— Товарищ Ворошилов, — спокойно посмотрев в глаза решившему было взбрыкнуть главному конструктору ЗИС-а, совершенно нейтральным голосом произнес Геркан. И этого более чем хватило! Ведь ссылаться на имя наркома обороны, не имея на то его согласия, виделось всем присутствующим смерти подобно. Чай не дворовой алкашней являлись, чтобы бросаться столь громкими словами исключительно для большего форсу и по пьяной лавочке. — Его персона вас устраивает, товарищ Важинский? — а это уже была маленькая месть со стороны Александра. Попробовал бы кто тут сказать, что его хоть в чём-то не устраивает Климент Ефремович! К тому же, официально он действительно был «благословлен» на данное мероприятие главным человеком в РККА. Но стоял за всем этим, конечно же, Сталин, с которым у краскома прежде вышел очень непростой разговор касательно назревших проблем отечественного автомобилестроения. Благо хоть приняли, выслушали и даже поспособствовали, тем самым благословив на новые свершения.
— Более чем, — постаравшись не выдать своих чувств мимикой лица либо же тембром голоса, что едва не дал петуха, степенно кивнул в ответ Евгений Иванович.
— Вот и замечательно! — слегка улыбнулся Александр. — И раз уж мы разобрались с имеющимися у меня «верительными грамотами», предлагаю не тратить время понапрасну и перейти сразу к сути вопроса. А именно к обсуждению прискорбного факта отсутствия в стране своего серийного автомобильного двигателя, как для новой боевой сухопутной техники, так и для грузовиков более солидной грузоподъемности, нежели ныне изготавливает ЗИС. Ярославский ЯГ-6[1] в расчет брать не будем, как в силу его тихоходности, так и скромного масштаба производства, никак не соответствующего потребностям страны. Хотя самим фактом своего существования он наглядно дает нам понять, что, как минимум, 5-тонный грузовик народному хозяйству и армии крайне необходим. — Да, в угоду политической конъюнктуре все предыдущие годы со страниц того же журнала «За рулем» населению СССР внушали, что именно легкие грузовики являются единственным верным направлением развития советского автопарка. Делалось это не только по причине отсутствия внутреннего массового производства более грузоподъемных машин, но и в силу отсутствия дорог с твердым покрытием, способных выдержать те же 10-тонные ЯГ-10. Страна попросту не была готова к началу эксплуатации столь тяжелой техники, отчего и внушали людям то, функционирование чего хоть как-то могло обеспечить молодое государство рабочих и крестьян. Однако время шло, возможности и потребности транспортной инфраструктуры Советского Союза тоже потихоньку возрастали. И вот настал момент, когда всяческие гонения на большегрузы сошли вовсе на нет, а подобных машин на дорогах страны так и не появилось в потребных количествах. Как не появилось и производства достаточно мощных агрегатов для приведения их в движение. Тех самых агрегатов, что так недоставало конструкторам военной техники, дабы идти в ногу со временем, но при этом не делать новые боевые машины изрядно дорогостоящими и при этом оторванными от прочего народного хозяйства.
— Позвольте, — убедившись, что никто более не горит желанием брать слово, отозвался со своего места Константин Андреевич Шарапов. — Но раз уж вы собрали здесь именно нас, то, должно быть, находитесь в курсе ведущихся нами разработок. — Право голоса в этом вопросе ему давал хотя бы тот факт, что Константин Андреевич являлся создателем целой серии новейших мощных шестицилиндровых автомобильных моторов, что могли похвастать аж 75-процентной взаимозаменяемостью своих частей и комплектующих, не смотря на то, что работали на совершенно разном топливе: бензине, дизеле, древесном газе. Заметку об этой серии моторов Геркан вычитал в апрельском номере журнала «За рулем» за 37-ой год, после чего и задумался насчет возможности заполучить то, что требовалось ему здесь и сейчас, но обойтись при этом малой кровью. Пока не стало поздно. Ведь того же Шарапова уже совсем скоро ждал арест и неизвестность будущей судьбы, впрочем как и многих прочих из числа присутствующих. Во всяком случае, память о будущем подсказывала краскому именно подобный печальный исход. И это было неприемлемо, поскольку самым пагубным образом сказывалось на появлении на свет столь необходимой лично ему техники. Ведь, хоть он и принял решение покинуть Советский Союз, это вовсе не означало, что напоследок следовало гадить везде и всюду. Нет! Скорее наоборот! Следовало оставить о себе исключительно хорошую память в верхах, дабы ежели когда-нибудь потом его каким-либо образом обнаружили советские разведчики, не стали бы мстить за побег с родины. А часики-то тикали! А время неумолимо убегало вперед и заставляло Александра ускоряться в его собственных проектно-изыскательных работах, что не могли получить путевку в жизнь без успешной работы собравшихся тут людей.
