Бааратеона между своими копьями и стенами Королевской Гавани.
Гениальная победа, вписавшая его имя в анналы военного искусство и навсегда прославившая его имя в веках. Но самое главное — в битве почти не принимали участия солдаты Тиреллов, не позволив розам получить ни капли славы от этого грандиозного действа. Это мгновенно поменяло расстановку сил в их союзе, вогнав ранее равных партнеров в полностью зависимое положение.
А уж когда перед ним и его внуком на колени поставили Молодого Волка Робба Старка и кинули к подножью Железного Трона голову его лютоволка, загрызшего не одну сотню солдат Запада, Старый Лев испытал такой прилив наслаждения, будто вновь возлег со своей покойной супругой Джоанной…
«Эх, Джоанна… Как мне тебя не хватает» — Устало подумал Тайвин, окинув взглядом всех присутствующих на собрании людей, половина из которых были его семьей или верными вассалами. Но тех, на кого он мог по настоящему опереться были единицы.
Особенно в такой сложный час, когда над его головой и его домом навис огромный и острый дамоклов меч.
Все начало портится, когда пришли известия про разгром Тарли в Принцевом перевале. Будь это простое поражение Тайвин бы и глазом не моргнул — отправляя почти всю свободную армию Простора на Юг, Ланнистеру было плевать чем это обернется.
Поражение — еще большее ослабление власти Роз в стране и при дворе.
Победа — решение продовольственного вопроса, который Тайвин в крайнем случае хотел положить на плечи Железного Банка, одолжив короне еще пару сотен тысяч золотых.
Но когда стало известно про ПОЛНОЕ уничтожение тридцатитысячной армии, даже ему, старому и закаленному жизнью вояке, стало плохо. Про Королеву Шипов, вообще схватившейся за сердце и уже который день не встававшей с постели вообще, говорить было излишне. Это была катастрофа, которую никто не мог ни предсказать, ни объяснить.
А уж когда в столицу прибыл сам Тарли, только чудом спасшийся после жуткого разгрома и принесший известие что на стороне дорнийцев оказался самый настоящий дракон, стало еще хуже. Неизвестно откуда взявшийся дракон, спаливший своим пламенем несколько тысяч лучших рыцарей Простора и сына самого Рендилла.
В Красном Замке даже началась паника, ведь единственной в мире фигурой, обладавшей драконами была Дейнерис Таргариен. Женщина, о чьем существовании помнили, но не особо воспринимали всерьез, зная про собираемую против нее коалицию Вольных городов. И многие справедливо опасались что она может повторить подвиг своего предка, за одну ночь превратив Красный Замок во второй Харенхолл, пока столица была беззащитна. Ведь никто в здравом уме не мог представить что ошивавшаяся где-то на краю мира, в Заливе Работорговцев, Матерь Драконов может неожиданно оказаться прямо у них под носом.
Но вскоре стало известно что дочь Безумного Короля свои владения в Заливе Работорговцев не покидала, приводя их в порядок после завоевания. Только от этого Тайвину стало не лучше — знать что в мире есть еще один Таргариен, который владеет драконом и наверняка хочет увидеть его голову на блюде, доставит удовольствие только последнему идиоту. Последним Старый Лев точно не являлся.
Понять личность третьего восставшего из мертвых Таргариена труда не составило — в смерти Рейгара, Визериса, Эйриса и Рейллы сомневаться не приходилось, а о Дейнерис и тоже вернувшегося с того света юном Эйгоне уже было известно. Так что сложить исчезнувшую много лет назад принцессу и единственную оставшуюся кандидатуру на возвращение из могилы труда не составило.
Рейнис Таргариен, все это время притворявшейся бастардом Феликса Темпера, с ноги вошла в мир Семи Королевств, вписав свое имя наравне со своим славным предком, устроив второе Пламенное поле.
То какими словами в тот день в Красном Замке проклинали одного шакала, провернувшего такую интригу под носом у всего королевства, должны ругаться сапожники, а не лучшие люди королевства. Ярость некоторых рыцарей и лордов, подначиваемых одной светлогривой красоткой, была настолько велика, что они даже пошли со своими воинами к Эйрису Колду, старшему брату Темпера, собираясь хорошенько его наказать за выходки родственника, но были остановлены Красными плащами, посланными лично Тайвином.
Тот тоже был не в восторге от своего слишком много возомнившего вассала, но ссора с домом Колдов означала ссору с Леффордами, что автоматически вычеркивало из армии Запада почти три тысячи мечей. Непозволительная роскошь, особенно в условиях все еще продолжавшейся войны. Да и не давал Колд повода его наказать, четко исполняя все отданные ему приказы, за всю войну перебив в боях не мало северян, речников и штормовиков.
Темпер тем временем продолжил преподносить сюрпризы.
Оказалось, что как только закончилась битва, он взял весь свой флот и на всех парусах рванул на восток, оставив свою армию со Старым Ястребом и присоединившимися к ним лордами Манвуди, Джордейном и основной ветвью Дейнов стоять на Принцевом перевале. Зачем вопрос не стоял — привести в Вестерос Матерь Драконов, которая за предложенные корабли и спасенную племянницу наверняка вознаградит одного старого шакала.
И это было плохо. После поражения у Железного трона осталось всего тридцать тысяч солдат, двадцать пять из которых были с Запада, а остальные с Простора. Появление на арене Дейнерис с ее Безупречными, Золотыми Мечами, войском Дорна и, самое главное, четырьмя драконами, очень сильно пошатнуло бы баланс сил не в их сторону.
Так что Тайвин кинул все силы на то чтобы как можно быстрее увеличить силы Короны.
Переговоры с Бейлишем прошли тяжело. Мизинец сам обладал неплохой сетью осведомителей и прекрасно знал о надвигающихся проблемах Железного трона. Так что мог говорить с лордом Утеса Кастерли с позиции подающего, имея в переговорах не малое преимущество. Пересмешник сразу сказал, что оставить всю армию, приведенную им из Долины он не может, ведь в Рунном Камне собирались противостоящие ему лорды Хартии и вполне могли начать вооруженное восстание. Так что предоставить он мог лишь пятитысячный корпус, из которого, правда, две тысячи были рыцарями и стоили гораздо больше простой пехоты.
По итогу Мизинец отправился в Долину обладая с тремя бумагами. Первая делала его официальным регентом при малолетнем Джоне Аррене на случай гибели его излишне неуравновешенной матери Лизы. Вторая давала титул Хранителя Востока, позволявший командовать всеми силами Долины от лица Короля. А третья была указом, передающим в состав Долины почти все земли к
