Барона нет уже пять лет, после того как приключилась с ним одна история, которая прямо так и просится, чтобы ее рассказали на ночь для пущего страху, дабы всю ночь эти ужасы снились, как это у аборигенов принято. Барону тогда лет под тридцать было, но он все еще не женился. А все его матушка, которая прославилась многими странностями. Она ему запрещала жениться до тридцати лет, запрещала стричься и брить бороду. Это делала она из каких-то высших соображений, ибо сын ее так должен был сохранить что-то, что приведет его к триумфу. А что и к какому триумфу – осталось непроясненным до конца. Одно ясно – что дело не в воздержании, потому что барон, как и многие иные, до девок был охоч и активно их соблазнял. К этому все относились как к делу житейскому, пока не случилось нечто странное. Соблазнив дочку одного из деревенских старост, барон не сунул ей по обычаю монету, а пал к ногам и сказал, что, дескать, прости меня и позволь жениться на тебе. Причем прилюдно и даже какими-то богами поклялся. Все аж остолбенели, потому что все это ни в какие ворота не лезло. А барон вскочил в седло и заявил, что сейчас он в замок едет за материнским благословением, а вскоре вернется и приведет ее в храм для бракосочетания. Свита из телесного остолбенения вышла и за ним последовала, но мозги у них от такого еще не вернулись в исходное положение.
В замке они стояли во дворе, от коней не отходя, и слушали громкую перебранку на втором этаже. Барон вскоре вышел, в седло сел и двинул к девице. Ну а свита за ним. Они к тому времени уже отошли и размышляли о том, сколь долго в замке уживутся баронесса-мать и эта девица. И кто скорее от огорчения скончается.
А дальше вышло непонятно, страшно и кроваво. Заехали они в старостин двор, стали с коней слезать. Девица из окошка выглянула, барон ее позвал к себе. Но вместо девицы в самом лучшем платье во двор выскочило какое-то страшное чудовище. Описали его уцелевшие слуги как какое-то жуткое смешение разных хищников, только что ничего птичьего не было. От барона, двух слуг и трех лошадей вмиг остались одни кровавые ошметки. Один слуга шустро взлетел на растущую во дворе грушу. Еще один остался в седле и оцепенело смотрел на все это. Но чудовище отчего-то его не порвало, а, победно взвыв, перескочило через забор и ускакало в лес. Отца, мать и сестер девицы чудовище не тронуло. Они только от страха чуть не померли.
В доме от соблазненной девицы остались только рубашка с платьем, которые она сбросила, переодеваясь. И никто ее больше не видел и не слышал о ней. Мамашу баронскую разбил паралич, и так она пролежала года с два, пока не померла. Наследников у барона не было, из-за чего там сейчас и сидит тверской управляющий.
Мне эту историю рассказал самый первый княжий управляющий, который в баронство прибыл и между делом провел небольшое расследование, благо оба уцелевших слуги и родные девицы никуда к тому времени не делись. Магическое исследование проводить было поздно, но итог расследования был таков, что тут без магии и проклятия не обошлось.
И скорее всего, дело в баронессе. Она сына явно пообещала каким-то Силам. И явно не Светлым. А от ярости в тот день вновь к ним обратилась и потребовала наказать. Осознав, что наделала, расплатилась за это. Я еще думаю, что без магии не обошлось не только со стороны баронессы, но и со стороны дочки старосты. Оттого барон такое непривычное для среднего барона и для себя лично поведение продемонстрировал, а мать это присутствие магии ощутила. И если уцелевшие слуги не нафантазировали с перепугу про то, что дочка превратилась в какой-то гибрид разных хищников, то это тоже показатель. Столкнулись, скажем, дар Силы самой девицы (пусть даже невеликий), ее приворотный амулет и те Силы, что мать барона задействовала. И получился кратковременный водоворот Сил или даже, если хотите, кратковременное Дурное болото. Если для Сил баронессы другие планы открывались. И то славно, что дочка не осталась чудовищем надолго или быстро погибла. А то рассказ был бы подлиннее и куда более кровавым. Вот такие истории случаются в благородных семействах.
…Мы перебрались на другой берег Великой, нашли нужный поворот и двинули туда. Лёвчик первое время фыркал (видимо, запахи некоторые ему не нравились), потом перестал, свернулся клубочком на том свитере, который я ему под благородный организм подложил, и задремал. Это к лучшему. Меньше будет выскакивать.
Дорога была средней паршивости, потому я и держал скорость не выше двадцати километров в час. Это еще пока тверская территория, потому здесь разбойники толпами не ходят. Но совсем встречи с ними исключить нельзя. Было довольно тепло, дождем не пахло, северный ветер только иногда беспокоил, прорываясь сквозь прогалины в лесу.
