— Эх, а я тренировку сократил специально. Пару встреч перенес. Ну да ладно, если тебе срочно надо. То конечно. Что-то случилось? Что-нибудь серьезное?
Мы шли по узкой асфальтированной дорожке. По обочине огорожена низким бордюром.
С обеих сторон кусты чубушника и спиреи. Дальше деревья. Клены и липы. Хотя попадались и каштаны. Пахло летом.
Оля остановилась. Она приняла мою обиду за чистую монету. Взяла меня за руку.
— Витя, так получилось. Я тоже хотела с тобой погулять. Но мне надо идти. Мне сейчас позвонили из дома. Непредвиденные обстоятельства.
Я подумал еще. Стоит ли давить дальше на девушку? Или этого достаточно?
Красивые глазки девушки слегка прикрыты. Она смотрела вниз. Уголки пухлых губ уныло опущены вниз. Что у нее там стряслось?
— Ладно, все в порядке, — я решил не газовать дальше. — Ты сама справишься? Может, помочь чем-то?
Оля покачала головой. Мы пошли дальше. Помолчали.
— Мы можем пройтись. Немного постоять у дома, — предложила Оля. — Ну, прости, Витя, у меня так получилось.
Я улыбнулся.
— Ладно, не парься. Все хорошо. Пойдем. Расскажи, как у тебя прошел день.
Мы гуляли полчаса. Пока дошли до дома девушки. Постояли у подъезда.
Я обнял девушку и поцеловал. Оля тоже прижалась ко мне. Слишком сильно.
Эх, жаль, что она занята. И я занят. Сейчас бы уехать куда подальше. Отдохнуть пару дней. А лучше на недельку. Тем более, что сейчас лето.
Я почувствовал, что она слегка дрожит. Отстранился. Посмотрел на девушку.
— Ладно, я пошла, — сказала Оля. Улыбнулась. — Я тебе позвоню. Мы с тобой погуляем обязательно.
Я поцеловал ее на прощание. Девушка забежала в подъезд.
* * *
Как же быть? Как же быть?
Оля быстро побежала по ступенькам. На первом этаже ступеньки отличались от других.
На других этажах ступеньки округлые и бетонные. Покрыты маленькими белыми плитками. А ведущие к площадке первого этажа ступеньки имеют железную угловатую окантовку на выступах.
Оля зацепилась об одну. Чуть не упала.
Остановилась. Рукой держалась за стену. Поправила волосы. Побежала дальше.
Зашла в квартиру. Причем не сразу попала ключом в замочную скважину.
Бросила сумочку на полку шкафчика, стоящего в коридоре. Побежала переодеваться. Максим не потерпел бы, если она встретила его в мини юбке.
Девушка быстро переоделась в халат, обулась в тапочки. Побежала наводить порядок в квартире.
Два года назад она получила однокомнатное жилье в недавно построенной многоэтажке. Максим давно хотел приехать. Но все не получалось. А теперь вот дошли руки.
Он позвонил перед обедом на работу. Сказал хриплым голосом, что приехал в Москву. Хочет навестить. Спросил адрес.
Оля не смогла отказать. Поняла, что придется встретить. Хотя и опасалась невероятно свирепого нрава Максима.
* * *
От Оли я сразу поехал домой. Как бы там не звали меня для участия в обходе.
Сначала надо проведать родных. Поговорить с ними. Все-таки, я слегка погорячился. Когда ушел так быстро. Не надо было ругаться с отцом.
Через полчаса я пришел домой. В наш дворик. Время полуденное. На улице прохладно.
На площадке играли дети. Оттуда доносились отчаянные крики. Как будто там кого-то резали. Но потом раздавался взрыв смеха. Так что понятно, что это вовсе не преступление. А просто игра.
Я подошел к подъезду.
— Здравствуйте, баба Вера, — поздоровался со старушкой, сидящей на скамейке. Хорошо, что вспомнил, как ее зовут. — Как у вас дела?
Старушка кивнула. Она всмотрелась в мое лицо. Как будто хотела узнать, все ли у меня там на месте.
— Слава богу, Витя, слава богу. А ты что же пропал? Давно тебя не видела. Учишься еще?
Я тоже кивнул. Почему бы не поболтать с бабушкой. Не показать себя милым и добрым. Пай-мальчик. Активист и комсомол.
— Уже закончил. Экзамены сдал. Теперь жду диплома.
