Мы дождались Пьера и легли спать пораньше. За окнами гудел вечерний город, до нас доносились какие-то залихватские песни выпивших студентов и смех столь же нетрезвых девушек. Город жил своей столичной жизнью, а у меня снова появилось предчувствие крупной катастрофы, и я была абсолютно уверена, что пока не князь будет ее причиной.
На утро мы посетили рынок и закупили провизию. На улице стоял мороз и светило солнце, сыпал мелкий снежок и скрывал под собой грязь Зайнара.
Портниха пришла минута в минуту и принесла всё, о чем мы договаривались, и удивительно твёрдо сказала, что раз мы взяли на себя ответственность за Пьера, то мы должны пообещать ей, как его единственной родственнице, что позаботимся о том, чтоб он поступил в магическую школу в Пеларе. Она даже пыталась всучить нам пятидесятимонетный кошель с серебром, но мы не взяли и, кроме того, заплатили ей вдвойне. Правда, пришлось немного колдануть, чтоб она не сразу поняла, что денег значительно больше оговорённой сумы.
Наряжаться мы не стали, нас не интересовали празднества князя. Обувшись и одевшись по-походному, мы собрали все свои пожитки и расплатились за номер. Шустрый Пьер достал нам приличных лошадей для поклажи, и мы подъехали к воротам обиталища князя за десять минут до назначенного срока.
У ворот нас ждал слуга и крайне вежливо проводил к центральному входу. Ушлые конюхи тут же увели наших лошадей, и мы вошли в шикарный, хоть и по-готически мрачный холл. Обстановка вокруг была какой — то нервозной, теперь я понимала, почему Пьер отказался идти с нами предпочтя общество лошадей обществу князя и его полоумной сестрицы. А она действительно была сумасшедшей, это явно читалось на ее лице. Стоя за спиной сводного брата, она некрасиво кривила губы и покусывала ноготь. В ее глазах было море ненависти по отношению к нам. Она была невысокой и худенькой, даже мельче нашей Татьяны. Таких можно нарядить в мужскую одежду, и ни за что не поймёшь, парень это или женщина.
Одета она была изыскано, но не в модные нынче платья из парчи, а в бархат глубокого синего цвета, от чего ее фигура казалась еще более хрупкой.
Князь же в этот раз был одет во все черное, но расшитое богатыми узорами из золота и сапфиров. Его красивое лицо было удивительно спокойным и даже в глазах не было былой спеси и не сдерживаемого гнева. Он играл роль гостеприимного хозяина. И хотя ему явно не понравились наши дорожные наряды, он все же сдержался и лишь попенял нам, что мы лишаем его возможности лучше узнать нас.
Я думала, он проведёт нас в свой кабинет, но нет, мы вошли в большой зал для приёмов, где уже было человек сто, и все пристально смотрели на нас. Разодетые в парчу мужчины и женщины рассматривали нас, как удавы кроликов. Мне пришлось поставить ментальный щит и на себя, и на девчонок. Сразу несколько человек попытались проникнуть нам головы и порыться в наших воспоминаниях.
— Я гляжу, вы кое-чему научились за это время, — шепнул мне князь Парис в ухо и, приобняв за талию, повёл в центр залы.
— Да нам многому пришлось научиться, — ответила я, убирая его руку с талии и одаривая князя самой ледяной улыбкой, на какую я была способна.
— Что ж, уважаемые гости! — громко произнёс князь, и, хотя на нас и так все смотрели, он хотел еще большего внимания. — Позвольте вам представить учениц старого пройдохи, бывшего императора Титуса — хранителя МЕЧА. Они привезли нам от его брата Первосвященника Сема Нила очень важную посылку.
Он говорил, а я еле сохраняла спокойствие. Он знал, кто был нашим учителем, но знал ли он, кто теперь хранитель меча?
— Итак, мои прекрасные леди, я так понимаю, эта шкатулочка предназначена мне? — князь Парис протянул руку, и я еле заставила себя отдать ему посылку.
Народ в зале шептался, и было похоже, что новость о том, что мы ученицы Титуса, у многих вызвала сильнейшее удивление, и теперь многие гадали, как к нам относиться и какую стратегию поведения им стоит избрать. В фаворе мы у князя, или нет?
