— Душша, — прошептал он снова, и его лицо оказалась напротив моего, отчего я, наконец, услышала не только затхлый запах тлена и гниения, но и потусторонний ни с чем несравнимый аромат забвения — горький и сладкий одновременно. Слезы в глазах мешали мне рассмотреть лицо старика, я видела лишь его рот, открытый до хруста, и неестественную черноту, клубящуюся там, где у нормального человека должно быть горло.
Дернувшись из последних сил, я сделала себе еще больнее, расплакавшись от отчаяния и бессилия, поэтому не сразу поняла, что за волосы меня больше никто не держит. Потеряв опору, я рухнула на пятую точку во второй раз, зарывшись руками в горячий песок, и тут же открыла глаза, пропуская красноватые песчинки между пальцами. Вокруг расстилалась пустыня, бескрайняя красноватая пустыня без единого намека на улицу и дома.
— Жалкое зрелище, — услышала я надменный голос и подняла лицо, встречаясь взглядом с высоким могучим мужчиной, который презрительно кривил губы. Из-за его спины показался Аврелиан, который едва доставал макушкой до груди великана.
— Арина, — прошептал Аврелиан, опускаясь на колени и бережно убирая с моего лица растрепанные спутанные пряди волос. — Ты жива. Он успел что-то сделать? Успел тебе навредить?
— Нет, — вместо меня с усмешкой выплюнул великан, который продолжал со снисхождением и презрительный ухмылкой взирать на происходящее. — И когда уже в Турпифе наступит порядок? Загорн не успокоится, пока в этих землях не произойдет что-то ужасное, да?
— Вероятно, — ответил Аврелиан, помогая мне подняться и прижимая к себе. Только в его объятиях, хватая руками полы мантии и зарываясь носом в одежды на его груди, я понемногу отходила от всего произошедшего.
— Сначала неприкаянные души, которые выстраивают на моей территории свои миры, целые вселенные, от которых я не успеваю избавляться. Турпиф кишит ловушками и многогранными лабиринтами, в которые попадают мои несчастные гончие. Я потерял лучших псов, из которых кровожадные неприкаянные высосали душу без остатка. Учти, учет погибшим архангелам я не веду, а у падших, как ты наешь, нет души.
— Мне жаль, — коротко ответил Аврелиан. — Но нам пора, Дарко.
И от этого имени во мне в который раз заледенела кровь. Превозмогая страх и ведомая любопытством, я подняла глаза, чтобы посмотреть на легендарного бога, чьи пламенные волосы сейчас развевались на сухом ветру. Могучий, широкоплечий, с жесткими чертами лица, словно вырубленного из камня, он напоминал мне Зевса Громовержца из мифов о Древней Греции. Ни с кем другим я бы не могла его сравнить, потому что никогда не видела мужчин, подобных Дарко, но сама его сущность определенно походила на демоническую. Он не просто горел огнем, он пах пеплом, гарью и разрушительной мощью пламени.
— Передай Загорну, что он никогда не добьется своего, — жестко припечатал Дарко, пиная ступней горячий песок, на котором мы стояли. — Это место принадлежит мне, как гора Олимп принадлежит ему.
— Это нейтральные земли, — спокойным голосом возразил Аврелиан, все еще продолжая прижимать меня к себе, словно боялся, что отпустит, и я тут же исчезну. — Они никому не принадлежат.
Дарко ожесточенно махнул рукой, избавляясь от нас, как от ненужного слоя одежды, который мешал ему нормально дышать. Безвоздушное пространство, в котором мы с Аврелианом оказались, удушающее затягивало нас в кокон, сжимая мягкими стенками, но тут же выплюнуло нас в кабинет ректора, отчего я изумленно ахнула.
— Высший, — усмехнулся Аврелиан, аккуратно отступая от меня, но продолжая держать за руку. — Ему подвластно пространство и подпространство, чему ты удивляешься?
— Ничему, — прошептала я, смаргивая остатки слез и шмыгая носом. — Я уже ничему не удивляюсь.
От шока и всего увидено меня потряхивало.
— О, боги, — Аврелиан так сильно сжал мою руку, что я поморщилась. — Я едва не потерял тебя, Арина. Я бы мог…
— Тот старик… — прошептала я, но Аврелиан лишь махнул рукой, словно не хотел начинать неприятный ему разговор.
