Так примерно два километра на два километра и редкие деревья. Давно уже никто не гонял мужиков за порубку деревьев в баронском лесу. Забились в середину этого леса и конвой разжег пару костров. Надо было согреться и приготовить ужин. Лошадей тоже надо было покормить и напоить водой. Благо рядом имелся ручей.
Кони что — то чувствовали и тихо ржали. Они жались к людям и кострам. Казалось, кони чувствуют скрытую угрозу исходящую от леса. Могут ли животные чувствовать опасность. Вот что бы по этому поводу не было сказано в «Молоте…» но каждый кавалерист знает, что кони отлично чувствуют опасность и могут предупредить своего всадника о скрытой угрозе, если тот не законченный идиот. Были ли мы идиоты не знаю, но фитили мы разожгли и зарядили все наличные мушкеты. Мушкетов было всего четыре, но калибр эти мушкетов был не менее 20-мм при попадании в человека пули такого калибра шансов выжить у человека не было. Пистолеты тоже были заряжены, но здесь я принял меры предосторожности и пистолеты были заряжены серебряными пулями. Стоимость такой пули ровно один талер. Потому четыре пули, заряженные в пистолеты это ровно четыре талера. Если я зря перестраховался, то убыток для меня весьма значительный будет.
Кони уже нервно рвали поводья и норовили вырваться и ускакать в чащу. Кони у нас были непростые они прошли обучение и не боялись выстрелов пушек и мушкетов, не боялись пик и легко шли даже на вражеский строй. Но вот сейчас ужас нарастал и коней убрали в середину лагеря и привязали к деревьям намертво, если кони оторвутся и ускачут в лес у нас не останется шансов уйти от погони. Шведы явно блокировали нас и охотились именно за нами. Явно зная кого, они обкладывают заставами и пикетами.
Паническое настроение коней передалось и нам и уже наплевав на скрытность мы укладывали в костры всё новые порции дров. И при очередном походе за дровами — один из моих спутников с жутким хрипом улетел в кусты, которые окружали поляну, на которой мы устроили свой лагерь. Мушкетер из конвоя не успел ничего сказать или крикнуть. Просто взлетел в воздух и был утащен в кусты. Мы немедленно направили свое оружие на те кусты. Но стрелять не стали не было видно ни одной цели. Ни одного из нападавших видно не было. Куда стрелять?
В кустах был слышен страшный хруст. Явно разрывали кого-то на части и ели хрустя костями и чавкая. Страшно было всем и теперь уже никто за дровами не пойдет. Слишком явная и страшная угроза крылась в темноте по краям поляны. Теперь мне казалась что со временем, когда прогорит огонь костров и произойдет нападение на нас и мы примем свой последний и страшный бой. Мои товарищи молились и готовились к лютой смерти.
Вот только те создания были очень голодными. Мушкетер, который им попал в лапы и зубы не погасил тот страшный голод, которым они были объяты. Если бы мы не были так напуганы и не следили за кустами, то пропустили бы прыжок твари и наша жизнь была бы закончена в зубах этих оборотней. Но мы были на измене и только шевельнулись кусты и в тварь полетели сразу четыре пули. Мушкетный залп был слитным и можно сказать успешным. Все четыре пули попали в оборотня. Вот только если одно попадание мушкетной пули в человека однозначно убивает человека и при попадании в конечность просто отрывает пораженную руку или ногу. То сейчас достижения оказались менее впечатляющими. Две мушкетные пули попали в туловище оборотня и две поразили его ноги. Конечности оторвало, и оборотень упал. Но вот только дальше произошло невиданное мной никогда до сего момента. Раны стали затягиваться на глазах и на моих глазах очень быстро буквально за минуту снова отросли ноги и оборотень стал подниматься и готовиться к новому прыжку. Мы все в полный голос кричали и не сказать, что бы это был боевой клич. Скорее мы кричали от страха. Продолжая кричать, я стал стрелять из пистолетов, которые я зарядил серебренными пулями. Нет, я не верил в силу серебра, но стрелял и из одного затем второго и так выстрелил четыре раза в оборотня. Произведя четыре выстрела подряд, я остановился и наконец перевел дух и посмотрел на достигнутые успехи. Регенерация повреждений у оборотня замедлилась и новый мушкетный залп в упор наконец порвал оборотня в клочья. Пока я стрелял из пистолетов, мушкетеры успели перезарядить мушкеты и снова выстрелить. С каким-то ужасным воем из кустов выскочил ещё один оборотень и кинулся к останкам уничтоженной нами твари. Это женская особь подумалось мне. С чего я сделал свой такой оригинальный вывод. Ну, вот так мне показалось. Этот оборотень был поменьше и как-то более женственный что ли. Но стрелять мне было не из чего и пока мой оруженосец, лихорадочно спеша снаряжал пистолеты и при этом во весь голос богохульничал о Богоматери и двенадцати апостолах я бросил последние две бомбы. Против бомб оборотень нечего сделать не смог. Но шутить об этом я смог уже только через неделю. До этого я мог только ругаться и плохо вспоминать Богоматерь. Шума мы наделали столько, что никаких сомнений у шведов не осталось. Искать нас нужно именно в этом лесу.
