неприятно, но времени плакаться нет.
Морячок в их Братстве за главного. Значит, начинаю с него. Быстро подскочив, опрокидываю графского сына сильным ударом. Перелом челюсти и сотряс гарантированы. Круг тут же распался, и я без проблем стал устраивать показательные выступления имени прапорщика Станова, работая по объектам очень жёстко, но не доводя до летального исхода.
Нормально сопротивляться попытался лишь Пушкин. Вернее, сбежать. Но в его положении это можно приравнять к грамотному отступлению. Догонять не стал, а просто запустил в темечко кучерявого дрища подсумком с автоматными магазинами. Точно попал, вырубив этого спринтера на очень короткие дистанции. Взбрыкнув, Пушкин красиво уткнулся физиономией в землю и затих. Оказывается, в умелых руках пули и без автомата хорошо поражают цель. Учту на будущее.
После этого потратил минуту, чтобы рядком положить потерпевших и стал ждать, когда они очнутся.
Пришедшая в себя дикая братия смотрела на меня очень нехорошо. Смотрела, но больше не пыталась устроить массовый мордобой, понимая, что в нём массово опять пострадают исключительно их рожи.
- Ты, сержант, за это ответишь, - первым невпопад ляпнул Борзый. - Физическая расправа над подчинёнными карается уставом.
- Чего?! - я аж привстал от такой наглости. - И это говорит мне будущий каторжанин, пытавшийся напасть на своего командира? Ребятишки! Смотрю, харки не только тело, но и мозги ваши искалечили.
- Он просто в себя ещё не пришёл, - заступился за товарища Морячок. - Но всё равно, зря ты так с нами. Не боишься заснуть и не проснуться?
- С вами я боюсь только обосраться от смеха. Клоуны, которые сдуру решили, что раз имеют нечто, чего у других нет, то автоматически становятся бессмертными избранными.
- Бессмертными? - криво усмехнулся Жир. - Наоборот. Мы уже почти трупы, так что плевать на эти ваши правила.
- Не старайся, слезу не выдавишь. Но… Раз вы сами считаете, что уже почти подохли, то жалеть отработанный материал нет никакого смысла. Отделение! Строиться на утреннюю зарядку! Как просил Борзый, будем жить по уставу!
- Не много ли для одного утра физических упражнений? - поинтересовался Астроном. - Уже и набегались, и наползались, и даже надрались. Про меня вообще говорить не приходится.
- О! Надраться я бы сейчас не отказался! В зюзечку, но чтоб без приключений, - тут же ожил Чах, услышав приятное для его ушей слово.
Его реплику я оставил без ответа, а вот новые откровения Диким выдал.
- До этого было всего лишь наказание. Ибо не хрен оспаривать приказы любимого сержанта и уж тем более спать на боевом посту. Ещё кого, как сегодня ночью Астронома застукаю, то одним танком тот счастливчик не отделается. Прямо в котёл к гоблинам закину, чтобы и сам не мучился, и других не мучил. Наказание закончилось и начинается плановая тренировка.
- То есть это ты похитил Славика? - аж позеленел от гнева Пушкин.
- Я, кучерявый! Вот ты честно службу нёс, а этот, слюни распустив, сны гражданские смотрел. Надеюсь, Астроному пробуждение понравилось.
- Сдохнешь! - почти прорычал Жир.
Я не стал отвечать, а включив небольшое ускорение, оказался за его спиной, приставив серп к горлу. Для пущего эффекта слегка надрезал кожу под третьим или четвёртым подбородком этого смелого парня.
- Не понял! - рявкнул я во всё горло. - Почему до сих пор никто не выполнил мой приказ на построение?! Считаю до трёх, а потом отрезаю жирдяю башку!
В отличие от довольного боевого серпа кроу, чавкающего свеженькой кровушкой, остальные радости не проявили. Но эта сцена подействовала на них правильно. Быстро вскочив, построились за две секунды.
- Ты тоже в строй, - пнув Жира коленом под зад, уже спокойно проговорил я. - Начинаем с отжиманий. Десять раз. Надо бы, конечно, минимум соточку влепить, но я реалист.
Худо-бедно отжались все. А вот на небольшой пробежке понял, что зарядку пора прекращать. Я после сорока километров и то выгляжу намного свежее этих инвалидов. Сложная задача предстоит: привести наш придурковатый лазарет в норму. Тут не тренировками, а лечебной гимнастикой заниматься надо.
Почти до самого обеда шестое отделение представляло собой группу ушу пенсионного возраста. Подняли ручки, опустили ручки. Подняли правую ножку, опустили… Наклоняемся, разгибаемся… Увидь подобное Якутова или Станов, оба меня анафеме предали бы за доброту душевную. Но даже это заставило пропотеть Диких до самых трусов.
После обеда занялись оружием. Тут, на удивление, вообще у меня не возникло никаких нареканий. Всё вылизано до блеска, а там, где не блестит, смазано оружейным маслом. Теоретическая часть тоже на высоте. Пытался задавать каверзные вопросы, но и на них недобитки шестого отделения отвечали грамотно и без запинки.
- Прямо порадовали мою милитаристскую душу! - похвалил я бойцов.- Можете, если захотите. Тогда почему свои тушки так сильно запустили?
- Чтобы драться врукопашную с кроу или харками? - вопросом на вопрос ответил Морячок. - Нет смысла. Подохнем быстрее. Даже не все серьёзные одарённые с ними справятся. Гоблины - менталисты сильные, а кровососы слишком быстры для человека. Вот и осваиваем то, что может убивать на расстоянии. Это оружие и Дар Братства.
- Логика есть, - согласился с ним. - Но вы катастрофически теряете силы. Скоро пистолет некоторые удержать двумя руками не смогут. Сейчас вы все меня ненавидите, но просто не поняли, что желаю вам добра. Делать из вашего табора спортсменов не собираюсь. Наша главная задача: воспитать