— Совершенно верно, товарищ Шарапов. Я в курсе, как существования двигателей марки «Ш», созданных под вашим непосредственным руководством в стенах НАТИ, так и работ ваших коллег-двигателистов с ЗИС-а над дизельным мотором Д-7 и более мощным вариантом силового агрегата от трехтонки, — не стал скрывать своих знаний Геркан, поскольку здесь и сейчас этого не требовалось вовсе. — И я, как конструктор боевой техники, и, как заместитель начальника Автобронетанкового управления, безмерно благодарен всем вам, товарищи, за ваш нелегкий труд, — обвел он теплым взглядом всех собравшихся в помещении инженеров. — Ведь мне тоже очень хорошо известно, насколько тяжело создавать что-то новое. Да еще делать это так, чтобы это что-то новое впоследствии исправно функционировало и выполняло изначально возложенные на него задачи. Ибо всевозможных тяжелых железяк, которыми можно разве что колоть орехи, куда ни кинь взгляд, пруд пруди, — позволил он себе небольшое отступление с толикой тонкого юмора, дабы чуть больше расположить народ к себе и деловому ладу, а не боданию пришлого руководителя с «работягами умственного труда». — Про пропихивание же, а по-другому и не скажешь, своего творения в массовое производство, я вовсе промолчу. В этом плане мне также хорошо знакома ваша боль. Ибо сам годами раз за разом получал отказы в реализации моих идей. И для того, чтобы ваша работа, ваш безмерный труд, нашел лазеечку в мир реального производства, я пригласил вас всех сегодня на предметный разговор.
Поднявшись со своего места, Александр подошел к одному из прикрытых тканью стендов и, сдернув лежащую поверх дерюгу, продемонстрировал всем желающим распиленный вдоль всего корпуса мотор от ЗИС-5. Этот учебный экспонат он на время позаимствовал в своей Альма-матер, чтобы использовать по прямому назначению — в качестве наглядного пособия. Не говоря ни слова, следом он придвинулся к соседнему стенду, также прикрытому куском холстины, и, повторив предыдущее действо, позволил народу лицезреть, пусть не распиленный, но практически полностью разобранный, бензиновый вариант двигателя «Ш». А следом продемонстрировал богатый набор всевозможных измерительных инструментов. На чём и закончил, одним выразительным взглядом предложив собравшимся задавать возникшие у них в голове вопросы.
— Вы желаете наглядно продемонстрировать нам всю разницу между моторами разных поколений? Полагаете, не все тут в должной мере понимают, какая между ними технологическая пропасть? — вновь предпринял попытку поёрничать Важинский.
— И это в том числе, — не стал отрицать высказанного предположения краском. — Но куда большие надежды я возлагал на то, что вы перестанете, наконец, биться друг с другом лбами, словно делящие горную тропу неразумные молодые и горячие барашки, и поймете, что сможете добиться успеха, лишь работая сообща. Потому что от вашего многолетнего бодания стране в целом и Красной армии в частности с каждым годом становится всё хуже и хуже! Вы тут всё пытаетесь выяснить, у кого извилины в мозгах изящнее и хитрее закручены, а у нас вся работа по созданию современной боевой техники намертво встала из-за отсутствия современного мотора! Надеюсь, я понятно пояснил свою позицию и позицию наркома обороны? Или кому-то требуется разжевать более подробно? — столь резкий переход от располагающего к себе коллеги-инженера к сыплющему сплошным негативом «твердолобому вояке», оказался сравни холодному душу. Кто-то побледнел, кто-то покраснел, кто-то поёжился, а кто-то едва сдержался, чтобы не выразиться матерно в ответ. Всё же собрались тут не молодые мальчики для битья, а ученые мужи, которые знали себе цену.
