тренируя выносливость, скрытность и гибкость тела.
Все три навыка позволяли прыгать с ветки на ветку быстрее, чем цирковая обезьяна. По крайней мере, сам часто представлял, что показываю цирковое представление в роли акробата.
Гибкое и усиленное тело позволяло изгибаться, складываться и растягиваться так, что возможности казались безграничными. Ещё не говоря о специальных сапогах, которые умножали мои возможности.
Единственное, что разочаровало — это скрытность. Она не делала невидимым, как лешего, лишь позволяла маскироваться с окружающей средой, делала шаги тихими. По большому счёту, навык прекрасный, но мои ожидания оставляли горькое послевкусие.
Я никогда ещё не чувствовал себя так хорошо. Моя жизнь налаживается, я стал хозяином своей судьбы. У меня появилось много новых навыков. Теперь могу уверенно постоять за себя.
Вот какого змея я убил! — кричал лесу, размахивая руками. Только их навряд ли бы хватило, чтобы показать и сотую часть змея.
Остановился на ветке, чтобы горделиво осмотреться. По сути, я как хозяин леса. Вон, малина — заметил куст за сотню метров, это моя малина. Вон, заяц — мой заяц.
Ааа?
Нужно будет добыть вкусняшек для родителей. А то неприлично возвращаться из леса с пустыми руками.
* * *
Выйдя из тёмного леса, я вернулся в мирную деревенскую жизнь. Селяне всегда были чем-то заняты. То трудились в поле, то ухаживали за животными, или же занимались ремеслами.
Идя по улице, редко кого можно было увидеть. На встречу попалась одна единственная бабушка, которая странно смотрела на меня.
— Здравствуйте, бабушка, — поздоровался с ней. Она как-то удивленно посмотрела, пристально всматриваясь в лицо.
— Ой, да Иванушка вернулся! Тебя уже потеряли!
— Неужели опять похоронили? — с опаской спросил я.
— Пока нет, но свечку за тебя уже поставили, — ехидно ответила она.
Какого лешего, они творят постоянно? Я поспешил домой, подозревая, что главными зачинщиками всей этой нездоровой суеты является моя мать.
Домой вернулся, но там всё спокойно. Отец и мать дома, с ними всё хорошо. Увидев сына, обрадовались, начали обнимать, целовать и говорить, что сильно исхудал.
— Ничего не исхудал, — пытался защититься я, но кроме малины сегодня ничего не ел, поэтому живот предательски заурчал.
— Садись за стол, — не выдержала Домна и закричала. Второпях начали накрывать на стол. Достали из печи наваристые щи, тёплый хлеб и различные салаты из овощей. По-деревенски, но столько тепла от еды никогда не получал.
— Тебя долго не было… — аккуратно Тихомир интересовался лесными похождениями. — Что ты там делал?
— Изучал лес… Изучал растения… Охотился, — в подтверждение своих слов достал гостинцы: четыре упитанных зайца и немного крупной малины. — Ещё очень-очень много тренировался. Я стал сильнее…
Уверенность, с которой говорил, очень радовала отца. Будто прошлый трусливый лентяй умер, и на его место пришёл уверенный в своих возможностях мужчина.
Я не стал говорить слишком много, и тем более не упомянул о смертельной битве. Для них всё выглядело так, будто я отдыхал на Мальдивах.
Нашу спокойную беседу нарушил Лука, ворвавшись домой и начав кричать, словно сумасшедший:
— Иванушка! Где ты был⁈
— Я? В лесу! — лаконично ответил. Вот ему уж точно не стоит знать про мои похождения.
— Тебя все ищут. Барин в ярости, что ты покинул дружину и убежа!
— Что? — не понял я, шутит ли он или нет. Но на лице командира не было ни капли лжи.
— Иди срочно к нему и моли о прощении.
Чуть ли не за шкирку, командир вытащил из-за стола и под ошарашенные лица родителей уволок из дома. По дороге к поместью Некрасовых я пытался расспросить командира:
— Что происходит? Ты можешь мне ответить?
Но тот молчал как партизан, только недовольно поглядывал с явным подтекстом: «Я же предупреждал тебя!»
Привели во двор, поставили на колени. Вышел барин, снисходительно осмотрел меня с ног до головы.
— Ты где был?
— В лесу, охотился.
— Снимите с него рубаху, — приказал барин. Два дружинника вышли и по пояс раздели меня, оголяя всем мои подтянутые мышцы.
Я, как бы, не эксгибиционист, но вокруг собралось немало зрителей. В том числе и девушки, а главное — Леля Некрасова. Перед ней прямо хотелось сверкнуть своим накаченным телом, хоть и не в данной ситуации.
— Стойте! — кричу я, привлекая внимание. — А что я сделал-то?
— Ты покинул деревню в период, когда дом Некрасовых идёт в экспедицию. Уже через три дня поход, а ты возвращаешься только сейчас, — недовольно говорил барин.
— Я же всех предупредил, что ухожу на подготовку.
Но никто не слушал. Видимо, они посчитали, что я ушёл в бега. А что делают с трусливыми воинами? Их воспитывают. А в дружине есть только один метод — с помощью плети.
— Выпорите его хорошенько…
Вообще, я не совершил ничего плохого. Проблема заключается в различии менталитетов. У свободного человека есть свобода выбора и действий. В то время как барин считает меня своей собственностью, указывая, что мне делать и куда идти.
В порке нет ничего плохого. Для многих людей такая жестокость неприемлема, но в древние века люди смотрели на это как на представление в театре. А что? Развлечение было не много…
И вот в руки взял плеть Лука. Хорошую, прочную, при взмахах которой исходил соответствующий свист. При достаточной силе у обычного человека можно содрать кожу до кости. У обычного, понимаете?
Тыщ. Тыщ. Тыщ.
Потея, нанося удар за ударом, Лука максимум смог оставить на теле пару покраснений. Такой результат никого не устраивал. Вышел Евсей, у которого с силой было всё получше, но тот бил так сильно, что по итогу плеть не выдержала и сломалась, под удивлённые взгляды толпы.
— Ай, как больно, — неубедительно закричал я, от чего барин наигранно разозлился.
— Ну, тебя. Ты не можешь покидать деревню в течение трёх дней. И в наказании будешь чистить конюшню. Ты понял?
— А сейчас разве было не наказание? — недоумённо спросил я.
— Ты понял?
— Да.
Поднялся с земли, под восхищённые возгласы. В деревне больше всего ценили сильных людей. И ничто так не восхищает, как проявленная стойкость и сила тела.
Но почему-то в этот момент стало чуточку грустно. Теперь контроль усилился, и будто бы никто не даст спокойно жить. С этим нужно что-то делать и как можно скорее…
