Затем Анисимов, через старых полицейских, поступивших на службу в КОП, вышел на одного талантливого одесского фальшивомонетчика, промышлявшего также подделкой старинных документов и гравюр. После беседы с Государственным Комиссаром внутренних дел, фальшивомонетчик, в обмен на полную амнистию от Климова, согласился «дописать» родословную за последние два с лишним века, доведя её до Якуба ибн Хаджибея аль Денизи. Образцы с начертаниями соответствующих имён арабицей, а также титулований на турецком и арабском, вроде «Исламодоблестный», «Аллахолюбивый», «Совершенномудрый» и прочее в том же духе, плюс печати-тугры, получили от того же профессора-коллекционера, который, понятно, не знал для чего это нужно, но ради ещё одной порции лекарства для медленно выздоравливавшей внучки, согласился начертать «как надо». А уж написать «родословную» на основе этих образцов, для опытного фальшивомонетчика было делом отточенной техники и нескольких дней работы.
— Так что даже не сомневайся! — продолжал полковник. — Морда лица у тебя подходящая. Отрастишь бороду и волосы — будет вылитый сирийский араб. От правоверного не отличить даже если раздеть догола.
Блюмкин понимающе усмехнулся, а Климов продолжал:
— Единственная проблема — с языком. Как ни крути, но за пару месяцев тебе его в совершенстве не выучить. Хотя, как писал Маркс, язык довольно простой, но вот эта долбанная арапская письменность... Хрен запомнишь все эти закорючки и завитушки!
— У меня отличная память, — возразил Блюмкин. — И к языкам способности есть. Выучу я этот арабский–турецкий алфавит.
«Это таки да! — подумал Климов. — В двадцать первом году он был резидентом в Иерусалиме, под видом мусульманского купца, и ни один из местных арабов не усомнился насчёт него, когда Блюмкин их организовывал на еврейский погром в Палестине! Дивный человек! И никакого антисемитизма, чисто политика — Ленину захотелось вставить штопор англам, заигрывавшим с евреями чтоб отмазаться от обещаний арабам».
— Меня другое беспокоит, — продолжал Яков, — как я смогу быть арабом, когда мои «предки» почти два века прожили в Турции, а потом ещё больше двух веков в Болгарии? Они же должны были давно отуречится, а потом оболгариться... Хотя, эти помаки вроде как себя болгарами не считают. Ну, ославяниться, что ли?
— Всё учтено могучим ураганом! — с улыбкой ответил Климов. — «Предки» твои, хоть и жили в Туретчине, а потом на Балканах, но ходили в Хадж в Мекку, и привозили оттуда арабских жён. А говорить дети учатся у матери. Плюс родословная. Так и запомнили, что они арабы. В Сербии, в Косово, кстати, немножко арабов живёт — так и не ассимилировались. Вот только тебе не повезло — мать умерла, когда ты совсем мелкий был, языку научить не успела, потом вскоре и отец. Тебя отдали в семью тётки, а у той мать была второй женой, из местных, вот она по-арабски знала плохо, и тебя научила кое-как. А так вы всё больше на болгарском общались. Ты его вообще знаешь, хоть немного?
— Знам малко, — усмехнулся Блюмкин. — Болгар здесь много живёт.
— Ну и отлично! — облегчённо вздохнул Михаил. — Эти арабы вряд ли и столько по-болгарски знают. Зато отмазка для тебя будет железная. Но язык ты должен долбить с сегодняшнего дня и до приезда туда. Чтоб хоть корявенько и с жутким акцентом, но говорить на языке Пророка, а также достаточно свободно читать и писать на нём. И ещё. С сегодняшнего дня Яков Блюмкин из Одессы исчезнет. Для всех ты уедешь на конспиративную работу в Аргентину. Переберёшься в Овидиополь, там тебя никто не знает, сменишь внешность. Отпустишь волосы, бороду и усы, об этом уже говорил, покрасишь хной, правоверные это любят. Хрен тогда тебя кто узнает даже из знакомых. Особенно если то, что на тебе сейчас, снять, и турецко-арабский прикид надеть: феску, чалму, шаровары, платок на голову и прочее. Этим мы тебя обеспечим. Ещё ты должен выучить наизусть Коран, на русском и арабском, без него там никуда. В Одессе есть мечеть, при ней старенький мулла-татарин. Раз десять, если не больше, ходил в хадж, знает язык и арабские обычаи. Он тебя всем этим делам подучит, у него перед нами должок, мои люди грохнули бандитов что хотели его внучек изнасиловать. Он тебя погоняет по Корану, языку и прочему. Заодно и турецкий немного подучишь — он у балканских мусульман в ходу, и арабы-турецкоподданные его худо-бедно понимают по большей части. Кроме того, мои офицеры поднатаскают тебя за эту пару месяцев, сколько возможно, по военному делу, диверсионному, разведке и контрразведке. Остальное доберёшь на месте, некоторый боевой опыт у тебя есть, а турки, по большей части, не лучше гайдамаков.
