вещах не спрашивают, — сказал я наставительно. — Но для тебя сделаю исключение. Нет, мы просто друзья.
Хотя, наверное, не совсем. Но это, опять же, детали, которые одноклассника не касались.
Фёдор радостно кивнул.
— Понятно. А где тусуетесь обычно?
Ясно: попытается навязаться с нами. Вообще, я ничего против не имел. Но сомневался, что Василиса обрадуется его обществу. С другой стороны, поему бы не дать парню шанс?
— По кладбищам, в основном, болтаемся, — ответил я, отставив не нужную больше склянку. — Мертвяков поднимаем, чтобы веселее было.
Пожарский замер, уставившись на меня в изумлении.
— Что, серьёзно⁈
— Нет, конечно! Не могу сказать, что мы прямо тусим. Так, домашку иногда вместе делаем.
— Ага, ясно. А вы, это… Можно с вами, короче?
— Ну, мы у Василисы собираемся, так что спрашивай у неё. Я-то не против.
— Понял! Спрошу.
— Давай-давай. Стой, куда ты это суешь? Надо вот так.
Пришлось показать парню, как поместить в сердце мирру, чтобы она легла равномерно.
— Это же дорогая штука, нельзя её так бухать. Тебя Павловна на указку нанижет за такой расход.
— Чёрт! Спасибо, бро!
Пожарский принялся старательно распределять состав по органу, а я вернулся к своей лабораторке.
Через минуту мимо нас продефилировала Софья Павловна, глянула на то, что делал Пожарский, одобрительно похлопала его указкой по плечу, и тот просиял. Мне кивнула и двинулась дальше, плавно покачивая обтянутыми халатом бёдрами.
Альфа-самцом я себя не считал и отгонять других парней от самок не собирался, но интерес здоровяка именно к Рябушинской меня удивил. Как поне, его,скорее, должна была бы привлечь Шуская — такие, как он, обычно ищут тех, кого можно опекать. Им нужна «дама в беде», как это называется в литературе. Ну, или знойная деваха типа Суворовой. Которая, кстати, уже успела мне пару раз подмигнуть, пока бальзамировала почки. Видимо, намекает на то, что пора продолжить наш близкое знакомство. Вот только я заметил, что это не прошло мимо Шуйской. И её лицо приобретало по ходу занятия всё более злое выражение. Так что, когда она швырнула селезёнку в раствор, часть него даже выплеснулась на стол, что привлекло внимание преподавательницы.
— Поаккуратнее, Алиса! — проговорила она резко. — Это тебе не пельмени варить!
— Прошу прощения, Софья Павловна! — проговорила Шуйская подсевшим голосом и покраснела. — Я случайно…
— Нужно соблюдать осторожность, деточка. А если б это был яд?
— Да, я понимаю… — почти прошептала девушка, опустив голову.
Я поймал насмешливый взгляд Суворовой. Посмотрев на меня, она театрально закатила глаза.
Наконец, урок закончился, мы сдали реактивы, подписали препараты, убрали рабочие места и вышли в коридор.
— Что там у нас дальше? — спросила оказавшаяся рядом Василиса, словно случайно коснувшись меня плечом.
— Вроде, Курганов, — ответил я. — О, твой поклонник!
Девушка повернула голову влево, откуда к нам спешил, на ходу надевая на плечо лямку рюкзака, Суворов.
— Братишка по тебе прямо сохнет, — заявила очутившаяся тут же Суворова. — Чем только ты его взяла?
— Красотой и обаянием — не растерялась Рябушинская. — Потом расскажу, что это такое.
Наталья усмехнулась.
— А ты бываешь той ещё сучкой! — сказал она, не обидевшись. — Мне это по душе. Ладно, не буду его смущать. А то он вон уже даже притормозил. Ещё, чего доброго, передумает.
С этими словами она отошла и двинулась вдоль коридора, покачивая бёдрами.
— Ради тебя старается, — бросила Василиса. — Любуйся.
— Привет, — сказал подошедший брат Натальи. — Как дела?
— Привет, — кивнула девушка. — Нормально. Бальзамировали органы.
— Серьёзно⁈ — удивился парень.
— Ну, да. Мы ж некроманты и всё такое.
— А, ну да. Я это… что хотел спросить, — начала Суворов, бросая на меня многозначительные взгляды — мол, отойди, дай вдвоём пообщаться.
Да пожалуйста. Хотя если так пойдёт, у меня всех самок расхватают. Хорошо, что всегда есть Ангелина. Тело-то молодое. И теперь, когда я избавился от проклятья, оно регулярно требовало удовлетворения. Хм, кого бы осчастливить?
— Мне пора, — сказал я. — Увидимся на паре.
— Да, Яр, конечно, — поспешно проговорила Рябушинская. — Я сейчас.
Как будто без неё мне и двух минут не прожить. Нет, не похоже, чтобы Суворова ждал успех.
— Что ты делаешь после уроков? — донёсся до меня его голос, когда я отходил.
Ну-ну, удачи!
Стоило добраться до лестницы, как меня подхватила под локоть Наталья.
— Уведёт братец у тебя Василиску-то! — проговорила она, шагая рядом со мной. — Он человек упорный. К тому же, красавчик!
— С чего ты взяла, что Рябушинская ко мне неровно дышит? — спросил я спокойно.
Моя спутница фыркнула.
— А то ты сам не видишь! Не смеши, ловелас! Кстати, как насчёт сегодня встретиться? Нет желания? — и она недвусмысленно стиснула мою руку.
— С удовольствием, — вполне искренне ответил я. — Только завтра.
— А что, у тебя планы на вечер? Или ночь?
— Есть, ага. Еду в гости.
— К кому это? Очередную деваху заарканил?
— Можно и так сказать.
Рябушинская резко остановилась, не выпуская мой локоть, так что мне тоже пришлось затормозить.
— Ты серьёзно, Яр⁈
— Да, а что? Какие-то проблемы?
— Вообще-то, есть одна! Ты правда думаешь, что я собираюсь тебя делить со всеми подряд⁈
— Ну, вроде, мы не договаривались об эксклюзиве, — холодно улыбнулся я, хотя реакция Суворовой меня слегка удивила.
— А надо было⁈
— Не знаю. Наверное.
Девушка выпустила меня и отступила на шаг. Брови её сошлись на переносице.
— Знаешь, по-моему, ты о себе слишком много возомнил! Если ты решил, будто все должны падать к твоим ногами и радоваться, что ты изволишь с ними спать, то очень ошибаешься! Предложение отменяется! Счастливо оторваться сегодня!
— Спасибо, — сказал я ей вслед, ибо Суворова стремительно отравилась вверх по лестнице.
Так-так… Похоже, мой маленький гарем начинает таять на глазах. Наталья оказалась не совсем такой, как я представлял. Надо подумать, стоит ли сохранять с ней отношения. В принципе, ссориться из-за поездки с Юсуповой к её папаше глупо. С другой стороны, я вовсе не желаю, чтобы на меня предъявляли права. Ни в каком плане. В общем, есть, что обдумать.
На занятии по воскрешению со мной никто не сел. Шуйская явно дулась из-за того, что Суворова
