class="p1">Подумав секунду, я сказал:
— Привозите. Барана не жалко. Только я бы есть не рискнул. Вдруг они умирают от какого-то яда, который в них образуется?
Штатский хмыкнул и кивнул. Кажется, с одобрением.
Третий штатский был совсем молодым, но почему-то все настороженно ждали его вопрос, с которым он не торопился.
— Никита... — он пожевал губами. — Вас шокировал тот факт, что вы убили сотню разумных человекообразных существ?
— Нет, — ответил я. Все молчали, и я понял, что придётся дать ещё какие-то объяснения. — Понимаете, это форсайт. Там цена жизни невысока.
Он кивнул. Но я ещё не закончил.
— К тому же они напали на нас первыми. И стали убивать ни в чём не повинных людей, чтобы заставить выйти. Мне кажется, тех, кто убивает невиновных, жалеть не стоит.
Штатский кивнул.
Теперь заговорила пожилая женщина. Волосы у неё были без седины, и выглядела она подтянуто, но морщины выдавали возраст.
— Секцию проводил Михаил, ассистировали вы. Это был ваш выбор?
Я не сразу понял, что она имеет в виду. Потом до меня дошло.
— Вы врач, да?
— Патологоанатом, — она кивнула.
— Да, мой. Перекладывать на девчонок... ну... неправильно.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Справились?
— Это форсайт. — Кажется, я ответил чуть резко. — Да, справился.
— Ещё раз перечислите основные отличия от людей.
— Дарья Михайловна... — нахмурился Григорян. — Один вопрос!
— Ничего, — сказал я. — Крылья. Дурацкие крылья, если честно. Кожаные, с перепонками вроде хрящей, к лопаткам крепились. Тонкие. Я понимаю, как они раскрывались и хлопали. А вот как на них можно летать — не пойму. Всё остальное вроде как человеческое.
— Всё? — с напором спросила женщина.
— У вас есть какие-то данные, да? — понял я. — Ну так скажите, что интересует!
Она покачала головой.
— Сердце, лёгкие, — сказал я. — Желудок, кишки всякие... Извините, я там отошёл на минутку. Но Миша сказал, что желудок и кишечник пустые... в общем, будто они ничего не ели. Вообще... Ещё волос на теле не было. Ни на лице, ни на... в общем, нигде кроме головы. На вид все молодые, ну, может, потому что без усов, бород, морщин... лет двадцать пять, допустим.
— Ещё какие-то отличия?
— Ну... — я вздохнул. Всё-таки вспоминать было противно. — Один, когда упал, то разбил череп о камень. Мы посмотрели немного. Вроде мозги обычные. Под кожей мышцы. Обычные люди, только с крыльями и ничего не жравшие. Извините.
— Не буду вас больше терзать, — пообещала женщина. — Жаль, что у вас не было нормального врача.
— Дарья Михайловна, вы поговорите лучше с Мишей, — предложил Григорян. — Знаете, он весьма говорливый юноша.
— Стражи не пытались с вами общаться? — с жадным любопытством спросила вторая женщина, тоже в годах. — Какие-то слова, хотя бы отдельные? Повторяющиеся звуки, вокализации?
— Звуки были, — мрачно сказал я. — Хохот. «Кха-ха-ха...» И в дверь стучали, вот и вся коммуникация. Визжали ещё, вопили нечленораздельно, когда мы стрелять начали.
Женщина покивала.
Осталось двое незнакомцев. Один немолодой, бородатый, чуть неряшливый, явно неудобно себя чувствующий в деловом костюме, другой помоложе, в очках, холёный.
— Скажите, пожалуйста, Никита, — мягко спросил бородатый. — Было ли у вас ощущение, что стражи совершали свои действия не из злости, а из непонимания разницы между добром и злом?
Я покачал головой.
— Как по мне, так они радовались, когда решили, что мы в их власти.
— Они истинно различались по полу, среди них были мужчины и женщины?
Я вздохнул.
— Вы священник?
Он промолчал, только улыбнулся.
— Там были мужики, с членом и яйцами. И женщины с сиськами. Если вы хотите спросить, походили стражи на ангелов или нет, то нет. Никак не походили. Но и на чертей — тоже. Просто люди с крыльями.
Врач улыбнулась, генерал фыркнул, сдерживая смех.
— Ну и слава Богу, — сказал священник серьёзно. — Успокою наших теоретиков.
Я глянул на последнего мужчину. Трое военных, трое из спецслужб, причём один, похоже, психолог, врач-патологоанатом... ещё, допустим, — лингвист... священник. Кто последний?
Чиновник, депутат? В общем, кто-то из власти?
— Как на ваш взгляд, Никита, стражи кого-то из вас боялись? — спросил очкастый. — Если да, то кого в большей мере?
— Мишу, понятно, побаивались, — сказал я. — Он здоровый и с пулемётом. Сашку меньше, хотя она такая... опасная. Лена их пугала. Хоть и на коляске.
Я помолчал, вспоминая. И неожиданно для себя сказал:
— Меня они очень боялись, и не зря. Даже подойти так и не рискнули.
— Спасибо, я так и предполагал, — кивнул мужчина. — Вы очень чётко всё рассказали, спасибо.
Григорян встал, бросил:
— Я провожу Никиту и вернусь.
Мы вышли, оставив всю комиссию (а как её иначе назвать) сидеть за столом. В коридоре Григорян достал платок, вытер лоб. Потом извлёк пачку сигарет и закурил, пока мы ещё шли.
— Всё нормально? — спросил я.
— Вы молодцы, — сказал он. — Всё хорошо. У вас всё хорошо.
— Что случилось?
Он вздохнул, глянул на меня. Мы остановились.
— «Осенним» не повезло.
Я ждал.
— Они тоже встретились, — сказал Григорян. — Мальчишки... ну, Виктор, Роман, Евгений... они братья, они вместе были с самого начала. Мы планировали их встречу с Алевтиной на следующий форсайт, они сошлись раньше.
— И? — тихо спросил я.
— Алевтина, возможно, жива, — осторожно произнёс Григорян. — Романа точно убили. Виктора и Евгения — очень вероятно.
— А... тут? — растерялся я.
— Тут живы. — Григорян пожал плечами. — Тут-то чего им помирать... С ними работают психологи. Завтра к утру узнаем, что с ними случилось в форсайте. Хорошо, что вы отбились. Хорошо, что ты оказался такой способный.
— А вы знали, что Ленка в Мире После — без ног? — спросил я.
Григорян молча похлопал
