18. Герман Лежнев, узник тихохода
Просыпаться здоровым и полным сил — что может быть прекраснее? Германа разбудило шипение поднимающейся крышки капсулы. Он позволил себе несколько секунд блаженства от этого прекрасного ощущения. Он был дома, на Кусто, и все последние недели казались суетным и неприятным сном, который забывается сразу после пробуждения. Только в этот раз он почему-то не забывался, а, наоборот, обрастал новыми подробностями.
— Кусто! — возмутился Лежнев, — Ты меня зачем отключил⁈ Я ж говорил, не надо!
— И был неправ! — категорично ответил Кусто. — Капсула показала, что у тебя сильнейшее истощение. Не только физическое, но и нервное. Тебе просто необходим был сон, причём даже не для того, чтобы избежать боли при срастании костей. Вот скажи мне, когда ты в последний раз спал? Не в слиянии с Гаврюшей, а просто спал?
— Совсем недавно! — бодро начал Герман, а потом задумался — начал подсчитывать. — Кажется, дней пять или шесть назад…
— Вот, а я о чём говорю! Тебя надо было немедленно погрузить в сон, иначе ты сошёл бы с ума! У нас и так возникли подозрения, что последние твои действия были продиктованы не совсем адекватным состояниям. Но не переживай — это частая ошибка неопытных пилотов. Состояние слияния чем-то похоже на сон, но им не является, из-за этого неопытный пилот может довести себя до очень тяжёлого состояния! Я уверен, что ты даже не помнишь последних часов бодрствования.
— И всё я прекрасно помню! — Лежнев лукавил. Помнить-то он помнил, но как-то смутно. Как в тумане. — Я прилетел в эту систему, чтобы тебя здесь найти и вытащить из застенков, а потом оказалось, что ты уже свободен. Мы собирались драться с местными, а потом они все почему-то рехнулись, и я решил, пока они там разбираются в чём дело, быстренько подлечиться, вот! Стоп! Ты сказал — «у нас возникли подозрения». Это у тебя мания величия, или у кого «у нас»?
— У нас с Тианой! Представляешь, пока ты спал, она нашлась сама!
Герман вылетел из капсулы, как ошпаренный.
— Так чего ж ты молчал⁈ Где она⁈ Как она⁈ — он прыгнул в привычный скафандр. Скорость, с которой живая ткань начала обтекать тело в этот раз казалась совсем уже черепашьей.
— Она всё помнит, представляешь? — Кусто явно был счастлив и доволен жизнью чуть больше, чем полностью. — Только ты зря торопишься одеваться — она всё равно не здесь, а на планете.
Герман не слушал.
— Тиана! Это правда⁈ Ты всё помнишь⁈
— Герман! Я даже не знаю, радоваться или злиться! Я так долго мечтала вас с Кусто найти, наконец, нашла, и вот оказывается, что ты такое устроил!
— Какое устроил⁈ — не понял Лежнев. Вот как-то не ожидал он, что долгожданная встреча начнётся таким образом.
— Ты ещё спрашиваешь⁈ Ты притащил в одну из центральных систем источник заражения! Ты устроил локальный апокалипсис в этой системе! И самое главное, ты устроил вам с Кусто карантин, и теперь я не могу даже вас увидеть! И обнять!
— Почему не можешь⁈ — изумился Герман. Потом спохватился. — Слушай, если ты переживаешь по поводу этой плесени, то это всё ерунда, ты даже не думай. Мы с Гаврюшей даже в короне звезды дезинфицировались. И учёных этих продезинфицировали. Всё нормально, нет там уже никакой плесени!
— Герман, это не ерунда! Это — свинство! Ты не только подверг себя невероятной опасности и притащил этих клятых научников в систему, ты ещё и в Кусто после этого залез! Теперь вы оба — потенциально опасные! Это ещё неизвестно, обошлось ли на планете, ведь Кусто додумался опуститься в атмосферу! Я едва успела не дать ему сесть!
— Да я ж говорю, там ничего опасного! Не беспокойся! Где ты? Мы сейчас с Кусто прилетим.
— Я — на планете! И никуда вы не прилетите! Вы — на карантине! И вы совершенно точно будете в ближайшее время на нём оставаться! Я понятия не имею, что за заразу вы принесли, но мне не нужно, чтобы ко всем прочим бедам добавилась ещё и она! И ты не можешь знать наверняка, что не заражён, ясно⁈
— Да мне даже капсула всё зелёненьким показывает! Я совершенно здоров!
