Ознакомительная версия.
– Мидам, масьёры… вы еще не спите? Какое счастье!
– Очень вовремя, шуалье, – сердито сказал Кароль. – Кажется, пять утра не лучшее время для визитов… постойте! Откуда вы взялись?
Все застыли, в изумлении глядя на юного Бредака. Тот тяжело дышал, и растерзанный бархатный наряд его был щедро залит кровью.
– Я пришел спасти вас, – гордо заявил шуалье. – Узнал о коварных замыслах масьёра Аселя убить вас всех и завладеть мидам Вероникой… и вот я здесь!
Он отвел в сторону руку со шляпой и низко поклонился.
– Черт возьми, – сказал капитан Хиббит. – Вы здесь… стража что, перебита?
– Разумеется, масьёр Кароль! Внизу нас ждут лошади, а в гавани – «Черный лебедь», корабль капитана Легада. Он тронется в путь, как только мы будем на борту.
На лице Бредака засветилось совершенно мальчишеское удовлетворение.
– Славная работа, – растерянно сказал Кароль. – Но…
Он оглянулся на своих спутников. На мгновение задержал взгляд на Веронике.
Все это, конечно, просто замечательно… гран мерси влюбленному и храброму шуалье… но бежать на пиратском корабле? Такую возможность они даже не обсуждали, рассчитывая на торговые суда, где команда должна быть все-таки поприличнее…
«Спокойно, – скомандовал сам себе капитан Хиббит. – Это не все, что нам осталось».
И перевел взгляд на остальных мужчин.
– Масьёры… что будем делать?
– Как что? – нахмурился Антон. – У нас есть выбор?
– Конечно! Вы забыли о гроте сержанта Крено? Мы еще можем быстренько смотаться туда и проверить…
– Да… – Овечкин потер подбородок. – Не так уж это и быстренько. Станет ли нас дожидаться капитан Легад?
Кароль вновь повернулся к Бредаку. Но тот, услышав о возможной задержке, энергично замотал головой.
– Капитан вообще собирался сняться с якоря на рассвете, – сказал он. – Я объяснил ему, в какую беду вы попали, и он согласился задержаться, но ненадолго. Видите ли, время рассчитано… мы можем не успеть перехватить у мыса Чиргано хисбанский корабль… а это очень хороший приз!
– Понимаю, – протянул Кароль, – приз – это, конечно… – и почесал в затылке. – Черт, что же делать? Вы хоть представляете себе, ребята… ну ладно, положим, нам чудом удастся пережить парочку абордажей, и до материка мы доберемся, не понеся особого ущерба. Но там придется начинать поиски заново, а здесь у нас уже есть маленькая, но надежда!
Все трое его спутников смотрели на Кароля в полной растерянности, точно так же не зная, что предпочесть – полное опасностей плавание на пиратском судне или полное опасностей блуждание по холму Призраков, где еще может и не оказаться никакого прохода. Зато губернатор отыщет их без труда, по наводке того же сержанта Крено…
Кароль хлопнул себя по лбу.
– Бросим жребий, – сказал он, метнулся к своему мешочку с золотыми и вытащил из него монету.
– Орел – уплываем с Легадом, решка – едем на холм…
– Погодите, – сказал Овечкин. – Вы забыли, капитан, что гадание здесь не работает? Жребий бросать бессмысленно!
– Жребий – он и в Африке жребий, – возразил Кароль. – Но пусть… если вы считаете, что бессмысленно, мы поступим ровно наоборот. Наперекор тому, что выпадет. Итак…
Он подбросил монетку, ловко поймал ее и раскрыл ладонь.
– Решка.
– И, поскольку все наоборот, мы уплываем, – решительно сказал Антон. – Хватит балаболить. Пошли, пока не начался переполох!
Он хлопнул шуалье по плечу.
– Вперед! Ведите нас, благородный друг!
Бредак просиял.
– Для дамы приготовлена веревочная лестница, – похвастался он и ринулся на балкон.
– Для дамы… – проворчал Кароль. – Мне она тоже пригодится. Не люблю, знаете ли, падать с третьего этажа…
На балконе обнаружились два мертвых и два живых пирата. Последние проворно, но без суеты помогли всем четверым беглецам по очереди перебраться через перила, после чего те, спустившись по веревочной лестнице, попали в объятия отважного шуалье, который каким-то образом успел очутиться на земле гораздо раньше. Каждого он тут же подводил к приготовленной для него лошади и подсаживал в седло.
– Лошадь, – тихонько охнул капитан Хиббит, когда до него дошла очередь. – Вот она, моя смерть. Пришла все-таки!
На спину «своей смерти» он взлетел, однако, легко, как птица, обойдясь без помощи Бредака.
Вероника, уже сидевшая в седле, только покачала головой, глядя на него. Для чего врал, будто не умеет ездить верхом?
