что ли? — с недоверием спросил Петров.
— Нет. Цианид. Он сам себя отравил. Подозреваем, что перед тем как его завербовали на это дело, он подвергся воздействию гипноза. Но это не точно. Едва мы показали ему фоторобот с мордой Клыка, тот сам не свой стал. Глаза остекленели, говорить перестал. В общем, мы его на ночь в подвал кинули, а он там подох. Ну, мы посовещались и избавились мы от него. К нам никаких вопросов.
— Уверен? Это дело такое, сейчас многое можно доказать, криминалистика не стоит на месте.
— Уверен, — улыбнулся я. — Мы его водкой обработали и на мороз. Отпечатки потерли. В общем, алкаш чем-то траванулся и подох. Никто ничего не видел.
— Ясно! — вздохнул Андрей. — А у меня тоже новости, по твоей просьбе. Я позвонил одному знакомому капитану, что работает по делам черных копателей. Познакомился с ним в Цыпинске… В общем, я выяснил, что в Припяти копатели тоже есть… Так вот, там натуральный барыга имеется. Запоминай — Рылов Захар Ильич, погоняло Студент. Я о нем немногое узнал, но точно знаю, что у Рылова собран неплохой арсенал. По крайней мере, пистолеты и патроны к ним точно есть. В обмен на информацию по тем, кто это добро сбывает, комитетские его не трогают. Он человек простой, но осторожный. Нужно придумать, как с ним сотрудничать.
— Мля! — выдохнул я. — И как я это сделаю?
— Ну… Есть одна мыслишка! — произнес Андрей. Я услышал шорох бумаги. — Пусть отец тебе с легендой поможет. Например, статью о тебе напишет в газете, мол так и так, Алексей Савельев откопал схрон времен Великой Отечественной. Фотографию можно из архивов взять. Короче, важно добиться, чтобы барыга о тебе узнал — это может быть полезным. В общем, нужно сделать так, чтобы информация о тебе разлетелась по городу. С ментами Припяти этот вопрос я согласую, чтобы палки в колеса не ставили.
— Ничего себе ты замахнулся. А сможешь? — усмехнулся я.
— Теперь да, — в голосе Петрова я услышал нотки гордости. — Горохов на пенсию ушел, теперь я начальник межведомственной группы. Повышение, вроде как. Говорят, типа, лучший опер в Москве, если не во всем Союзе.
— О как, ну поздравляю! — поразился я. — Майора не дали?
— Рано еще, не выходил. Я и так в свое время старлея перепрыгнул.
— Понял тебя. Принял, будем работать. Что еще?
— Дай трубочку отцу.
— Гриша-а! — крикнул я в сторону кухни. — К телефону!
Тот почему-то не ответил.
— Не слышит, — пробормотал я, затем добавил уже Андрею. — Наверное, во дворе.
— Ладно, вечером перезвоню.
Петров повесил трубку, а я отправился во двор, искать Григория. Но едва я вышел на крыльцо, увидел стоящего у ворот журналиста. Рядом с ним стояли два милиционера в зимней форме, а снаружи пестрел желтый милицейский «Бобик»…
Бляха, неужели мы где-то засветились, пока тащили тело Петра?
Один из милиционеров, в звании лейтенанта среагировал на шум открываемой мной двери, поднял голову и уставился на меня. В такой ситуации, заходить обратно в дом или наводить кипишь было бы глупо, поэтому я решил подойти и поинтересоваться о цели их визита.
Накинув «Аляску» на плечи, я тоже выбрался на улицу, подошел к калитке.
Тот, что был с погонами лейтенанта, был еще молодым — не больше двадцати пяти лет, а вот прапорщик был уже в возрасте, явно за сорок. Оба в теплых шинелях, в шапках— ушанках и сапогах. На боку у лейтенанта болтался кожаный планшет.
— Здравия желаю, товарищи милиционеры! — поприветствовал я, кутаясь в одежду. Как раз дунул порыв ледяного ветра, отчего я содрогнулся.
— Добрый день, — отозвался офицер, всматриваясь в мое лицо. — А вы кто такой?
— Это мой сын, Андрей, — бодро отозвался Григорий, не моргнув и глазом. — Если нужны документы, сейчас принесем. Андрей, сгоняй в дом и принеси паспорта!
— Да не нужно, — отмахнулся лейтенант, затем снова посмотрел на Гришу. — Гражданин Петров, вас только двое здесь?
— Ну да. Вдвоем с сыном живем. Он только недавно с армии вернулся, — продолжил журналист, указывая на меня. — Комиссовали его по состоянию здоровья.
— Афганистан? — поинтересовался прапорщик.
Я неуверенно кивнул, оперативно вживаясь в легенду. Гриша врал очень убедительно, даже не краснел. Я в который раз поразился тому, насколько хорошо у журналистов были подвешены языки — выудят нужную информацию быстрее, чем чекисты. А уж лапшу на уши вешать — то вообще мастера.
— Тоже там был, в восемьдесят первом, — вздохнул прапор, выдохнув клуб пара. — Такого насмотрелся…
— Я лейтенант Кислицын, это прапорщик Кузьмин, — старший принялся рыться в своем планшете. — С утра в поселке проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Вы уже, наверное, в курсе, что позавчера, на остановке было обнаружено неизвестное замерзшее тело?
— Да, слышали, — кивнул я. — Слухи-то быстро разносятся. Определили, кто это был?
— Нет, личность пока не установлена. Уже двадцать четыре дома обошли, — зевнул Кузьмин. — Ну а вы, может быть, видели что-нибудь подозрительное за последние три дня?
— Например, люди посторонние, машины какие-нибудь? — продолжил старший. — Может, кто-то приезжал в поселок за эти дни?
— Да нет, вроде ничего такого, — Григорий пожал плечами. — Здесь все друг друга в лицо хорошо знают, чужих не бывает. Разве только когда из города кто приезжает.
— Да-а, дожили. Это что ж получается, труп подбросили? — симулируя ужас, спросил я. — Привезли откуда-то и на остановке выбросили?
Сотрудники милиции не ответили.
— А где участковый Федорович? — зачем-то поинтересовался журналист. — Он что в этих розыскных мероприятиях не участвует?
Блин! Какая ему разница?! Они же вроде уходить собрались уже… Кто его за язык тянет?
Милиционеры переглянулись.
— Так… Григорий, а скажите пожалуйста, где вы были позавчера вечером? — вдруг спросил лейтенант.
— Так дома и были, — честно ответил журналист. — Куда по такой погоде лезть? Метель, мороз под двадцать градусов.
— Ну да. В такую погоду хозяин собаку из дома не выпустит.
Вдруг, из открытой двери, которую я забыл закрыть, раздался хорошо различимый звук телефонного звонка. Я дернулся было, но лейтенант меня остановил.
— Погодите, не торопитесь. А как давно вы здесь живете?
Так, а вот это уже дурной знак. Что-то фортуна начала поворачиваться к нам не тем боком. А ведь так все хорошо начиналось…
— Ну, порядком уже. Еще с прошлого года, — немного прикинув, ответил Гриша. — Сам-то я журналист, а это дом моего начальника. Он продавать его собирается, ну мне и предложил, дом-то хоть и старый, но хороший. А мы с сыном пока все в порядок приводим, заодно и проживаем тут. Разумеется, с его разрешения.
Кислицын задумчиво осматривал
