Ирса на базе союза нескольких племён, распространение его на большую часть материка не казалось чем-то выдающимся – в земной истории хватало примеров, когда дикари и варвары быстро перенимали опыт цивилизованных соседей, зачастую под угрозой захвата со стороны этих самых цивилизованных соседей; да и Сектант только что рассказывал о ванграх с запада Лодиса, которые сначала отбивались от Укрии и Тузта, стремившихся захватить себе владения на материке, а потом сумели объединиться и нанести несколько чувствительных поражений обитателям островов – там, правда, тузтцы сохранили несколько портов на побережье, а укрийцы даже сумели удержать немалый кусок, так называемую Вангрию Укрийскую. Но это частности. А так, ничего удивительного, что дикари переняли кое-что у культурных соседей и накостыляли им с помощью заимствованного.
Привлекло моё внимание и заставило переспрашивать по несколько раз чересчур уж сильное развитие этих варваров. Во-первых, оружие, с помощью которого обитатели Ирса сбросили в море островитян, было явно огнестрельным. Во-вторых, присутствовали плавающие без парусов корабли, самобеглые повозки. В этом месте я всё же поинтересовался у собеседников насчёт домашних животных и получил ответ, что пашут землю на цхвитукхах, которые в несколько раз больше свиней и рогатые, их же запрягают в телеги и волокуши, а также разводят как молочный скот; для верховой езды и перевозки небольших грузов, как в повозках, так и вьюками, используют каких-то амков и шхишкумов, но последних в основном держат богатые люди – их же применяют в качестве боевых скакунов; ещё есть несколько видов средних размеров живности, которую разводят ради мяса, молока и шерсти, а также какие-то мясные грызуны, птицы и, разумеется, звери для охоты и охраны стад и жилищ. И есть ещё какие-то шшкнари, ловящие грызунов, покушающихся на запасы продовольствия – не то кошки, не то хорьки или ласки, этот вопрос я решил отложить как-нибудь на потом, после подробного выяснения насчёт Ирса.
С ирсийцами было совершенно непонятно: откуда заполучили технологии, позволяющие клепать оружие и корабли (я сначала подумал – паровые, но, узнав о самолётах, решил, что всё-таки, наверное, уже ДВС), почему буквально ещё за пару десятилетий до того, как колонии островных царств были уничтожены, никто в цивилизованном мире не слышал ничего обо всех этих диковинах?
Возможно, они попали сюда, подобно мне, с Земли или какого-то иного технологически развитого мира. Правда, в отличие от меня, оказавшегося в одиночестве, их здесь была целая толпа, достаточная, чтобы подтянуть до своего уровня местные племена.
Но тут Сектант упомянул каких-то элу, или элушашику. И всё запуталось ещё больше. Если создатели государства на Ирсе не то местные, не то появились ниоткуда, то элу, согласно наиболее распространённому мнению, спустились со звёзд. Причём людьми они не были точно. Здесь Сектант с Бакланом начали спорить по поводу природы этих элу. Первый считал их просто союзниками и в какой-то мере учителями ирсийцев. Второй же называл их демонами, которые поработили жителей западного материка и заставляют делать всякие мерзости и гнусности.
Попутно из этой перепалки выяснилось, что тенхорабизм, исповедуемый Тунаки, тоже ирсийского происхождения: не то его придерживаются сами ирсийцы, не то нашёлся самородок из местных и облёк идеи людей индустриального общества в понятную для туземцев форму.
Я ещё немного помучил Сектанта, надеясь понять, имеют ли ирсийцы отношение к моему родному миру или нет. Для этого попробовал разобраться с терминами ирсийского происхождения, вместе с рядом технических новинок попавшими далеко на восток. Увы, прошедшие через несколько абсолютно непохожих языков слова эти, даже если и происходили от каких-либо знакомых мне земных, не вызывали никаких ассоциаций.
Отставив бесплодные потуги в сравнительной лингвистике, обращаюсь к тем новшествам, что принесли в этот мир ирсийцы. Как и следовало ожидать, первыми новыми возможностями воспользовались обитатели западных царств, из которых самыми сильными были Скилн, Кельбек, Интал и Тойн. Если до этого запад, с точки зрения вохейцев, был отсталой периферией цивилизованной Ойкумены, то теперь тамошние страны стали опережать восток.
Я не понял: то ли ирсийцы дозировали информацию, то ли островитяне сами весьма избирательно перенимали опыт западных соседей, но пока что за полвека народы местного Земноморья позаимствовали несколько видов новых агрокультур и более урожайные сорта некоторых из них, уже известных обитателям этого мира, кое-что из агротехники, технологию производства достаточно качественной стали вместо прежнего дрянного железа, использовавшегося в основном из-за большего в сравнении с медью и оловом распространения руды (Баклан продемонстрировал нож скилнского изготовления, слегка тронутый у рукоятки ржавчиной), более совершенные способы навигации вдали от берегов, в том числе по компасу, кое-что в судостроении, а в последнее время и огнестрельное оружие, которое в небольшом количестве делают ремесленным способом. Об огнестреле мои собеседники, впрочем, могли только в основном пересказывать слухи из вторых или третьих уст. Учитывая, что я сам о старом (да и о новом тоже) огнестрельном оружии имел весьма туманные представления, то только оставалось догадываться, до какого уровня сумели додуматься туземцы под влиянием ирсийцев.
Так что, похоже, я попал в этот мир в эпоху бурных перемен: старые центры цивилизации и политического влияния на востоке буквально в течение одного поколения утратили своё доминирующее значение, а нахватавшиеся весьма фрагментарно и бессистемно прогрессивных технологий западные царства теперь спорят за гегемонию в Земноморье (кстати, вохейское «хшувумушща», обозначающее весь океанский бассейн с островами и прилегающими материковыми областями, и переводилось как «земли и моря»).
К слову, именно благодаря происходящим политическим переменам я имею возможность беседовать с заморскими гостями. О Пеу вохейцам известно довольно давно, со времён плаваний легендарного морехода, имя которого звучало на мой слух как Падла-Мишка. Но лежащий в стороне от торгового пути вдоль побережья Диса остров не мог похвастаться какими-либо экзотическими богатствами вроде тагирийских пряностей и драгоценных камней, оправдывающих риск многодневного плавания вне видимости берегов.
Нововведения в судостроении и морской навигации, дошедшие с запада, сделали экспедиции к берегам Пеу менее опасными. А чуть позже появилась и причина для плавания к нам.
Лет десять назад то ли ирсийцы более систематически подошли к прогрессированию островитян, то ли количество заимствований перешло в новое качество, то ли где-то нашёлся умный правитель, но одно из западных государств вдруг резко вырвалось вперёд, устроив у себя настоящий промышленный переворот и создав целый флот не нуждающихся в парусах и вооружённых огнестрельным оружием кораблей с бессчётными полчищами воинов на борту. Причём, со слов Сектанта, в лидеры выбились обитатели совсем уж глухой окраины Земноморья – каких-то Тюленьих островов, лежащих на самом северо-западе цивилизованного островного мира. В общем, эти тюленийцы полезли