— Ясно, — кивнул Блюмкин, который, судя по загоревшимся глазам, уже увлёкся новой авантюрой. — А как же мой отряд?
— Я его отправлю в Бессарабию, к Котовскому, — сообщил полковник. — Он тоже левый эсер, сумеет их использовать с толком. А тебе теперь надо думать о пути на Ближний Восток.
— И как я туда попаду? — поинтересовался Блюмкин. — У нас же с турками война, не думаю, что они пропустят. В азиатских тюрьмах, я слышал, совсем хреново. Это если не прикончат сразу.
— Попадёшься — секир-башка почти сто процентов, — серьёзно подтвердил Климов. — Или просто пристрелят. Так что не советую. Поэтому, ни к каким туркам ты не пойдёшь. Мои знакомые контрабандисты переправят тебя морем в Болгарию, высадят в укромном месте и передадут своим надёжным знакомым. Те перевезут тебя через Болгарию к их Эгейскому побережью. Через Болгарию поедешь как араб-турецкоподданный. К союзнику, какому-никакому, болгарские власти особо докапываться не должны. А что ты турецкий плохо знаешь, так араб же. А обычные болгары вряд ли знают арабский. Доберёшься до Эгейского побережья, там тебя сведут с местными контрабандистами, наймёшь их с корытом до Леванта.
— На какие шиши? — быстро спросил Блюмкин. — Да и у арабов мне деньги понадобятся. Там, я слышал, без бакшиша никуда.
— Дураком не прикидывайся, Яша, — покачал головой полковник. — Тебе не идёт. Украденное из Госбанка оставлю тебе. Используешь. Ещё дам валюты. Песеты, франки швейцарские, гульдены, скандинавские кроны. Доберёшься морем до Бейрута. Это главное гнездо контрабандистов в Леванте, там кого только нет, на тебя внимания не обратят. В Бейруте обменяешь валюту на местные деньги, пиастры, динары или что там у них. И начнёшь вживаться. Богатого сейида охотно примут в лучших арабских домах Сирии. Налаживай связи с вождями племён, шейхами суфийских тарикатов, богатыми купцами и прочими влиятельными людьми. Рассказывай им свою историю. Будто бы в двенадцатом году муж твоей тёти, с семьёй и тобой, решил бежать на родину предков, в Сирию, чтоб не служить в болгарской армии и не воевать против единоверцев. Но по дороге вас схватили турецкие солдаты, всех убили и ограбили, ты чудом спасся. Прямо не говори, но прозрачно намекай, что с тех пор невзлюбил турков. Тебя поймут, для араба кровная месть это святое, как для горцев на Кавказе. Затем ты бежал в Россию, это объяснит знание русского языка. В 1915, когда Россия объявила войну Болгарии, ты, чтобы не интернировали как болгарскоподданного, с фальшивым румынским паспортом бежал в Швецию. Оттуда под видом русского татарина перебрался во Францию, участвовал в революции, потом пробрался в Северную Италию, когда и там полыхнуло, через Адриатику добрался до Албании, где прятался у местных мусульман, пока не нашёл контрабандистов, которые доставили тебя наконец на родину предков. В общем, вот тебе твоя биография, точнее, биография Якуба, — Климов достал из папки бумаги и протянул Блюмкину. — Заучи как Тору с Талмудом.
— Ясно…
— Как сейид ты имеешь право проповедовать в мечетях. Заходи туда и толкай речи верующем. О том как прекрасно жили арабы в своём Халифате со времён Пророка, особенно первые века четыре, о том какой это был Золотой Век от Атлантики до Индии и от Йемена до Хивы. И о том, как всё стало плохо после покорения Арабского Халифата Сельджуками в XI веке и окончательного уничтожения Монголами в 1258 году. Даты, понятно, будешь называть мусульманские. И как становится всё хуже последние четыре столетия. Почаще цитируй Коран, правоверные это любят, а цитаты там можно найти на все случаи жизни. Османов и их власть, не упоминай, чтоб не было неприятностей с турками. Умный поймёт и так, а дураку объяснят другие. В общем надо, чтоб в народе и местных элитах о тебе заговорили и заговорили положительно. Ещё прикупи пару-тройку популярных арабских газет, на подставных лиц, понятно. В них обнародуешь эти самые договоры франков и англов по арабским землям Турции. Найми, тоже через подставных, чтецов, которые будут разъезжать по городам и весям и читать эти газеты неграмотным арабским массам на базарах и в других местах. Можно приплатить муллам, чтоб читали эти газеты прихожанам в мечетях. Если местные арабские шишки потребуют у тебя показать оригиналы соглашений, собери побольше народу и покажи. Расскажи, как во время революции во Франции прорвался в их МИД и нашёл в секретном архиве эти бумаги. Турки мешать не станут — им выгодно если репутация Антанты и особенно бриттов с франками будет изгажена, а ты станешь Героем Арабской Нации, раскрывшим козни неверных колонизаторов-империалистов против Арабов!