Мы поболтали еще с минуту. Старушка пожаловалась на здоровье. На то, что ее домашний пудель Моська ничего не кушает. В последнее время.
— Витя, давай домой.
Я поднял голову. Оказывается, мать уже успела увидеть меня и теперь смотрела, высунувшись из окна.
Надо же, чего это она дома сидит? Хотя сейчас, скорее всего, она уже в отпуске.
Я распрощался со старушкой и побежал в подъезд. Быстро поднялся на третий этаж, перепрыгивая через три ступеньки. Мать уже открыла дверь и ждала меня внутри.
Думал, что она обнимет и зарыдает от долгожданной встречи. Но нет.
Мать отступила в сторону, пропустила меня внутрь. Не стала обниматься и бросаться на грудь, орошая меня, блудного сына, горячими слезами. Наоборот, подбоченилась и спросила:
— Ну что, явился?
Очень многообещающее начало. Я поставил сумку на пол коридора, снял кеды. Посмотрел на мать, чьи глаза сердито поблескивали в полумраке коридора. Интересно, она не хочет даже включить свет в мою честь?
— Явился по вашему приказанию, товарищ командир, — ответил я. — Какие будут дальнейшие распоряжения? Сразу говорю, кашу «Геркулес» кушать не буду.
Мать усмехнулась. Подтолкнула меня внутрь квартиры. Дверь в комнату сестры привычно заперта.
Я прошел в гостиную, по пути заглянул в свою комнату. Против ожидания, ее никто не занял, все мои вещи лежали в том же порядке.
— Если не кашу, то хотя бы щи и котлеты будешь? — спросила мать сзади.
Все понятно. Это что, вроде психологического хода, чтобы накормить меня, расслабить и уже наверняка оставить дома?
Я кивнул. Хоть и обедал недавно, но в молодости все равно через полчаса после приема пища желудок склеивается от пустоты.
Пошел помыть руки, потом на кухню. Мать уже наливала в тарелку щи.
— Где ты ночевал? — спросила она, усевшись рядом за столом. Пододвинула салатницу со свежими огурцами и помидорами, хлебницу с черным хлебом. — У друзей? У Борьки своего?
Я покачал головой, хлебая щи:
— Неа. На работе, на складе.
Мать смотрела на меня.
— Может, хватит уже бегать? Возвращайся домой, с отцом я поговорю. Он и сам уже хочет, чтобы ты вернулся.
Я кивнул.
— Без проблем. Я только за. Признаю, что слегка погорячился тогда. Просто я был разозлен поражением. Там трудный поединок был.
Мать погладила меня по плечу.
— Все хорошо, сынок. Никто тебе больше слова не скажет. Занимайся спортом, как хочешь.
Ну и отлично. Не то чтобы я прям стремился домой. Мне по большому счету, вполне можно жить и в другом месте. Я так и собирался поступить в будущем. Когда найду работу.
Просто не хотелось бы уходить вот так. Со скандалом, хлопая дверьми. Надо разойтись по-мирному, потом поддерживать отношения.
— Да все отлично, мамуль, — я доел горячие щи и принялся за котлеты. Эх, если жить отдельно, придется питаться самому. Что-то придумывать с готовкой. Но что поделать, это плата за самостоятельность. — Я больше не буду вас беспокоить.
Пообедал и собрался дальше. Теперь уже обратно на обход. Дома вроде бы разобрался, теперь можно ехать дальше. Вернусь уже прямо сюда.
На всякий случай звякнул в Дом культуры на Волгоградском. Именно там располагался штаб дружины.
— Вам кого? — спросил безразличный голос на том конце трубки. — Никого нету. Все ушли.
И бросил трубку. Вот сволочь. Я перезвонил обратно. Трубку долго не брали. Наконец, тот же ленивый голос ответил:
— Слушаю.
Раз он не понимает по-хорошему, придется поступить иначе. Слегка припугнуть.
— Как фамилия? — спросил я. — Где руководитель народной дружины? Вы знаете, что случилось?
Голос перестал быть томным и ленивым.
— А что такое? — насторожился собеседник. — А я что? Я тут просто сижу, остался на телефоне. Принимаю звонки.
Ну, это знакомая ситуация. Дежурства дружинников начинаются ближе к вечеру. Продолжаются иногда до полуночи. Это официальная тема.
На деле многие приезжают в участки милиции раньше времени. Говорят на работе, что идут добровольцами. Работать в обходе. И убегают пораньше. Их отпускают раньше окончания смены.
