— Сегодня очень важный день в нашей жизни. Теперь Россия не будет прежней! — сказал император семье.
В скором времени манифест был доведён до всех населённых пунктов империи. Крепостники, ожидавшие бунта черни, были посрамлены, — крестьяне встретили новость со спокойной радостью. Не было никакого разгула на улицах, народ служил молебны и массово покупал иконы Николая Чудотворца. Этот святой словно незримо следовал за Александром, напоминая последнему, что каждый его шаг несёт серьёзные последствия для всей страны…
Двадцать тысяч рабочих пришло на Дворцовую площадь и стали перед Зимним дворцом, сняв свои шапки. Государь, к удивлению окружения, не только показался на балконе и поприветствовал народ, но даже и вышел к ним вниз для беседы.
— Вот, ребята, — дано освобождение народу. Всё ли вас устраивает в законе?
— Спасибо, Ваше Величество, век помнить будем милость эту.
— Это только начало. Обещаю, всю жизнь положу ради вас, — громко говорил государь.
Уже в марте «Положение об освобождении крепостных крестьян» поступило для продажи по 5 рублей за экземпляр. Несмотря на немыслимо высокую цену, разбирали тиражи быстро. Правительство же на этой продаже умудрилось не только окупить все организационные подготовления к реформе, но и существенно заработать. Весь люд читал Манифест вслух и обсуждал его.
— А царь-то у нас удалой. Реформу какую умную провёл, — высказывался народ. И это было на самом деле удивительно, — редко когда русский народ хвалит преобразования правительства, и тем оно было значимее для истории.
А содержание реформы оказалось на самом деле крайне занимательным. Все крепостные переводились в положение государственных крестьян. Им передавалась вся бывшая у них до этого в распоряжении земля без всякого выкупа. Крестьяне получили личную свободу и все гражданские права, а также полную возможность распоряжаться своим имуществом. Поразительным было и то, что император несмотря на все попытки чиновников, не позволил образование сельских общин. Государь так и заявил: «Раз крестьяне стали свободными, то пусть будут ими до конца». В итоге они получили землю в индивидуальную собственность, а не общинную, что позволяло в будущем им развивать высокопроизводительное фермерское хозяйство. Дворяне же получили взамен утраченного имущества приватизационные чеки, которые давали право участия в приватизации (переходе в частные руки) государственных предприятий.
Одновременно с этим достижением, Александр завершил наконец и работу над учебниками по обществознанию и философии, которых ранее вообще не было в России. Фактически это даже были не две книги, а целый их комплекс. Для каждого уровня образования предусматривалось отдельное учебное пособие. Если для начального, среднего и среднеспециального уровня предлагались разные версии учебников обществознания, то для вузов давались и разные вариации пособий по философии. В этих книгах было чётко сформулирована идеология государства, дан обзор всех общественно-политических учений. Обосновывалась необходимость эволюционного развития государства, и давалось предостережение о революционных идеях популистов. На середину XIX века ещё не было такого уровня учебников. Александр фактически изложил в них фундаментальные гуманитарные знания уже своего времени. Логический и понятийный аппарат излагаемых мыслей был невероятен не только для Российской империи, но и для всей просвещённой Европы. Оставалось лишь внедрить эти учебники в образовательный процесс, что также было дело непростым…
Интерлюдия
После разрушения крепостного строя несмотря на всю огромную подготовительную работу, значительная часть общества находилась в шоковом либо растерянном состоянии.
В сёлах крестьяне читали «Положение» с утра до вечера и анализировали каждое предложение, выискивая нет ли ещё какого-либо блага для них. Поняв, что, по сути, они сравнялись лишь с государственными крестьянами, — испытывали смесь радости с разочарованием. Денег им никто не выделял, — они лишь получали то, что у них было до этого. Единственное благо, что имущество это давалось им без всякого выкупа и кроме того каждый мог им распоряжаться по своему желанию. Вызывало удовлетворение тем не менее возможность свободного распоряжения собою. Можно было самому, без всякого спроса, вступать в сделки, жениться, переезжать и прочее.
