой же из меня тогда демоноборец?»
– Тогда поднимай людей Василий, сейчас в атаку пойдем, пока супостаты не продышались!
Несколько отданных воеводой команд и вот опричники засуетились, начали выстраиваться к пешему бою. Так же и новгородские помещики построились… впереди опричников. Они по задумке Скуратова должны были принять на себя основной заряд из воды, а там уже бравые опричники проломят стену и вся слава по изничтожению вероотступников достанется им.
– Вперед! На штурм во славу Господа нашего! Бей поганых язычников!
Вся толпа в полторы тысячи человек с криками ярости ломанулась в атаку. Помня, что противник бросается жидкой грязью, они успели сплести для себя щиты из прутьев.
Скуратов так же побежал на штурм и вроде поначалу в первых рядах, но невысокий рост, а стало быть и короткие ноги привели к тому, то очень скоро он отстал и оказался в задних рядах.
Он увидел, как неожиданно высоко взлетели комья грязи и чтобы не получить такой снаряд в лицо прикрылся щитом и надо же именно в его щит прилетел один такой ком… Руку дернуло и ком отлетел в сторону.
– Что за ерунда? – проронил он.
Посмотрев на то, что ему ударило в щит, он увидел, что это никакой не ком грязи, а кожаный мешочек навроде кошеля, только побольше раза в три-четыре.
Это открытие на несколько мгновений погрузило его в ступор. Еще сильнее он удивился появившемуся из горловины «кошеля» дымку.
Краем глаза Скуратов увидел, как один из молодых опричников поднимает схожий «кошель», чувство опасности взвыло набатом и он бросил свое тело в сторону.
В следующий момент раздался взрыв и левый бок, а так же левую руку и ногу Малюты пронзила острая боль от впившихся в тело поражающих элементов.
А потом взрывы пошли с ужасающей частотой, создавая впечатление бьющего о доски крупного града. Раздались крики и вой раненых.
Но и это еще оказалось не все.
Грянул протяжный залп… пушек!
«Откуда у них пушки, да еще в таком количестве?!» – на миг позабыв о боли в изумлении подумал уже не состоявшийся победитель демона.
Стену гуляй-города заволокло густейшим дымом и наверное потому особенно заметны стали вылеты из него все новых «кошелей». Один из них упал рядом с головой Малюты, вот только он из-за ранения не успел ничего сделать, ни отползти в сторону, ни откинуть гранату от себя, просто не дотянулся всего каких-то трех-четырех сантиметров, как «кошель» ворвался и превратил лицо Скуратова в непознаваемое кровавое месиво.
А что же увидели атакующие находившиеся в первых рядах? А увидели они, как стены гуляй-города упали и в них плеснуло пламя.
Обороняющие действительно подготовились, но копали не волчьи ямы, а создали вал земли примерно метровой высоты, что служил подушкой для пушек. А чтобы пушки отдачей не уносило назад в центр лагеря круша и калеча гражданских, их подпирали специальными деревянными упорами вкопанными в землю.
– Огонь!!! – орал в рупор Алексей.
Спрятавшиеся в канаве мужики подносили горящую паклю к затравочному отверстию, короткая дымная вспышка и раздается выстрел.
– Огонь!!!
Всего было дано три залпа. Это и был тот самый единственный шанс на спасение, который Алексей реализовал на все сто процентов.
Пока помещики и опричники пребывали в шоке, осажденные выскочили из-за стен своего гуляй-города и принялись добивать выживших, а оных несмотря на три залпа оказалось довольно много около трети. Выживших, но дезориентированных кололи копьями, рубили топорами, просто гасили дубинами раскалывая головы словно орехи, ну и расстреливали самых подвижных, а значит опасных из луков и самострелов, а также, бросая сулицы.
После того, как оказались перебиты все участвовавшие в атаке на гуляй-город, перешедшие в контратаку новгородцы развили успех и кинулись в лагерь противника в коем оставалось около двух сотен человек, что не участвовали в штурме по причине ранений в первых попытках взять гуляй-город и заболевшие в основном дизентерией и тяжелой простудой, да тех кто остался за ними присматривать.
– Велес Всеблагой!
Увидев такое развитие событий и понимая, что им не победить, все кто мог вскочили на коней и бросились прочь, оставив своих боевых товарищей на погибель…
Что до пушек, то Алексей использовал фактически одноразовый паллиатив. То есть еще в Новгороде приказал найти подходящие дубовые бревна, (благо с этим проблем не возникло, еще до прихода Ивана Грозного кто-то собирался строить новый дом), распилить, чтобы получили полутораметровые обрезки и расколоть их вдоль, после чего выбить канал примерно стамиллиметрового калибра. После чего бревно складывали и обматывали толстой пеньковой веревкой.
Алексей вообще всегда удивлялся, почему не использовались в битвах с теми же татарами деревянные пушки. Пусть они одноразовые, пусть маломощные и бьют не шибко недалеко, но ведь наделать их в достаточном количестве ни разу не проблема. А там, подпустить противника и дать сокрушающий залп…
Откуда порох? А вот вся эта ерунда с копкой земли от нужников и конюшен, а также поливания ее «болотной» водой, на самом деле торфяной, ну и мочой конечно, для чего все ходили в специальные туалеты для ее сбора. Прогрев такой земли позволял ускорить созревание селитры. Ее потом пришлось из калиевой переводить в натриевую… с помощью поташа. Или наоборот, тут Алексей не помнил. С теоретической химией у него было не ахти… главное помнил, что и как надо делать на практике.
Технологию получения пороха таким способом Алексей знал только в теории, но как известно: дуракам везет, вот и у него получилось добыть достаточно селитры, чтобы не только зарядить полторы сотни пушек, но и изготовить около полутысячи гранат.