В это же время князь торопливо сорвал печать со шкатулки и торжествующе достал из нее скипетр. Это была тяжёлая вещица из белого золота крестообразной формы, она была украшена всего пятью камнями. Один бриллиант с голубиное яйцо размером и четыре энергетических кристалла, символизирующие стихии. Магическая мощь этой штуки была потрясающей.
— Вот, пусть сомневающиеся узрят, а те, кто всегда был на стороне моего рода, пусть возрадуются. Вот доказательство моего права на престол. Только истинный наследник престола может владеть скипетром…
Договорить князь не успел, потому что произошло два события. Сначала за моей спиной возник меч, и скипетр неожиданно оказался в моих руках. А затем откуда-то послышались множественные душе раздирающие крики.
Но князь их как будто не слышал. Он смотрел на меня, от такого взгляда можно было бы испепелиться, но на меня это не действовало. Я молча подошла к нему ближе и протянула ему скипетр.
— Я не претендую на престол! Я просто хочу вернуться в родной мир, — говорила я спокойно и так чтоб все меня слышали. — Я предлагаю сделку, вы, князь поможете нам вернуться домой, а я помогу вам взойти на престол! Договорились?
— За стенами замка творилось какое-то безумие, криков становилось всё больше и больше, но в зале стояла тишина. Никто не шевелился, все не сводили с нас взгляды.
— Договорились! — Князь принял из моих рук скипетр и сжал мою руку, вскидывая ее вверх. — Все слышали, что сказала хранительница меча. Я единственный законный наследник престола!
«Врушки и ты, и он» — заявил мне Лиран…
Он хотел еще что-то сказать, но не успел, в зал вбежали слуги и стражники, среди них был и Пьер увешанный нашими через седельные сумки. Вид у них всех был перепуганный.
— Да что там происходит? Капитан? — гневно заорал Князь.
— Туман! Мой господин, он стелится по всему городу и убивает всех на своём пути! Он уже в замковом парке, защита замедлила его продвижение и всё же скоро он поглотит и замок. Мы окружены им, и бежать нам некуда.
— Брат? — удивительно спокойно спросила Анжелика. — Думаешь, наши соперники узнали о нашем договоре с монахами?
— Всё может быть, — ответил он и посмотрел на меня, слегка приподняв бровь, вопрошая, не моих ли это рук дело.
— Надо посмотреть, что это за туман, а вы придумайте, куда девать людей. Все в замке не поместятся, — ответила я, проталкиваясь к выходу. — Регина, Татьяна оставайтесь здесь. Пьер, не отходи от девчонок. Я быстренько гляну и вернусь.
Толпа вокруг меня становилась всё плотнее. Похоже, в замок стекался народ со всего города, спасаясь от смертоносного тумана. Здесь были и женщины, и старики, и дети. Повсюду были слышны плач и стенания, народ был перепуган не на шутку. Как ни странно, я услышала, как князь бойко взялся наводить порядок в своих владения. Было приказано открыть какой-то тоннель и пропустить туда сначала стражников с факелами, а затем женщин, стариков и детей.
Я протолкалась к выходу и сделала глубокий вдох, в замке уже дышать было нечем, так много народу набилось в коридоры. Но воздух на улице был не свежим, он был затхлым, как будто я вошла в давно заброшенное здание. К тому же влажность была почти стопроцентной. Туман уже клубился в начале аллеи и медленно полз к своей цели.
«Лиран?» — позвала я свой меч и он тут же откликнулся недовольным гудением.
«Это „Предсмертие древних“. Это проклятие неодолимо. Его не использовали уже много сотен лет. Очень оно энергозатратное и не избирательно. Смертельность результата стопроцентная, но гибнут от него все, кто в него попадёт. Даже близко подпускать его нельзя. На расстоянии трёх метров туман начинает действовать как наркотик и замедляет способность мыслить».
«Ясненько и, что, никто ни разу не смог его остановить?»
«Как остановить то, что не имеет структуры и не имеет энергетической сетки построения заклинания?» — Спросил меня Лиран, тоном Титуса задававшего риторические вопросы во время занятий магии.