— Капсула может ошибаться. Вы остаётесь на спутнике. Кусто — отъедается и залечивает раны, ты — отдыхаешь, а я пытаюсь исправить всё, что вы тут натворили. И имей ввиду, Герман! Я — в ярости! Я невероятно злая! Я столько ждала нашей встречи, а ты…
Договаривать девушка не стала, отключилась. Лежнев озадаченно захлопал глазами.
— Это чего сейчас было⁈
— Тиана права, — слегка обиженно ответил Кусто. — Я-то, когда пошли сообщения о биологической опасности, думал, что это твоя хитрость!
— Да это и была хитрость! — взорвался Герман. — Я их по дороге сюда нашёл, к ним там эта плесень уже подбиралась, ну и с одной стороны, их надо было спасать, а с другой — вот как бы без этой паники мы смогли досюда добраться? И ладно добраться — выбраться!
— Уж как-нибудь добрались бы и выбрались! — раздался голос Тианы. — Я уже летела сюда с целым флотом технофанатиков! Мы бы определённо с этим справились и без таких радикальных мер!
— Да как бы мы справились⁈ Чёрт, то есть я хотел сказать — мне-то откуда знать, что ты летела сюда с флотом технофанатиков⁈ Я был уверен, что ты сейчас где-нибудь на какой-нибудь планете сидишь со стёртой памятью! Мы с Кусто должны были тебя как-то найти и вызволить! Вот как по-твоему это можно было сделать, с мелким детёнышем дикого ликса с приделанным к нему на проволоку и изоленту переделанным гипердвигателем с линкора технофанатиков⁈ Чёрт! Я уже заговариваюсь! Приделанным-переделанным, блин!
— Да как угодно, только не так! Я не желаю слушать никаких оправданий. Вы с Кусто на карантине. Сидите там и ждёте, а ты ещё и ложишься в капсулу каждые сутки на полную, всеобъемлющую диагностику. Я — злая! Я такая злая, что даже разговаривать не хочу, потому что, если мы дальше будем разговаривать — мы поссоримся. Отключаюсь!
— А щас мы типа не ссорились? — недоумённо спросил Герман.
В ответ Кусто изобразил тяжкий вздох.
— Слушай, а чего она про апокалипсис говорила? — уточнил парень. Он вдруг вспомнил, что он не только не спал давно, но и не ел… да если не учитывать салатиков Римуса га Шилла, и безвкусной массы из конвертора технофанатиков, то в последний раз что-то приличное в рот попадало ещё до расставания. — Слушай, Кусто, а у нас есть что-нибудь пожрать?
— Всё есть! — радостно сказал тихоход. — Они не стали демонтировать ничего из оборудования — оно их не интересовало. А можно ты мне сделаешь пельменей? Мне так хочется что-нибудь почувствовать! Ты представляешь, меня всё это время мучили! Хуже всего, что меня оглушили и ослепили. День за днём никаких вообще ощущений! Я думал, я с ума сойду, хотя с ликсами этого не бывает! А под конец вообще хотели убить!
— Да, я видел, как тебя покоцало, — вздохнул Герман. — Давай я пойду готовить, а ты пока расскажешь, чего я пропустил.
Готовка ничуть не успокоила. Может, из-за рассказа, — Кусто всю дорогу сначала описывал свои ощущения, потом пересказывал то, что успел услышать от Тианы, — может, из-за того, что Лежнев действительно искренне не понимал, что не так сделал. Ну да, он не ожидал, что небольшая паника и беспорядок в киннарской системе превратится чуть ли не в настоящий апокалипсис. Но после того, что они сотворили с тем же Кусто и чуть не сотворили с Тианой, судьба пострадавших киннаров его ничуть не беспокоила. Да пусть хоть помрут все, сволочи! Ещё и бросить его девушку врагу, даже не попытавшись спасти! «Просто бросили своих. Это вообще за гранью добра и зла!» — возмущённо думал Лежнев, наблюдая, как тихонько побулькивают пельмени на плите. «А Тиана — тоже! Вот чего ей за вожжа под хвост попала?»
Сварившиеся пельмени немного примирили его с действительностью. Он даже хотел отнести порцию Гаврюше, обещал ведь как-то. Но маленькому тихоходу было не до того. Кусто показал, как мелкий с наслаждением лопает какую-то массу, то погружаясь в неё полностью, то выныривая до половины. Никакие сомнительные эксперименты с человеческой пищей его сейчас точно не интересовали.
