— Твою ж, — подскочил я, откидывая в сторону печурку и хватаясь за снаряжение. — Дождались…
Я толком и сам не знал, что и кого подразумевал этим «дождались». Скорее всего, орков. Но опасность могла прийти с любой стороны и от кого угодно. Мне понадобилось три-четыре минуты, чтобы застегнуть кирасу, надеть шлем и зарядить «воздушку». А ещё через пару минут я стоял на вышке и смотрел на реку. На боевую площадку меня пустили благодаря моему статусу члена совета и сверхчеловечности. Здесь уже для членов расчёта арбалета было немного тесновато.
«Зараза, бинокль забыл», — с досадой подумал я, смотря за тем, как часовой осматривает реку через аналогичный оптический прибор. Дома у меня лежала половинка дешёвого китайского восьмикратника. Вторая половина досталась Максимке. Новый и целый бинокль куда лучшего качества я отдал Ивану в рейд. Командиру отряда без него иногда просто никуда.
Несмотря на отсутствие оптики, кое-что я сумел рассмотреть невооружённым взглядом. Сверху по реке в нашу сторону следовала большая лодка, полная народу. До неё было больше километра, и особых подробностей я не мог увидеть. Пришлось ждать, когда неизвестные приблизятся к нам хотя бы метров на триста.
— Забавненько, — пробормотал наблюдатель.
— Что там, Кирый? — немедленно спросил его товарищ из расчёта арбалета.
— Там какие-то пигмеи с зелёной кожей плывут, прям чистые гоблины. А в центре сидит наш чувак.
— Нам ещё гоблинов не хватало, — вздохнул я.
— Наш? Уверен? — одновременно со мной спросил арбалетчик.
— Ага. Морда лица наша и красная майка с надписью СССР на пузе. Я даже отсюда её вижу.
К моменту, когда лодка остановилась возле берега, прямо напротив лестницы, все в посёлке были вооружены и готовы встретить неизвестных ливнем пуль, стрел и дротиков и даже бутылками с горючей смесью из бензина и машинного масла.
— Народ! — раздалось от воды. — Свои! Не пальните там!
Сначала показалась белая замызганная тряпка на кривой ветке, потом тот, кто её нёс и кричал нам. Им оказался парень примерно моего возраста в красной майке с надписью «Я рождён в СССР», просторных светлых бриджах и чёрных пляжных сланцах.
— Эй, вы чего? — замер он при виде жиденькой толпы арбалетчиков в доспехах, отгородившихся от реки полосой деревяных рогаток с намотанной на них колючей проволокой. — Народ, всё тип-топ, я такой же, как вы, мы из одного города. Или вы их испугались? — он махнул рукой назад. — Так они тоже нормальные. Помогли нам, приютили, даже своему языку научили.
— И сколько вас? — крикнул Колокольцев.
— Сюда я один приплыл. Ну, ещё восемь ваххов. Это они себя так называют. А в лагере ещё шестеро наших остались, — торопливо ответил незнакомец.
— Проходи, только без шуток, — махнул рукой Колокольцев, а затем кивнул двух бойцам, чтобы они сдвинули в сторону одну рогатку. В тесный проход «сссровец» протиснулся с трудом, чуть не порвав одежду о шипы. Глаз и оружия с него не спускал никто, справедливо опасаясь того, что он может быть обладателем сверхспособностей. Не меньшее внимание было уделено лесу и зарослям вокруг посёлка. Ведь лодка могла быть отвлекающим фактором, чтобы мы смотрели только на неё и пропустили врагов, прячущихся за деревьями. К счастью, подозрения не оправдались, и никто не собирался на нас нападать. Совсем доверять гостю, назвавшемуся Виктором Чесноковым, мы не собирались. Но и сходу объявлять войну ему и ваххам тоже.
