и готовится к неприятностям.
Впрочем, неприятности конкретно для Хрустика начались именно в момент, когда он под форсажем начал успешно выламываться из хищного покрова своего противника. Моллюск задёргался, излучаемое им духовное давление вместо боевой ярости окрасилось мукой, а потом его панцирь ярко-ярко вспыхнул изнутри и через растянутый в субъективном восприятии миг разлетелся во взрыве.
«Однако!» — мысленно воскликнула я не без некоторого даже ошеломления. Всё же использовать странную, но полноценную S-ку в качестве одноразового инструмента показалось чрезмерным даже мне.
Что касается самого взрыва, то он оказался скорее жарким и ярким, доверху насыщенным духовной энергией, чем мощным и поражающим большую территорию. Неестественный он какой-то, не похожий на детонацию привычной алхимической взрывчатки. Какое-то особое умение?
Ни я, ни находившаяся ближе Печенька не пострадали. Совсем. Что говорить? Даже солдатики — те, что находились не слишком близко — более-менее уцелели. Хотя вот о членистоноге такого сказать как раз нельзя. Не используй я на нём форсаж, ему бы моментально сожгло половину тела, с закономерной потерей данной марионетки. Или даже останься форсаж на месте, но не перейди Хрустик в разряд согласившихся подчиниться миньонов, полученные повреждения позволили бы его душе вырваться. А так… Усики сгорели, как и лапки, расположенные на передней половине тела; ногочелюсти оказались крепче, но тоже обуглились; глаза запеклись. Насчёт мозгов не знаю, к тому же у членистоногих они вроде бы распределённые по телу, так что поражение одного ганглия неприятно, но не так фатально, как пуля в голову млекопитающего. В общем, способность злобствовать этот тупица сохранил.
А мне по сумме накопленных повреждений пришлось отправить неудачника в пространственный карман. Снова, как после боя с Эсдес. Видимо, такова его карма.
Печенька, посмотрев на участь заклятого соратника, начала более осторожно подходить к тому, что тянет в рот и с чем или кем играет. Впрочем, вкусняшки с игрушками и так стали очень быстро заканчиваться: кто не погиб и не потерял способность передвигаться — со всех ног (или лап) драпали в разные стороны. Единственные, кто не драпали — те мелкие летучие ядовитые монстрики из фургонов, которые частично пытались нападать на гидру, а частично намеревались подняться вверх и покусать нас с Раух.
И как только они отделяют нас от своих союзников? Неужели всех в колонне, в том числе и тягловую скотину, обработали феромонами? Тому, что насекомые способны активно действовать во время не самой ласковой северной зимы, я даже не удивилась. Монстры же. Вон, тут моллюск массой в несколько тысяч тонн до недавних пор летал. Тихэнько, низэнько, и всё же факт. Ну да не суть. Главное, что за счёт своих сомнительных свойств, странной склонности с силой лопаться чуть ли не от любого достаточно быстрого движения рядом, а также многочисленности — непонятные летучие твари отбивали всякую охоту приземляться на поле боя и искать погонщика монстров.
Которого — к чему я склоняюсь всё сильнее — тут попросту и не было, изначально.
Кажется, вся эта армия являлась не более чем ловушкой. На меня, на мою команду, на всех нас вместе — не важно. В последнем случае всё обстояло бы даже хуже: из-за летающего монстрогнуса я бы не смогла прикрыть ребят. А если попыталась, то получила бы проблемы уже для себя и для птички. Хотя… Кей уже имеет тейгу, с которым они неплохо совместимы; он — в отличие от Раух, которая так и не научилась хоть сколько-нибудь толковому контролю отдалённой внешней среды — как раз-таки смог бы сдуть всю эту летающую пакость к демоновой матери. Да и подхватить ребят в кучу и экстренно убраться (пусть даже без намёков на комфорт такой ретирады) мой зам тоже сумел бы.
Наверное. Если эвакуация не предусматривает обстрела вдогонку ганфайтерами, использующими спецбоеприпасы, и высокоранговыми воителями-лучниками.
Но говорить о возможном — мало смысла, нужно смотреть на «сейчас». Хрустик, несмотря на свою живучесть, пострадал крайне серьёзно, заметно сильнее, чем даже после боя с Эсдес. Его восстановление — дело не одного дня, может, даже не одной недели. И то такой удачный финал вышел лишь потому, что нам с ним повезло окончательно расставить точки над «и» в вопросе миньонства. В ином случае твердоголовый хитиновый болван мог бы отправиться прямиком в края вечной охоты, а мой наступательный потенциал просел почти вдвое.
Он и сейчас просел, только и радости, что временно.
Таким образом, из существ класса «анти-армия» у меня осталась только Печенька. Которую, не будь Хрустик столь антисоциальным засранцем, тоже могло потрепать. Ну, и Дестагуль ещё есть, но он до сих пор маринуется в своём источнике в связи с неожиданно затянувшимся процессом «безопасного разрыва соединения». Да и не знает о нём сейчас никто, так что в расчёт его тоже брать никак не могли.
Тут возникает резонный вопрос: а как это так получилось, что засаду, судя по всем признакам, устроили именно на группу одной доброй некроманси и/или на неё лично? Очень, вот прям оч-чень интересный вопрос! Остро актуальный, жизненный!
Но задаваться им я предпочла не на месте, а двигаясь в ту сторону, где должна работать команда.
Отозвав довольную собой — и неприятностями «тупого хитинового червяка» — прожору, я даже не стала тормозить, чтобы поприветствовать (убить и добавить в коллекцию/забрать тейгу) старого знакомца — Карла. Лишь заставила Раух сделать вираж и помахала вояке рукой. Может, я и собираюсь его убить при возможности (или всё же нет?), но симпатизировать честному и самоотверженному офицеру, что живо напоминает моего первого разумного миньона и друга — это ничуть не мешает. Благо зрение сильных одарённых также превосходило возможности обычных людей, так что я не сомневалась, что ранняя зимняя темнота не помешает ему меня увидеть.
Незадачливый тейгуюзер северян, уловив начатый манёвр, сначала заметался, тщетно выискивая укрытие. Потом, когда заметил, что ему просто помахали рукой — застыл в удивлении. И лишь после того, как мы с птичкой заметно отдалились, я, обернувшись напоследок, смогла наблюдать, что он таки неуверенно поднял руку в ответном приветствии.
* * *
— Она, что, смеётся надо мной? — когда силуэт монстроптицы и её куда более опасной всадницы скрылся за горизонтом, Карл опустил руку (а попробуй тут не поднять: вдруг жуть ходячая возьмёт да вернётся, чтобы поздороваться вербально?) и устало покачал головой. — Куда ни сунусь — везде хаос, разгром и эта злая девчонка со своими кошмарными шутками, — тихо, практически неслышно на фоне треска пламени, рычания монстров, криков и стонов раненых, а
