class="p1">— И что им это дает?
— То, что они опережают остальных. Это дает определенные преимущества. Что для нас с тобой неизвестное будущее, для них уже настоящее или даже прошедшее.
— Согласен, преимущество неслабое. Сам убедился… ну а как это связывает их с Горынычем?
— Вот этого я не знаю. Возможно, у них общие цели.
— Общие цели у Баклажанов с Горынычем?
— Ага.
— Это какие?
— Ну, все стремятся к вершине мирового древа.
— Знаешь, Крот. Чем дальше ты объясняешь, тем меньше я понимаю. С какого перепуга все стремятся к вершине мирового древа? Там медом намазано?
— Можно и так сказать, — усмехается Крот, — Там самые легкие райские миры. Все хотят попасть в рай. Не только люди… Баклажаны и боги не исключение.
— Так… ты мне скажи, Баклажаны в сговоре с Горынычем?
— Возможно.
— И какой практический вывод я могу из этого сделать?
— Вывод очень простой, Кротовский, мог и сам догадаться. Недостаточно просто убрать статую Горыныча с алтаря. Надо поставить храм «на нейтралку»
— Крот, объясни толком.
— Ты должен еще раз придти в храм и провести обряд, закрывающий доступ к алтарю.
— Так, а почему мне этого еще в храме другие боги не посоветовали? Они вроде в этом заинтересованы.
— Боги жадные. Любой храм приносит им очки веры.
— Ну, блин, нормально. Ты хочешь, чтоб меня возненавидели все боги пантеона?
— Ой, да ладно, — Крот отмахнулся и сморщился, — Я не предлагаю уничтожать храм. Просто заблокируешь на неопределенное время.
— Ну хорошо, что я должен сделать?
— Тебе понадобится черный макр. Не обязательно очень крупный. Положи его на алтарь и провозгласи временный нейтралитет храма.
— Понял. Сделаю…
На этот раз Крот не стал сдерживаться, щелкнул пальцами, как кастаньетами. Громко так, гад, щелкнул. Меня из его норы будто ветром сдуло. Шутник, блин… добрался до спальни и перед тем, как упасть лицом на подушку, отключил звук на мобиле. До утра потерпят.
Как ни странно, за ночь ничего страшного не случилось. Мне дали спокойно проснуться, спокойно умыться и даже спокойно позавтракать без нервотрепки. Зато после завтрака Анюта пришла в кабинет с финансовым отчетом. Не представлял, что на подготовку к войне требуется такая прорва денег. А ведь война еще не началась.
— Сережка, даже с учетом того, что патроны мы изготавливаем на своем производстве, закупка всего необходимого съедает слишком много средств. Мы так разоримся. Что делать?
— А что тут поделаешь… останавливать производство нельзя. И Тульские карабины надо еще докупать. Их нужны не сотни, а тысячи.
— Да где мы столько денег возьмем? — Анюта выудила из папочки листок с расчетами, — Наши расходы существенно превышают доходы. Пришлось запустить руку в резервы, но резервы тоже не бесконечные.
— Понятно, что не бесконечные… идеи есть?
— Можно попробовать занять у купечества. Поговори с Милой. Она как раз в приемной дожидается. Ждет согласования по речному казино.
— Зови Милу, — вздыхаю, — Но что-то я сильно сомневаюсь, что Мила даст денег на войну.
Когда появляется Мила, ее рыжая грива сразу становится центром внимания и чуть не центром мироздания… как ночной костер в степи во время привала. Волей-неволей все взгляды сосредотачиваются на источнике тепла и света.
Анюте пришлось двигаться вместе со стулом. Мне пришлось выходить из-за стола, чтобы встретить, чмокнуть в подставленную щечку, усадить, предложить чай, кофе…
— Кротовский, — заговорила Мила, устроившись, — Долго ты собираешься меня мурыжить бюрократическими проволочками?
