Купец не ответил, только странно посмотрел на меня. В его глазах читалось — «дурень, что с него взять».
Мы не успели, нас на седмицу задержала метель, потом Аристофан заболел и пролежал в крестьянской избе с сильным жаром. Но оклемался он относительно быстро и мы наконец-то выехали, до дома осталось три дня пути.
А потом началось потепление, купец взвешивал все риски и всё-таки не решился выехать опять в Новгород. Доступная дорога только по льду реки, можно жаться к берегу, где лёд потолще. Вообще вода замерзает неравномерно, всегда есть риск напороться на слабый. Я не говорю, конечно, про зимние месяцы, когда стужа надёжно сковывает водную стихию. А сейчас уже начало марта.
Если честно, я доволен, что не нужно сразу опять снаряжаться в дорогу. Хочется отоспаться в тёплой избе. Сходить, не торопясь на охоту. Опять-таки мне нечего взять для торга. Заморское сукно я раскидал по лавкам у знакомых на торгу. Но оборотных средств никаких. Мне нужно превратить товар в прибыль. А для этого выгодно распродать привезённое из Новгорода и закупить (обменять) на выгодное к продаже там.
Шкурки к концу зимы отпали, воск появится только в середине лета, не раньше. Поэтому ровно сидим на попе и не отсвечиваем.
Охота тоже не богатая, зверь отощал за зиму и за ним ещё побегать надо. А снег стал мокрым, местами оголилась земля. Сразу стало проблемным передвигаться, только пешком.
Зато появилось масса времени заниматься фехтованием. Для шестопёра я изготовил в сарае тренажёр. Просто подвесил деревяшки и воткнул палки. Теперь каждое утро вместо зарядки я машу своим основным оружием. Задача, координировать свои удары, обводя помехи. Резко меняя направление атаки и нанося попеременно дробящие удары и тычки-уколы шипом. Затем со Скорятой мы занимаемся на палках, имитирующих рогатины. Здесь мой товарищ на высоте, мне до него ещё расти и расти.
То же касается моего нового приобретения. Скорята упорно именует его «кончаром», а на мой взгляд это ближе к палашу. До полномерного меча не дотягивает ни размерами, ни весом. В этом плане купленный в Новгороде клинок ближе к шпаге. Но помассивнее её. Рукоять изогнута как у сабли. По сравнению с тем же мечом имеет развитую гарду с чашкой.Однолезвийный клинок значительно легче традиционного меча. Длина чуть меньше метра, можно и рубить и колоть. Насколько я понял, подобные клинки у нас редкость. Это уже не меч, но ещё и не сабля. Поэтому народ и не одобряет подобное. Ну а мне в самый раз. Для меня это скорее парадное оружие для выхода. Шестопёр в этом плане не подходит. Ну и в бою лишним не будет, но шестопёр пока является моим основным оружием. Скорята же меня избивает учебным клинком как щенка. Все руки и рёбра в синяках.
С личной жизнью тоже пока не ах. Постоянные физические упражнения заставляют пораньше ложиться спать. Две плотные тренировки в день — немалая нагрузка для нас обоих. Но естество берёт своё. Когда стал приглядываться к соседке, бабе чуть помоложе нашей хозяйки, понял, что надо искать выход. Искать доступных женщин принципиально не собирался. Где я потом лечится от всякой заразы буду? Поэтому начал присматриваться к одиноким женщинам. Но пока никак. Если вдовица, так зачуханная с многочисленным приплодом. Зачем мне любовница с погасшими от тяжёлой жизни глазами. Если вековуха, то там на горизонте мамки с дядьками. Только дай слабину, тут же в церковь венчаться потянут. А оно мне надо.
Выход неожиданно подсказала наша хозяйка. Бабка Степанида прочухала мои проблемы и сама вызвалась помочь. Это было весьма забавно. Скорята как-раз уже успел поджениться и бегал к своей зазнобе. Тут, совсем недалеко.
Старуха после того, как мы повечеряли, подсела ко мне. В руках тряпка, смотрит серьёзно так. Будто исповедоваться хочет:
— Смотрю маешься ты, бабу ищешь?
Я чуть не подавился отваром от такой прямоты. Ну и ответил в том же духе, немного стебаясь над хозяйкой.
— Не то слово, так маюсь, что ажно ноги заворачиваются. Уж и думать ни о чём не могу. Бабы так и снятся, так хочется, — и я замахал рукой, подбирая слова, чтобы не обидеть грубостью женщину.