Вот так нам надо ехать часа два-три, потом будет пограничный пост этого самого баронства Потте. Потом час приличной дороги по баронству (по местной мерке приличной, по нашим – средней паршивости) и еще часа три, если не больше, дороги гадкой.
Дальше дорога раздваивается. Можно свернуть направо и после часа-полутора издевательств над рессорами будет нечто вроде постоялого двора. Там можно переночевать и вернуться на первоначальный путь утром.
А можно ехать, не сворачивая, к постоялому двору еще час-полтора и выйти на пограничный пост того же баронства. Заночевать в лесу, и если за ночь не сожрут, с рассветом продолжить путь к Убежищу.
Первый этап пути прошел благополучно. Никто из лесов и полей не нападал, машин и телег на дороге было не мало, но и не много, ямищ и промоин не встретилось, машина вела себя идеально, котик дрых без задних лап.
Дальше был таможенный пост. Вообще, по-моему, таможня должна драть пошлины с товаров, завозимых на территорию, а не вообще с проезжающих, но вот поди объясни это аборигенам. У них это законный источник доходов. Хотя в баронстве Потте есть аккуратно подтверждаемый каждым следующим владельцем указ о том, что те, кто едет через границу в Убежище, от пошлины освобождаются. Но таможенники иногда «забывают» о нем. Я в таких случаях поступаю так: требуют – плачу, не требуют – еду дальше. В среднем при каждой поездке получается один-два раза платить на четыре проезда через таможню. Обычно – вот на той, второй. Там контроль начальства слабее.
Так и произошло – через эту таможню меня пропустили без денег. А подорожных в баронстве не дают. Какой-то из тверских управляющих это отменил, как и проверку проезжающих местной дружиной. Отныне они могут проверкой заниматься, только если проезжающие какое-то беззаконие творят. Если они просто едут или по дороге пирожки покупают – то нельзя. Доходы дружинников явно уменьшились, но управляющему от того ни холодно ни жарко. Ибо дружинники с тверской казной этими доходами не делятся.
Впереди из-за кромки леса показались башни на холме. Там и находится замок барона. А чуть ниже городок вокруг него. Городок при тверском управлении сильно вырос, ибо жители нащупали выгодное дело – свиней выращивать и в Тверь продавать. На свинину живую пошлина при ввозе в Тверь чисто символическая, а вот на уже готовые мясопродукты – посущественнее. Но есть и тут лазейка – при поставке свинины и продуктов из нее в тверскую армию вообще пошлина снимается. Поэтому, наверное, прошлогодняя война с эльфами, сопровождавшаяся хоть частичным развертыванием кадрированных частей, для баронства была выгодной. Кстати, надо будет поспрашивать – выдавали ли летом военным бекон или колбасы в качестве сухого пайка? По тушенке и мясу в котле не разберешь, откуда оно. А на колбасе и беконе отсюда есть фирменный знак – рыжий жеребец, который является слегка усеченным баронским гербом.
Но у всякого хорошего есть плохие стороны. Оттого, когда через городок проезжаешь при южном ветре, нелегко дотерпеть до чистого воздуха. Сейчас ветер сменился на западный, потому свиным благоуханием не пахло. Я решил заехать в городок и пообедать. Трактиры и гостиницы в нем как раз вокруг ратушной площади. Но, приехав туда, пожалел о решении: на виселице висело три источника благоухания.
Аж котенок проснулся и закрутил головой. Ладно, терпим. Зато проехали полста метров по булыжной мостовой. Это все твердое покрытие в этом баронстве – улочка и ратушная площадь. И еще и двор в замке.
Я пристроил «козлика» возле трактира «Жеребец». Теперь надо поставить защитное заклинание вокруг вещей внутри. Ага, готово. Теперь медальон наружу. Делаю грозное выражение лица и иду. Котенок в левой руке. Сойдет за некое магическое животное. Некоторые аборигенские коллеги таким балуются. Идет такой маг по улице, а вокруг шеи у него обвилась страшная змея с длиннющими клыками, а хвост гада завершается чем-то вроде жала. Или какого-нибудь ежа в руках держат, у которого пара рогов магически отращена и иголки больше обычных.
Но это не реальные магические твари, а как бы недолгоживущие обманки. Змея живая, только живет мало и этими жуткими зубами никого не сможет укусить. Маги реально опасных тварей так с собой таскать не будут (законы такие в Новых княжествах, да и кое-где в Старых), поэтому это только для демонстрации – какой грозный маг идет по улице, уступайте дорогу и трепещите! За это аборигенских магов тоже не любят. Когда мимо тебя проплывет змеиная морда на плече у Владеющего, испугав тебя до полусмерти, любовь как-то маловероятна. Хотя и не укусили.