— Сейчас это уже не важно, — сказал он, отходя от стола и присаживаясь в кресло. Я нерешительно переминалась с ноги на ногу, стараясь привести платье в порядок, но Аврелиан поманил меня к себе. Когда я вопросительно посмотрела в ответ, он встал, схватил меня за руку и усадил к себе на колени, бережно обнимая и гладя по голове, как маленького ребенка.
— Ты испугалась? — спросил он, нежно целуя мои волосы и не позволяя отстраниться. — А как испугался я! После всех треволнений за твою жизнь вдруг осознать, что кошмар не приближается, он уже наступил! Понять, что не Загорн станет палачом, а Уно, которая коварно вынашивала план мести все это время. И как мне просить прощения, когда я нарушил свое обещание беречь тебя, Арина?
Аврелиан не ждал ответа на свой вопрос, закрывая мне рот поцелуем раньше, чем я успела придумать, что сказать. Он целовал жадно, требовательно, глубоко, выпивая мои страхи и делясь надеждой на то, что все закончится благополучно. Его язык рисовал на моих губах одному ему известные узоры, и я терлась напрягшейся грудью о его руки, как кошка, которая безумно соскучилась по ласкам хозяина. Я уже давно принадлежала ему, отзываясь на любую ласку с головокружительной быстротой, и Аврелиан умело играл моим телом, пробуждая самые затаенные желания.
— Подожди, — хрипло попросила я любимого, который готов был взять меня прямо на кресле.
— Вряд ли, — хмыкнул Аврелиан, не позволяя мне отстраниться и целуя с таким жаром, что я снова прижалась к нему всем телом. Обнаженная грудь (и когда только успел) коснулась пуговиц его рубашки, отчего соски отозвались болезненным желанием. Аврелиан тут же взял в рот один из них, ласково играя языком и заставляя меня терять рассудок.
— Уно, — прошептала я ему в шею.
— Будет наказана, — ответил Аврелиан, приподнимая меня и устраивая так, чтобы я чувствовала его возбуждение.
— Та адептка, Нобис, — снова не дала я ему расслабиться, и в этот раз Аврелиан немного пришел в себя, стараясь выровнять дыхание.
— Тебе обязательно нужно было все испортить? — проворчал он, прикрывая дрожащими пальцами мою грудь. — Мы могли бы обсудить это и после.
— Нет, — покачала я головой, пряча улыбку. — Ты сам понимаешь, что нет. С минуты на минуту здесь будет Мелиор, разве я не права?
Аврелиан посмотрел на меня долгим изучающим взглядом и одним резким движением прижал к себе, чтобы в последний раз крепко поцеловать.
— Хорошо, ты права, — выдохнул он, помогая нам обоим подняться и привести одежду в порядок. — Но это не значит, что я не возьму то, что мне принадлежит, как только освобожусь.
— Постарайся освободиться сегодня пораньше, — взмолилась я, уже жалея, что сама испортила страстное примирение.
— А ты постарайся до вечера не впутаться в очередные неприятности, — попросил меня Аврелиан, создавая облачный портал. — Просто, отдыхай.
Я прижалась губами к его щеке и улыбнулась, невыразимо счастливая.
— Ты ведь всегда меня спасешь, Аврелиан? — спросила я его, ступая в портал.
— Всегда, — услышала на прощание его голос, который превратился в шепот.
Не успела я ступить на ковер, который лежал перед моей кроватью, как из угла в яркий прямоугольник света ступила высокая фигура, и Ллойд издевательски распахнул свои объятия.
— Жива? — спросил он, приподнимая уголки губ и опуская руки, так как я даже не двинулась ему навстречу.
— Как видишь, — прошипела я в ответ, сжимая кулаки. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел узнать, как прошел твой день, разве это не очевидно? — хищно улыбнулся Ллойд, выдавая за своей ангельской внешностью сущность демона. — Нам стоит прогуляться. Ты хоть раз выбиралась в Облачный парк?
— Я никуда с тобой не пойду, — заявила я решительно, не понимая, откуда у Ллойда столько наглости и столько возможностей. Как он проник в здание архангелов с такой легкостью и безнаказанностью?
— Тебе придется пройтись, Арина, — с прежней хищной полуулыбкой ответил мне Ллойд, делая еще один шаг навстречу. — Мне жаль.
