— Ну, в вашей-то Конторе на этих провокациях собаку съели, — я повернулся в сторону Каримова. — Поэтому меня и обвиняете в этом, привыкли так делать. Всё было совсем не так. Ахмед хотел меня переиграть, ну а само покушение он задумал ещё до поездки сюда.
— Что ты имеешь в виду?
— Лучше ответь мне на вопрос — почему он сразу приехал со спецами в Читу? Взял команду дорогих мокрушников на всякий случай? И это провокация? Если бы я не принял меры, меня бы застрелили в подъезде, а так я смог подготовиться, выбрать своё место, куда все киллеры и пришли. Вот и результат, я жив, не мёртв, а ваши киллеры облажались.
— Те люди приехали не для того, чтобы разобраться с тобой, — холодно произнёс Каримов. — А для того, чтобы…
— Разобраться с Ремезовым? — тут же спросил я. — С человеком, с которым у нас всех хорошие дружеские отношения и были совместные операции? С которым мы брали Ису, которому нас тоже заказали? А после Ремезова они должны были взяться за нас?
— С Исой было совсем не так, — влез Платонов. — Он и его банк действуют независимо от нас, и их привлёк кто-то из ФСБ… кто? — он посмотрел на безопасника. — Забыл фамилию.
— Полковник Шелехов, — пробурчал бывший генерал.
— Да. Иса и его люди в чём-то были задействованы, не знаю детали. Но мне позвонили от одного моего хорошего знакомого и сказали, что это им угрожает. Вот я вышел на Ису, чтобы он заканчивал свои дела и уезжал. У меня есть на него свои рычаги воздействия.
— Звонок был от Эдика? — спросил я.
— От Эдуарда Владимирович, да, — Платонов неохотно кивнул. — Но не он звонил, а его люди. К сожалению, у Исы…
Он сделал паузу, а закончил за него Каримов:
— … свербит в жопе, вот он и чуть не устроил там бойню. Но к нам это никакого отношения…
— И последний вопрос, — сказал я и достал из кармана телефон-раскладушку. — Если вы ничего против меня не замышляете, тогда зачем подарили мне телефон с функцией прослушки и слежения? Хотите знать, с кем я говорю и куда еду? Самое то для наёмных убийц.
Раньше бы чекист никак не выдал бы это, у него даже ничего не дёрнулось на лице. Но он старик, и организм его подвёл, потому что лоб у него начал краснеть, а дыхание стало сиплым и громким. А судя по взгляду, который Платонов метнул на него, это не было запланированным.
— Совсем не так, — слабым голосом сказал Каримов. — Это чтобы… кх-кх…
— Иваныч, выпей свои таблетки от давления, — сказал Платонов и протянул руку за телефоном. — Можно? Я от него избавлюсь…
— Это будет доказательством, если что-то пойдёт не так. Если хоть ещё один киллер появится вблизи от меня хоть за километр, я объявлю обо всём этом во всеуслышание. И телефон и остальное.
— У тебя много врагов, — Каримов достал из пиджака упаковку таблеток и начал ей шуршать. — От братвы до генерала Кравцова. Кто угодно может отправить против тебя киллеров. И даже если сделаешь огласку на всю страну, от настоящих это тебя не спасёт. Наоборот, только посмеются, что отказался от помощи тех, кто мог тебя спасти.
— Вот в ваших же интересах, чтобы никто никого против меня не отправлял.
— А это от нас не зависит.
Он отошёл в сторонку, где у маленького столика в углу стоял графин воды, и налил себе полный стакан, чуть пролив на пол.
— От нас зависит другое, — сказал Платонов. — Огласку да, ты можешь устроить, и я знаю, что в последние дни ты только и делаешь, что ищешь выходы на прессу в регионе и по всей стране. Но, — он сделал паузу. — Если бы ты хотел поступить этим способом, ты бы к нам сегодня не приехал. Но я тебя позвал обсудить всё мирно, и раз ты здесь, значит, ты умеешь правильно оценивать появившиеся возможности… ничего, что на ты, Максим?
— Продолжай, — я кивнул.
— Скоро остынут, — предупредил он, показывая на раков.
— Мы подождём.