Виктор рассказал о своих мытарствах на болотах. Он, как и все мы, перенёсся туда в ту странную ночь, когда Сияние решило удивить горожан необычным даже для него явлением. В каком-то роде парню повезло, ведь он перенёсся в одежде и с килограммом колбасы, от которой в тот миг хотел отрезать себе кусок для бутерброда и с ним в одной руке, и кружкой чая в другой полюбоваться на Сияние. Колбаса помогла продержаться лишние два дня. А найденное нагромождение камней и собственноручно сделанная подстилка из сухой травы спасли от ночного холода. Потом он столкнулся с группой товарищей по несчастью, а ещё сутками позже они нашли хорошо сохранившейся двухэтажный деревянный дом. Постройку при переносе не превратило в гору кирпичей и битого бетона. Это позволило людям и одеться, и поесть вволю. И переночевать в тепле и сухости. В течение следующей недели они нашли ещё несколько человек и развалины домов. А потом вышли к краю болота. В отличие от того места, где границу переходили мы, им досталась каменистая равнина без капли воды. И сама местность не походила на галечный пляж. Там легко можно было сломать ногу, просто неудачно шагнув. Зато потом им в каком-то роде повезло — нашли древнюю дорогу.
— Она такая старая, что по ней, наверное, мамонты ещё гуляли. Мы по ней до самых гор дошли, а там куча туннелей, — сказал Виктор. — И более-менее целые, так, местами камней с потолка нападало, но пролезть можно без проблем, — тут он тяжело вздохнул. — Правда, там всё не просто было. Какие-то тварюшки мелкие, уроды на нас камни скидывали. — Нас восемнадцать было, а через горы прошли всего одиннадцать.
Мы, те кто слушали его, переглянулись. Василь озвучил общий вопрос:
— Мелкие пушистые создания, похожие на эворков из «Звёздных войн?».
— Точно! — Чесноков даже хлопнул себя ладонями по бёдрам в порыве чувств. — Эвоки! А я всё думал, кого же эти уроды мне напоминают.
— Мы их эворками зовём. Подзабыли точное название из фильма.
— Да плевать. Как говно ни назови, говном оно не перестаёт быть, — махнул рукой Виктор. — После гор полегче стало…
По ту сторону гор дорога тоже была, но в очень-очень плохом состоянии. Время и природа местами разрушили её полностью, только с помощью лопаты, если ею снять слой дёрна, можно было обнаружить каменные плиты и щебень. На второй день они попали в лапы инраров, тех самых орков, с которыми мне и моему отряду пришлось сражаться ночью. Клыкастые серокожие здоровяки захватили землян без крови, но потом…
— Они привели нас в свою деревню и там двоих самых плотных зарезали, освежевали и сварили в котле, — мрачно сообщил Чесноков.
— Деревня далеко?
— Далеко, несколько дней плыть верх по реке.
— Хоть что-то хорошее, — тихо произнёс Колокольцев.
Спасли их ваххи, те лопоухие пигмеи с зеленоватой кожей, которых мы с первого взгляда окрестили гоблинами. В отличие от каноничных гоблов, эти оказались куда смышлёнее и не настолько агрессивными. В один из дней, когда из деревни орков ушли почти все мужчины, гоблины напали на неё. В ходе ожесточённого сражения были убиты почти все орки, включая женщин и детей.
— Ничего себе не агрессивные, — покачала головой Клава Вагон.
— У них с инрарами кровавая вражда. Друг друга лупят при любой возможности, — пояснил Чесноков. — Они тогда нас спасли. Нас восемь осталось в живых, один недавно умер, на рыбалке укололся о ядовитый шип одной рыбы и — всё, — парень опять вздохнул. — Про вас ваххи узнали сразу, как только вы стали строить посёлок. Следили долго, у нас расспрашивали. Сюда тоже водили, чтобы мы посмотрели на вас и рассказали, что можно ждать.
Мы, поселковые, то есть, переглянулись. Наверное, каждый сейчас клял часовых и охотников с разведчиками до кучи, которые ничего и никого не заметили. И ведь даже дроны ничего не обнаружили. Мы их регулярно выпускаем в небо, чтобы осмотреть окрестности. Жаль, что нет камеры с тепловизором для них. Или обычного тепловизора для часовых на вышках, чтобы в темноте следить за подступами к посёлку.
— Ясно, — сказал Колокольцев. — А что это за место? Какой век? Какие технологии?
— Технологии, хех, — усмехнулся гость. — Галимое средневековье тут. Мечи там, копья, рыцари с варварами.
— Люди есть? — опередил Василь своим вопросом Колокольцева, который только успел рот открыть. — Или только орки с гоблинами?
— Полно. Вроде как лет сто назад люди и здесь жили, но потом их вытеснили какие-то эрланги, люди-насекомые. На свободное место переселились орки с гоблинами.
