– Знает, сволочь, кто я такой, а все одно над душой стоять будет, пока сам не увидит, сколько денег в кошельке. Избаловали купчишки. А ловко вы его. Я и не знал, что кофе сразу в стольких странах растят.
– Ну, я примерно так и понял, – хмыкнул Руслан в ответ. – А с кофе все просто. Изначально его в Африке нашли. Потом перевезли в Южную Америку, где и стали культивировать. А уж оттуда он разошелся по всему миру. Но лучшими специалистами по приготовлению все одно остаются жители арабского Востока. Они первыми его и распробовали.
– Занятно. А я всегда думал, что это турки мастера кофе варить, – удивился Рязанов.
– Мастера, – спокойно кивнул Руслан. – Но арабы варят лучше.
– А вы, выходит, пробовали? – не сдержал граф любопытства.
– Был у меня инструктор, ну, учитель, который в тех местах много лет прожил. Вот он и научил, как его варить правильно, – вздохнул Шатун, теряя интерес к разговору.
– Что, прямо как арабы варят? – не унимался Рязанов.
– Угу. Главное, чтобы турка правильная была. И жаровня с песком речным.
– Ишь ты, наука целая, – удивился Рязанов.
– Ну, на Востоке вообще мастера из всего целые обряды устраивать, – кивнул в ответ Шатун. – Но надо отдать им должное, и толк с того тоже имеется.
– Жаль, что в нашей службе мало кто о подобном знает, – вздохнул Рязанов.
– Ну, это исправить недолго, – пожал Руслан плечами. – Но разговор этот не на один час.
– Что ж. Поговорим, – задумчиво кивнул граф, поглядывая в сторону входа в зал.
В фойе кто-то явно был. Звучали громкие голоса и смех. В том числе и женский.
– Гусары гуляют? – иронично поинтересовался Руслан, кивая в сторону входа.
– Господь с вами, Руслан Владимирович. Откуда тут гусары, – отмахнулся Рязанов. – Похоже, опять купцы веселятся.
– Что-то слишком уж вольно они себя ведут, – буркнул Руслан, чуть скривившись.
– А что поделать? – развел граф руками. – На свои гуляют. Законом не запрещено.
Ответить Руслан не успел. Дверь распахнулась, и в зал ввалилась толпа. Полдюжины хорошо одетых мужчин разного возраста, в которых сразу можно было опознать купцов. Несколько женщин, явно не полусвета, и пестрый табор цыган, с музыкальными инструментами и молодым медведем на поводке.
– Господи, эти-то тут откуда? – ахнул Рязанов, удивленно глядя на это явление.
– Ну, цыгане народ вольный. Куда хотят, туда и кочуют, – пожал Руслан плечами. – Вы лучше мне фигурантку вашу покажите, – напомнил он графу о деле.
– Дама в синем платье, – коротко сориентировал его Рязанов.
– Графиня, с цыганами и купцами? – удивился Шатун.
– С ее связями она и голой ходить может, никто не осудит, – скривившись, отмахнулся граф. – Фамилия родовитая.
Делая вид, что рассматривает медведя, Руслан присмотрелся к фигурантке. В этом времени ценили женщин в теле. Это считалось подтверждением здоровья и силы женщины. Но указанная ему женщина оказалась полной противоположностью этим утверждениям. Высокая, стройная, до худобы, но при этом со всеми полагающимися выпуклостями. Лицо чистое, высокий лоб, прямой нос, большие синие глаза и чувственный, порочно кривящийся рот.
С последним утверждением Руслан бы поспорил, но в литературе подобно сложенные губы и выражение лица называли именно так. В общем, женщина была интересная, но, если бы не приказ, Шатун ни за что бы не стал с ней связываться. Похоже, ей давно все обрыдло, и она искала развлечений, даже запретных. Взгляд женщины обежал зал и, остановившись на двух офицерах, настороженно замер. Один из купцов, заметив ее интерес, оглянулся и, увидев двух гостей, презрительно скривился.
– Похоже, Михаил Сергеевич, нас скоро начнут медведем травить, – хищно усмехнулся Руслан, и от этой усмешки Рязанов зябко передернул плечами.
– Не посмеют, – фыркнул он, беря себя в руки. – Задирать дворян, а тем более офицеров, чревато.
– После двух стаканов во лбу они и не такое устроят, – хмыкнул Шатун.