Но и мы уже не стали ждать утра и пошли на прорыв блокады через болото и трясину. Никто не знал, что здесь была хитрая гать. Но вот я знал, потому что в свое время по моему приказу эту гать через непроходимую трясину и соорудили. Гать была под водой и была исполнена не прямой, а весьма хитрым манером. Если не знать точно, где эта тропа то и пройти невозможно. Но вот уйти из этого болота мы не смогли. По тропе пришли на остров посередине болота и укрылись в мелком сосняке. Вторая часть тропы была заблокирована шведами у них там был штабной лагерь и стояли офицерские палатки и четыре пушки полковой батареи. Они не знали о тропе, но тем не менее пройти днем через этот лагерь у нас не получиться. Теперь надо было переждать светлое время суток и следующей ночью прорваться сквозь этот лагерь. Но несмотря на то, что мы укрылись в этом небольшом сосновом лесу на острове посередине болота, развести костер мы не могли. Дым сразу же был бы обнаружен и наше местоположение было бы раскрыто. Вот и сидели мы и мерзли в этом лесу и замотали лошадям мордвы, что бы они не выдали наше укрытие.
Пока мы там сидели и мерзли я что ы отвлечь людей от горьких мыслей приказал почистить оружие и привести в порядок броню. Вот и сидели мои парни и чистили песком свои кирасы и точили сабли и ножи. Прорываться сквозь шведский лагерь правильным строем было и глупо, и бесперспективно. Нас десять человек и у нас четыре мушкета и четыре пистолета, против нас двести солдат и десяток офицеров. Часовые не спят и бдительно несут службу караула.
Надо придумать хитрость и неожиданный ход. Трое со мной из разбойников и отлично могут действовать ножами. Вот как стемнеет они и отправятся в шведский лагерь резать спящих врагов. И награда им обещана солидная по пятьсот талеров за успех, если будет неудача, то и платить будет некому и незачем. Шведы нас порубят на мелкие части. Отомстят за все мои похождения и свои шведские обиды. Парням налили по стакану хорошего вина, они оставили свои мешки и коней и налегке только с ножами отправились резать шведов.
Остальные подготовили мушкеты и замерли в ожидании. Так потекли минуты в напряжении, и мы минута за минутой ждали криков и стрельбы в шведском лагере, но висела мертвая тишина. Мы ждали сигнала о том, что путь чист, но вот уже солнце показалось на верхушках деревьев, но ни сигнала мы не дождались ни звуков столкновения и боя. Стояла тишина ни стука, ни крика и звона мечей тоже не было слышно. Парни ушли и пропали без звука. И что теперь делать прикажете. Что же там произошло.
Вот и две тени появились на тропе, сейчас всё и узнаем. Так это двое из тех, кто пошел резать шведский гарнизон лагеря. Идут назад спокойно. Вроде всё и нормально, но почему не было сигнала. Забыли, что ли.
Так на всякий случай и один из мушкетеров пошел на пост на тропу, по которой мы пришли на остров. И буквально через минуту выстрел и крики — тревога. От шведского лагеря от берега болота по тропе рванула толпа шведов, но нарвались на выстрелы и отошли. Эти двое тоже захотели убежать с тропы обратно в шведский лагерь. Но вот этот маневр у них не получился.