— Ладно, это правильно, на раков надо настроиться, а не есть между делом. В общем, ситуация неприятная, и раз Ахмед работает на меня, отвечаю за него тоже я. И вот что я предлагаю. Я поддерживаю твоего кандидата в Госдуму, — Платонов поднялся и встал напротив меня. — И даю тебе миллион долларов, чтобы ты забыл об этом недоразумении. И даже попрошу Кравцова, чтобы он отстал от вашей области, хотя это будет непросто. И ещё… оставлю все контракты комбината с твоей фирмой без изменений.
— А ты уже решил, что комбинат твой?
— Он почти мой, — спокойно сказал Платонов. — Когда я попрошу его у Вишневских, они мне не откажут. Они уже устали от этих разборок, понимают, что это всё не для них. Но я был бы рад поработать с тобой, ведь уверен, что у тебя большое будущее. Лучшего предложения ты не получишь. Но есть кое-что ещё…
— Есть нюанс, — добавил его безопасник, который уже принял таблетки и пришёл в себя. — Этот миллион ты уже забрал.
— Разве? — я усмехнулся. — Это же вещдок, доказывающий ваши намерения.
— Если бы. Есть свидетельство, — он полез в пиджак. — От бойца СОБР, который участвовал в операции по аресту наших людей…
В руке Каримов держал свёрнутый вдвое тетрадный листок, исписанный мелким почерком.
— … что он видел синюю спортивную сумку, из которой выпадали пачки долларовых банкнот. Полковник Ремезов убрал её в кладовку. Потом на место операции явился ты, хотя делать там тебе было нечего, и вышел с дипломатом в руках, а полковник Ремезов удалился с пакетом, на котором была изображена голая женщина и в котором лежали какие-то пачки. Никаких денег после этого в квартире не оказалось.
Чекист свернул лист, убрал его назад и уставился на меня.
— И вот устроишь ты конференцию, Волков, а там станет известно про доллары. Люди подумают, что ты обычный шантажист. И даже если ты отмажешься, что вряд ли, то с полковника Ремезова спросят…
— Угрожать ни мне, ни моим друзьям нельзя никому, — сказал я спокойным голосом. — Но вы хотите проверить, что будет на конференции? Могу устроить. И про миллион этот поговорим, и про пистолет, и про запись, и про показания, и про всё остальное. Можете спросить у генерала Горностаева, какого рода конференцию я могу вам устроить.
— Мы не угрожаем, нет, ни в коем случае, — Платонов поднял руку, и чекист, который хотел что-то сказать, закрыл рот. — Мы просто хотим совместно работать, но при этом нам нужно, чтобы наши интересы не страдали. Давай так, — поднятую руку он направил на телевизор. — Слышал, ты азартный человек, а ещё прекрасно предсказываешь результаты матчей. А мне всегда было интересно, как это работает.
— Вот, кстати, насчёт этого, — Каримов снова полез в карман.
— Чё у него в этом пиджаке? — сдавленным шёпотом спросил Женя у Славы. — Архив? Достаёт эти листики и достаёт!
Всё это время парни так и порывались прийти мне на помощь, но не знали, что говорить по делу, да и я просил, чтобы молчали. Отбиваюсь сам, но это непросто, Платонов и его безопасник не хотят так легко сдаваться, но они уже выложили почти все свои козыри. А я своего туза придержу до конца.
— Вот, кстати, результаты твоих ставок за последний год, — чекист расправил лист. — Вижу, что есть ложные, но остальные приносят кучу денег. И как это работает? Вот сегодняшний матч — самый дорогой.
— И не только мы про это знаем, — добавил Платонов. — Ставки — дело такое, за победителями смотрят многие. Сегодня Аргентина — фаворит, но ты сделал ставку не на победителя, а на конкретный результат. И мне интересно, мог ли ты специально поставить кучу денег для проигрыша, чтобы другие последовали твоему примеру и разорились? Или чтобы отвлечь подозрения?
— Про футбол ты давно намекал. К чему всё это?
— Вот к чему, — Платонов переглянулся с Каримовым. — Мы смотрим матч. Если результат будет таким, как ты ставил, я забуду про тот миллион, помогаю с твоим кандидатом. Если нет, миллион возвращаешь мне. Или эта ставка ложная, и результат ты не знаешь? Ты и не можешь его знать, просто тебе везло до этого. Никто не может такое знать. Ну, так что?
Судя по тому, как он оживился, будто именно это интересовало его больше разборок за комбинат и всего остального. Хотя он может хитрить. Но если это так, надо этим воспользоваться.