– Посмотрим, – зло усмехнулся граф. – Я им такое расследование устрою, взвоют. Еще и с таможенным ведомством уговорюсь. Вообще разорим.
– А не проще морды набить как следует? – поддел его Руслан.
Подошедший к столу официант ловко расставил закуски и, наполнив бокалы коньяком, удалился. Рязанов подхватил свою тару и, подняв ее над столом, произнес тост:
– Ну, за начало вашей службы, князь.
– Не стоит издеваться, Михаил Сергеевич. Мы оба знаем, что я не князь, – чуть скривился Руслан, беря свой бокал.
– Господь с вами, Руслан Владимирович, какая издевка? – изумился Рязанов. – Я от чистого сердца говорю. И должен признать, что благородство ваше для меня изначально видно было. Еще когда вы из-за знахарки с абреками сцепиться не побоялись. Да и с бумагами у вас теперь все в порядке. Все честь по чести. Так что никакой издевки, ваше сиятельство. Привыкайте, Руслан, отныне вы князь. Самый настоящий. Новая жизнь, новые реалии, только имя старое.
– Пожалуй, – задумчиво кивнул Шатун. – Что ж. Тогда за новые реалии, – хмыкнул он и, качнув бокалом в сторону графа, поднес его к губам.
Отличный напиток горячим комком прокатился по пищеводу и, упав в желудок, начал растекаться по телу приятным теплом. Подвинув к себе тарелочку с чем-то приятно пахнувшим, Руслан подхватил вилку и запустил ее в закуску. Рязанов зеркально повторял его действия. Закусив, они, не сговариваясь, усмехнулись и снова дружно взялись за бокалы. Коньяк и вправду был отличным, пища вкусной, а общество и без того было приятным. В общем, жизнь кое-как налаживалась.
Сослуживцы закончили с закусками, и официант принес горячее, когда в зале снова стало шумно. Купцы явно желали веселья, и цыгане ударили по струнам. Зазвучали скрипки, гитары и бубны. Дрессировщик поднял медведя на задние лапы, заставляя его крутиться вокруг своей оси. Глядя на зверя, Руслан только головой покачал.
– Что-то не так, Руслан Владимирович? – насторожился Рязанов.
– Медведь, – вздохнул Шатун. – Ему бы сейчас в лесу жирок в зиму нагуливать, а его на потеху плясать заставляют. Жаль зверя, – проворчал он, отворачиваясь от этого зрелища.
– Увы, законом не запрещено, – понимающе вздохнул Рязанов. – Сами зверя добыли, сами обучили, сами и пляшут.
Словно услышав их разговор, медведь остановился и, опустившись на все четыре лапы, решительно направился к их столику. Дрессировщик принялся дергать зверя за поводок, но мишка даже ухом не повел. Вскинув морду и поводя широкими ноздрями, он упрямо тянул человека к столику. Руслан, заметив это, насторожился и быстро осмотрел блюда на столе. В небольших розетках нашелся мед. Свежий, пахучий. Медведь явно навелся на этот запах.
Глазами указав графу на возможную проблему, Руслан опустил руку к поясу и пальцем сбросил с медного шпенька ремешок, придерживавший револьвер в кобуре.
– Постарайтесь без стрельбы, – тихо попросил Рязанов, оценив ситуацию.
– Даже в медведя?
– Не хотелось бы. Он, пожалуй, единственный, кто тут ни в чем не виноват, – развел граф руками.
– Ладно. Тогда попробуем обратить все в фарс, – предложил Руслан и, подхватив розеточку с медом, переставил ее на самый край стола.
Медведь, добравшись до стола, поднялся на задние лапы и, оперевшись передними на стол, одним движением широкого языка смахнул лакомство с посудины.
– Ты что же, шельма, зверя не кормишь? – строго поинтересовался Рязанов, подвигая мишке свою розетку с медом.
– Кормлю, ваше благородие, да только он до меда шибко охоч. Как учует его, так никакого сладу со зверем нет, – запричитал цыган, делая очередную попытку оттащить топтыгина от стола.
– Врешь, подлец. Голодный у тебя зверь. Вон, смотри. Даже человечью еду ест, так что за ушами трещит, – наехал на него граф.
– Да только утром кормил, ваше благородие. Вот тебе крест, – побожился цыган, даже не делая попытки перекреститься.
– За испорченный обед заплатишь, – резюмировал Руслан, подвигая медведю тарелку с жарким.
