зачастую убивали именно осколки, а не сам взрыв, по этой же причине он спрятался среди деревьев, где меня могла бы прибить любая заноза. Но я защищал человека, который учил меня создавать прочные щиты, и мне нельзя было посрамить время, что она на меня потратила.
— Гх-х! — маг явно разозлился и сильнее сжал свои металлические конечности, чем дал понять, что нужно готовиться.
— «Он всегда целится в меня, но из-за задержки перед взрывом, я успеваю отбежать. Это можно использовать», — я видел каждый шаг противника и мог придумать контрход.
Приняв еще более устойчивое положение, наёмник влил избыточное количество энергии, которая пронзила воздух подобно стреле. Я успел отбежать на целых пять метров, но появившаяся на микромгновение сфера дала понять, что атака будет куда страшнее предыдущих. Благо в том месте, где образовался взрыв, уже вовсю раскручивалась песчаная сфера — раза в четыре больше в размерах, чем все предыдущие, буквально наподобие той, что позволила отбить железное ядро. Веера в моих руках продолжали безостановочно вращаться, раскручивая каждые песчинки и концентрируя избыточное давление.
БАДАХ*
На этот раз ударная волна сбила с ног меня, но расширившееся облако пламени не смогло добраться или даже окатить с головой. Два взрыва нейтрализовали друг друга, пускай мой и был в значительной степени слабее.
— Хоп, — но ровно с той же скоростью, с которой меня сбило с ног, также быстро отскочил рукой от земли, на мгновение погрузив кончики веера в саму почву. — Зря ты это.
* * *
Собравшись за воротами прочной крепости, вооружившись большими камнями и железной броней, хоть как-то способной остановить обломки от взрывов, снарядив жабьих-варанов для спасения мирных жителей, в случае худшего исхода, солдаты встали нестройными рядами за спиной капитана Баокинь. Находиться друг около друга было катастрофически опасно, всего один взрыв мог бы снести любой прочный ряд, которыми они так славились, и из-за отсутствия которого не слабо волновались. Воины Киоши, в свою очередь, спрятались в секретные лазы в замке, так предусмотрительно проделанных Даготом. Когда за стенами начались взрывы, отряды крепче вжались в землю, волнительно думая, какой же будет исход. Прямого вида на поле боя не было из-за гигантских стен, на которые никто в здравом уме не собирался подниматься, всё, что они могли, так это вжимать голову в плечи после каждого взрыва. «Вот сейчас» — думали люди, как только очередной хлопок поднимал большой огненный шар, но высокие крепы песочного замка так и не получали никакого удара. Неведомым образом Дагот сдерживал наемника.
— Как такое возможно? — капитан Баокинь, в свою очередь, не мог поверить ушам: маг песка держался так долго против самого настоящего Замкобоя, человека, который был чуть ли не природным врагом их нации. Было много способов уничтожить каменную защиту, это можно было сделать даже просто хорошо сжатым огненным шаром, энергия имела свойство наносить большой урон при быстром расширении, но ни один маг не мог создавать столь масштабные взрывы. К тому же имело место пренебрежение к магии их спасителя, Баокинь не раз размышлял: толпа солдат, использующих камни, будут сильнее одного, пускай и могучего, любителя порезвиться в песочнице. Компиляция этих факторов заставляла капитана надеяться, что крепость хотя бы не будут уничтожать, а так, чутка покромсают, чем наемник и занимался последнее время, почему-то не думая сносить оборону, как сделал это с Шен Гуаень. — Хм?
Но вот, земля так сильно задрожала, что некоторые солдаты не смогли удержаться и попадали на спину. В тот же момент раздался взрыв, и все звуки затихли. Баокинь скосил взгляд к стоящей в стороне капитану воинов Киоши, на вид совсем молодой девчушке, которая ведет за собой отряд детей. Мужчина был удивлен ее реакцией — хладнокровная, полностью готовая в любой момент применить весь арсенал холодного оружия, и не показывающая ни капли переживания за своего лидера. И она была такой не одной, каждая Киоши сохраняла большее мужество, чем его солдаты, стоящие на ватных ногах.
— Самоуверенные соплячки, — чем дольше длилась тишина, чем напряженней казалась атмосфера. Взгляд Баокиня неотрывно взирал в сторону ворот, пускай он и понимал, что если враг захочет, то сможет зайти откуда угодно, поэтому нужно было больше глаз. Не выдержав давления этой тишины, капитан обернулся к помощникам и громко отдал приказ. — Эй, приведите солдат огня из тюрьмы, мы используем их, как живое мясо. Пускай поднимутся на стены и осмотрят поле боя.
— Но Маг Песка сказал, что они должны быть в безопасности.
— Думаешь продолжать исполнять глупый приказ, даже если он сдохнет? Мы обязаны защитить в первую очередь жителей, врагов можно использовать, как расходный материал, — взревел Баокинь, не сразу поняв, что его руку, активно жестикулирующую и угрожающую кулаком, схватила та самая капитанша Киоши. Малолетка Суюки, от грима которой мужчина слегка передернулся. Почему-то именно сейчас, в столь напряженную ситуацию, ему показалось, словно на него смотрит на просто девочка, а сверхъестественный дух, что таился в угрожающем гриме.
— Дагот сказал… не сметь трогать солдат народа огня.
— А? Девочка, сама себя слышишь? Ты, очевидно, не хочешь соблюдать этот тупой приказ, так используем пару кучек бесполезного мусора, чтобы выяснить обстановку, — дернув кулаком, заставил отпустить себя. — Что будешь делать, если твой Дагот разлетелся на кучу кусочков, а этот монстр дожирает его останки? Не знаю, как ты, а я думаю, он вполне мог бы полакомиться тельцем мага песка, и мы можем вывести жителей, пока этот трехглазый чем-то занят.
— … Ладно.
Нахмурившись, Суюки не смогла найти, что ответить. Рискнуть подругами, чтобы поднять их на стену, была еще не готова — воины Киоши пускай и славились преданностью, но ее еще требовалось заслужить. Нужны были хорошие отношения не только с капитаном, а с каждым воином, чтобы они сами были готовы рискнуть, в противном случае Суюки была не согласна заставлять своих подруг идти по краю лезвия из-за кого-то, за кого они сами не хотят стать горой. Баокинь кивнул ее выбору и приказал солдатам исполнять задачу. Вскоре из крепости вывели шестерых закованных в кандалы мужчин, что извивались и со страхом смотрели на военных, готовых прибить их