Она лишний раз порадовалась, что надела сегодня костюм для верховой езды и, по причине внезапного ареста, не успела переодеться в платье. Не хватало сейчас мучиться с юбками!
Голова у нее отчаянно кружилась от усталости и треволнений этого долгого дня, и даже трупы, лежавшие на балконе и под балконом, не произвели на сказочницу особого впечатления. События последних дней были столь удивительны и неправдоподобны, что сейчас ей казалось, будто все происходит во сне…
Шуалье Бредак, усадив беглецов, тоже вскочил на коня, негромко скомандовал что-то, и кавалькада под его предводительством, растянувшись длинной цепочкой, помчалась по тесным улочкам Козиринги.
Городок очень скоро остался позади. Всадники выехали на широкую дорогу, пролегавшую среди полей, и перешли на галоп.
В лицо им бил свежий ветер, пахнувший солью, впереди, далеко за морем, уже занималась узкая полоска зари.
Красота, но уметь бы еще… галопом-то… Вероника, забыв о поводьях, судорожно вцепилась в конскую гриву.
Антон заметил это.
– Шуалье! – крикнул он, пришпоривая коня и догоняя предводителя. – Моя жена плохо держится в седле! Нельзя ли помедленнее?
– Можно! – ответил Бредак. – Успеем и так!
Он натянул поводья, помахал рукой своим пиратам, и вся кавалькада резко сбавила скорость.
– В конце концов, капитан Легад без меня не уйдет, – хвастливо сказал шуалье, когда беглецы поравнялись с ним. – Я ведь его первый помощник!
– Как вас угораздило, если не секрет? – тут же поинтересовался Кароль. – Вы же юноша из хорошего рода. И вдруг – пират?
– Да, – шуалье выпятил грудь. – Мой отец – маркиз Гиблен. Но я всегда хотел стать моряком. А дома меня не понимали… Шторма! Сражения! Подвиги! Пришлось бежать…
– Что ж, сегодня подвиг вам определенно удался, – ворчливо сказал Кароль. – И как это вы не убоялись масьёра Аселя?
– Он мне не указ! Я подчиняюсь только капитану Легаду!
– Ну-ну… А как вы узнали, что мы попали в беду?
– Как? Я был начеку! Вы же сами вчера намекали, масьёр, что вашей экспедиции угрожает опасность. Особенно мидам Веронике. Вы сказали еще, что с радостью отдали бы за нее жизнь…
– Что? – с ужасом спросил Кароль.
– …и добавили, что, так и быть, уступите мне эту честь, если позволят обстоятельства.
– О Боже, – поежился капитан Хиббит. – Хорош же я вчера был!
Антон угрюмо покосился на него.
– Это уж точно.
Кровь горячо прилила к щекам Вероники, ехавшей рядом. Пусть спьяну, но капитан сказал такое…
И только тут она, к величайшему своему изумлению, сообразила, что понимает, о чем говорят мужчины.
«Нет, наверно, это все-таки сон, – подумала она. – Не может быть!»
Ну, а если это сон…
– Шуалье, – окликнула она, и Бредак немедленно обернулся. – Я очень благодарна вам за то, что вы сделали! – продолжила Вероника, сама не зная на каком языке говорит.
Юноша просиял.
– Ну что вы, мидам! Я сделаю это еще тысячу раз! И мне не нужна благодарность!
Антон и капитан Хиббит тоже повернули головы к Веронике.
– Так ты знаешь французский? – недовольно спросил Антон. – Зачем же притворялась?
Она некоторое время помолчала. Потом сказала осторожно:
– Но ведь это же сон…
– Сон?!
Капитан Хиббит резко натянул поводья.
– Шуалье, остановите ваших людей! – Затем повернулся к Овечкину. – Михаил Анатольевич, а вы как… тоже спите?
– Нет, – кротко ответил тот, придерживая коня. – Размышляю над этим феноменом вот уже целых две минуты. Я-то точно никогда не знал французского!
– Телепатия?! Но ведь это значит…
– Сейчас и проверим, – сказал Овечкин, сползая с седла. – А то скакать надоело, знаете ли. Верхом я тоже никогда не ездил…
* * *
На безымянном холме, откуда к городку Козиринге спускалась желтая песчаная дорога, в это самое время ожила и тихонько зашевелилась некая сухая ветка. Хорошо, что была ночь и на холме не оказалось ни единой человеческой души. Иначе душа эта, пожалуй, вмиг рассталась бы с телом от страха при виде того, что случилось потом…
Ветка подскочила, встала стоймя. Увядшие листья ее распрямились и позеленели. Затем она еще несколько раз подпрыгнула на месте и неожиданно оборотилась тощим, как жердь, нескладным человечком. В полной темноте вспыхнули двумя зелеными огоньками глаза.
Человечек, принюхиваясь, медленно повернулся кругом и остановился, глядя в сторону невидимой в ночной тьме Козиринги.
Ознакомительная версия.
