как они уперлись в… тупик. Ульрон искал дверь, но все было бестолку. От злости он стукнул ногой по стене и услышал глухой стук. Тогда пришло осознание, что за ней ничего нет.
— Ищи тайный вход. Дергай за все, попробуй найти какую-то веревку или панель.
Властный голос духа уже не пугал. Но его советы не помогли. Видимо Ульрон слишком туп. Зато он был достаточно умен, чтобы развязать свой узелок и достать дубинку с железными вставками. Первый же удар хоть и отсушил руки, и был не особо сильным. Все же питание Ульрона не шло на пользу физической силе. Однако, как оказалось, доски были не особо толстыми и хрустнули. Десяток ударов растянувшихся на минуту-две. Сначала доски хрустели, трещали, а потом он их вынес с осколками. И удалось пролезть. Тем удивительнее было то, что вылезли они в стандартный коридор для самых обычных домов нижнего Каллорстана.
— Лира, пошли. Ползи.
— Ульрон, а что это такое? Почему там за стеной так чисто и хорошо, а тут гниль?
— Мне кажется, они хотели скрыть те комнаты. И лучше нам не знать, зачем это сделано. Давай уходить, Лира.
Лира о чем-то задумалась и кивнула. Ульрону и правда не хотелось знать, что и почему там происходит. Он чувствовал, что за такое можно умереть. Нужно быть слишком богатым, чтобы устроить такое да еще в тайне. Возможно тех, кто это все делал, уже нету в живых. Пошли на корм мясных грибов…
Выйдя на улицу, Ульрон поежился. Становилось холоднее. И солнце гасло за землей богов и духов. И тем самым стало возможным увидеть Великое Колесо. Но не успел он осознать открывшийся вид, как понял одну вещь. Они прибыли. Практически напротив того места откуда они вышли, на другой стороне улице темнел дом Хряка. Вот они и добрались. И словно груз с плеч свалился. Ульрон выдохнул и, схватив удивленную Лиру, потащил ту в дом.
— Ульрон, куда ты меня тащишь? Давай отдохнем где-то! — раздался умоляющий голос Лиры. И тут пацан вспомнил, что она вообще-то не знала куда мы идем.
— Лира, мы пришли. Зайдем, проверим и можем отдыхать.
Уверенность в голосе Ульрона никак не вязалась с его настоящими чувствами. Но он, как ни в чем не бывало, протянул дубинку Лире, а сам достал здоровой рукой из заплечного мешка нож. И пришло некое спокойствие. Даже боль отступила. Как и усталость. Осталась только решительность. Аккуратно открыв дверь, Ульрон двинулся первым. Лира, чуть помедлив и оглянувшись, никого не заметив, пошла следом, чуть дрожа и держа наготове дубинку.
Глава 15
Все эти приключения молодежи, я честно про… пропустил. Да, так будет корректнее и цивильнее. Мое вместилище лежало в тюке с вещами, так что я могу смотреть только на барахло снаружи и ткань. А хоть какое-то понимание, что происходит, создавалось из отчетов Альфреда, что он сумел увидеть и считать с головы Ульрона.
— Повелитель Малик, я хочу вам сказать, что такой способ донесения до вас информации крайне неэффективным. Например, я по мыслям и картинкам мальца получил весьма интересную информацию, которую стоит обдумать. Однако вы могли бы подметить и собственные детали. Тем более я могу некорректно передать вам информацию.
Я лишь задумчиво кивнул на это, блуждая взглядом по помещению. Действия Альфреда по поддержке смелости и легких подсказок съели хорошую такую часть энергии. Чем дальше, тем сложнее было поддерживать смелость и спокойствие детей. У них наблюдалось явное нервное перенапряжение. Более того, я просто прожигаю время и являюсь нянькой. А что изменить и как проводить время с пользой, пока не придумал.
Альфред видя, что я никак не реагирую, продолжил, не высказывая никакого недовольства.
— Хочу сказать, что психика детей хрупка. Несмотря на невзгоды, они находятся на грани. Сейчас я сдерживал эмоциональный откат силой, но дальше это будет небезопасно. Возможны необратимые, негативные изменения их сознания. Я вам хочу снова сказать, что выбор таких слуг и носителей неоптимальный.
Я чуть вынырнул из своих дум и уже с раздражением, что потихоньку накопилось, ответил.
— Альфред, твою призрачную задницу, я уже откровенно устал это обсуждать. Твое замечание некорректно. Дети очень быстро адаптируются ко всему и привязываются. У них сейчас такой возраст, что привязки остаются очень надолго. А это значит преданность лично мне. И фанатичная вера, если я не ошибусь. Но ситуация такова, что если кто-то из нас ошибётся, я или они, то они умрут. Также дети очень быстро адаптируются к ситуациям. В том числе и психотравмирующим. Я упустил, возможно, многие моменты, когда мог помочь сформироваться их мировоззрениям и прочему. Но сейчас на них ещё можно влиять, увлечь новыми идеями. А уж к трупам и убийствам они с нашей помощью привыкнут очень быстро. Если уж в моем мире, без всякой ментальной магии дети к этому просто привыкали и намного проще, чем взрослые, были наиболее жестоки в уголовной среде, то сейчас и подавно. Так что ХВАТИТ! Я услышал твою критику и как ты помнишь, я обладаю абсолютной памятью. Поэтому я прекрасно могу вспомнить все твои аргументы. Твое предложение было бы идеально для бывших установок. Или они еще влияют на тебя? Ведь ты должен понимать, что взятие взрослого это большие затраты на коррекцию его поведения. Большие блоки и установленная личность, где лояльность будет поддерживаться или только ради выгоды или при постоянном одурманивании. Изменения поведения заметят его социальные связи: друзья, родные, напарники и прочие. Так понятно или мы еще раз будем обсуждать это? Я снимаю с тебя указания и блоки по выбору оптимальных носителей.
Альфред весь мой диалог смотрел в пол и пытался не смотреть мне в глаза. Лишь я закончил, как он произнес.
— Принято. Отмена поиска оптимальных носителей по старым вводным. Я понял, Хозяин. Больше к этой теме возвращаться не будем.
«Блин. Взрослый дух, древний. А обижается как девочка», — пронеслось в голове. Я же вздохнул и попытался переключить тему. Нечего завершать такие разговоры на плохом слове. Мне еще тут с ним сидеть столетиями, если не вечность.
— Альфред. Ты как-то говорил, что смог заметить что-то интересное. О