Но та съела мой сарказм, только кивала головой, типа, «понимаю, дело житейское». А потом пришла наконец к тому, ради чего начала этот разговор.
— Есть у меня сродственница, племяшка супруга моего покойного, Егория. Муж ейный на торгу крутился. Ну, тому поможет, здесь постережёт. Не знаю уж, что у него там приключилось. Но нашли под утро со вспоротым животом. Уж четыре годины минуло, как Валёна вдовствует. Всё бы ничего, но малец у неё, слабый разумом. Убогий. А она бедняжка крутится как может. Портомойка, стирает для важных особо. На жизнь не хватает. А тут ещё за пацаном глаз да глаз нужен.
Дальше пошёл жалостливый рассказ о родственнице. Ну интерес Степаниды явно просматривается. Хочет облегчить жизнь родственнице. Но я не могу помогать всем сирым и убогим. Хотя как вспомню, кем сам недавно был и как ходил весь в соплях и обосранный.
— Ладно, давай сходим к твоей сродственнице. Давай завтра, к вечере и сходим. А чтобы не с пустыми руками, так спеки там пироги с мясом, с капустой.
Сказал и забыл. А в полдень почувствовал запах пирогов и вспомнил.
Блин, дороги развезло, а тащится требуется аж на другой конец слободы, почти километр. По грязюке. И вообще, не представляю эту сцену. Что, сядем, посидим и посмотрим друг на друга. А потом по-деловому пойдём в коечку?
М-да, худая изба, покосившееся и безбожно скрипевшее крыльцо. Давно пора менять. Стоим со Степанидой перед невысокой полуземлянкой и переглядываемся. Я, в честь такого случая одел цветастую рубаху под зипун. Степанида держит увесистый свёрток со своей выпечкой.
Затем бабка решительно толкнула дверь и вошла. Пока её не было, я всерьёз собирался драпануть. Чувство идиотское, а ещё сапоги изгваздал в грязюке. И вообще.
Но мне махнули, — заходь.
Уровень комнаты чуть ниже уровня входа. Ну я так и предполагал. Точная копия избы, в которой меня выхаживала Акулина. Так же заглублен пол для уменьшения потерь тепла. В углу холодная печь, стол и за занавеской жилая часть. Хозяйка сейчас суетится у печи, пытаясь её зажечь.
Жесть, а как они спят при такой холодрыге? Или на дровах экономят?
Одета женщина убого, какие-то серые тряпки. Даже моя хозяйка на её фоне смотрится выигрышнее.
— А где же сынок ваш? — задал я вопрос.
— Так к соседке отвела, — впервые услышал я голос женщины. Он тихий и немного хриплый. Через полчаса температура в избе стала покомфортнее. Женщина выставила горячий травяной настой и разлили в глиняные кружки. А уж когда Степанида выложила своё печево, по комнате пошёл густой запах пирога с мясом. Это намедни я косулю завалил, так это она с нами мяском-то и поделилась.
Мне понравилось, как женщина с достоинством аккуратно ест. Берёт кончиками пальцев кусок и откусывает. При этом инстинктивно сначала прожёвывает, потом уже отвечает на наши вопросы.
Для себя я уже всё решил. Не думаю, что буду с нею встречаться. Она невысокого росточка и вся такая субтильная, как пацан. А мне всегда нравились высокие и фигуристые. Но однозначно буду периодически помогать. Жалко бабу, руки все красные и опухшие. Наверняка полощет бельё в ледяной воде. А это я ещё пацана не видел. Мы со старухой почти не ели, взяли только для вида по кусочку. Пусть малому останется побольше.
Глава 16
Назад шли молча, Степанида моё решение одобрила, а сейчас идёт и улыбается.
На следующий день я нанял мужика и тот отвёз по указанному мною адресу кубометра два колотых дров. А через день я посвятил половину убиенного кабанчика богоугодному делу, помочь нуждающимся. Тащил сам разделанные куски, пуда три точно будет. Аж взопрел. Постучался в дверь, мне открыла девчонка. Лет двенадцати. Оказалось, что это соседская. Она сидит с малым, когда мамка занята.
Пацана зовут Иваном, Ванятка. Ему лет восемь, довольно рослый и можно сказать симпатичный, светловолосый такой. Если бы не выражение глаз. Как у несмышлёныша, изо рта слюнка свисает. Волосы всклокоченные и неопрятные. А ещё мордашка выпачкана чем-то жёлтым. Сидит и гугукает.