— Мила, помилуй. Даже в мыслях не было.
— А почему до сих пор нет согласования по участку? — Мила очень артистично изобразила страдание человека, обделенного судьбою.
Умница Анюта тут же достала из папочки пакет документов.
— Все уже согласовано… вот… и вот… место самое лучшее… удобный пологий склон, живописный берег…
— Другое дело, — Мила благосклонно улыбнулась, — Кротовский, вкладываемся пятьдесят на пятьдесят? Как договаривались?
— Разумеется. Уговор дороже денег… кстати о деньгах… Мила, ты сможешь дать денег в долг?
— Сколько? — Мила мгновенно перестала играть и сделалась серьезной.
— Два миллиона, — вместо меня ответила Анюта.
— Ого. Что хоть за предприятие?
— Не на предприятие. Нам нужно на оборону.
— Ну знаешь, Кротовский… вот зачем ты так со мной поступаешь?… посуди сам. Я должна буду звонить папеньке и просить просто так два миллиона для Кротовского?
— Как-то так я это и представляю.
— Ты неверную картину себе представляешь. Купец первой гильдии не может давать деньги просто так… ты же папеньке не родственник… не зять в конце концов…
Мы с Анютой вытаращились на Милу. Мы оба знаем, что при всем ее внешнем напускном легкомыслии, Мила не относится к людям, способным ляпнуть не подумавши. Сто процентов уверен, заявка на «зятя» согласована с самим купчиной.
— Кротовский, — Мила сделала вид, будто готова потерять терпение, — Чего замер, как соляной столб? Скажи что-нибудь.
— Эм-м… Мила, как-то неожиданно это…
— Чего напряглись? — Мила прыснула от смеха, — Я пошутила. Знаю, что у тебя побогаче невеста имеется.
— Какая еще невеста? — офигеваю, — Нет у меня никаких невест…
— Да? — Мила изобразила удивление, — Тогда у тебя еще есть шанс получить от папеньки два миллиона приданого…
— Ох.
— Ладно, Кротовский, выдохни… поговорю с папенькой, но ничего не обещаю.
Посмеиваясь, Мила вышла из кабинета.
— Сережка, — когда мы остались одни, Анюта тоже усмехнулась, — У тебя такой дурацкий вид… видимо, ты один не в курсе.
— Не в курсе чего?
— Народная молва давно тебя с Белкиной обженила.
— А… с Белкиной… Белкину еще найти надо… обожди, Анюта, Кнышский звонит… отвечу… слушаю вас, владетель.
— Здравствуйте, граф. У меня тревожные новости. Мартын и Каханат стягивают войска к моей границе. Что мне делать, граф?
— Ждите меня, Владетель. Выезжаю… — отключаю мобилу, — …Анюта, мне надо срочно ехать.
— Я позвоню деде, он тебя отвезет.
— Не надо. Не будем дергать Матвей Филиппыча, у него важная миссия. Сам съезжу. Водить умею.
Взяв у Анюты ключи от новой тачки, спускаюсь вниз. Машина у меня — зверь, ничего не скажешь. Мощи в ней, как в носороге, что в общем оправдано. Это не тонкая максимально облегченная жестянка двадцать первого века. Здесь толстый листовой металл и просторный салон с широкими креслами. Здесь слово экономия звучит неуместно и нелепо.
Звук двигателя на холостых оборотах похож на утробный рык крупного хищника. Можно и Ныра достать, такой тачке лишние полтонны не в тягость. Волк устраивается на перед сидении. Черный перебирается на мое плечо.
— Гама, я думал, ты захочешь полетать.
— Захочу, полетаю, — независимо отвечает птич и добавляет деловито, — Девочек по дороге подберем?
— Каких девочек?
— А зачем еще нужна такая машина, если не катать в ней девочек?
— Угомонись. У нас война на носу. Не до девочек пока.
Вывожу машину за ворота и притапливаю педаль газа.