Помещики, как и крестьяне, также вчитывались в каждое слово изданного документа. Выяснив, что теперь они получали вместо крепостных промышленные предприятия, многие высказывали недовольство, обсуждая новые изменения в гостиных своих особняков.
— Ситуация просто ужасная, господа. Вся эта реформа — сплошной обман. Вот смотрите, огромное количество дворян просто обанкротили и им ничего вообще не дали. Оставшимся, — тем, кто не имел долга перед казной, позволили лишь обменять свои поместья под угрозой возможного разорения непосильными налогами на какие-то непонятные приватизационные чеки или ваучеры. Государь заявил, что ваучер этот фактически отражает рыночную стоимость поместья на момент подачи сообщения дворянами просьбы на выкуп крепостных. Но ведь это неправильно совершенно! Цена поместья на тот момент обвалилась почти на 70 процентов, а стоимость предприятий из-за налоговых каникул и их дальнейшего резкого снижения выросла почти в 4 раза. Как это понимать⁈ Где тут справедливость⁈ Кроме того, сейчас дворяне вынуждены покупать бывшие государственные заводы на Бирже, а там из-за этой суматохи цена выросла ещё сильнее. Это полный грабёж! — возмущался дворянин Щербитский.
— В русской жизни произошла страшная катастрофа, если хотите, гораздо более страшная, чем извержение вулкана или землетрясение. Вся Россия оказалась, если можно так выразиться, опрокинутой вверх ногами. Если уподобить всё государство огромному железнодорожному поезду, который мчится на всех парах к своей провинциальной цели, то 19 февраля этот колоссальный поезд потерпел крушение! В этот день локомотив, представлявший в поезде главную силу, низринулся в пропасть, увлекая за собою все вагоны один за другим. Главный устой жизни русской — крепостное право, на котором всё зиждилось и которым всё определялось, этот устой вдруг рухнул! Я со страхом ожидаю, что вот-вот рухнет и всё, что на нём держалось! — добавлял князь Мещерский.
Несмотря на все эти толки, первое время было спокойно. Многие помещики опасались ехать в деревню, ожидая крестьянских волнений. В самих же головах крестьян происходил настоящий переворот.
Приехавший из столицы в бывшее родное имение, помещик Добронравов был успокоен увиденной расслабленностью мужиков и одновременно раздражён судьбой бывшей усадьбы. Дом крепостника вовсю разбирали, а некоторые бабы примеряли на себя оставшиеся невывезенными дамские платья. Он было выхватил пистолет, но потом вдруг осознав, что теперь не имеет никакого права на эту собственность, вдруг поник и дал команду кучеру повернуть коляску обратно. В груди его стояла душераздирающая боль, — родное имение растаскивали какие-то животные…С этого момента он вдруг понял, что никогда не простит власть за такое надругательство над дворянским достоинством.
Не обходилось и без провокаций. Так, в Пермской губернии вдруг появились необычные путники, одетые по-мещански.
— Пришёл я узнать как дела тут у вас. Правильно ли поняли вы Манифест, изданный государем? Не обманули ли крестьян, когда объясняли содержание «Положения»? — спросил один из пришлых.
Услышав подобную речь, крестьяне попадали на колени перед странниками и стали их благодарить.
— Ваша светлость! Чем вас угощать? Сам Бог вас прислал к нам.
— Мы, братья, едим индейку, да пьём вино.
Поместив дорогих гостей в избе самого зажиточного крестьянина, их стали потчевать на славу. На следующий день странники прошлись по земле и вдруг заявили крестьянам невероятный факт.
— А знаете ли вы мужики, что государь вас от всех налогов освободил, да ещё к тому же теперь сами бывшие помещики должны вам оброк платить.
