Замок отперся туговато – надо бы его смазать. Котик мурлыкнул и, опередив меня, заскочил вперед, в сени. Он словно проверяет, нет ли там опасности. Какой умный котик, но что за глупые мысли лезут мне в голову?
Мои тапочки по-прежнему на месте, только ссохлись как-то. Или это они не лезут на вновь отекшие ноги? А, надену Юрины! Он всегда так потешно ругался, когда я или дети обуют его тапки, а потом забудут поставить на место! Отперла внутреннюю дверь, а сумку оставила в сенях. Котик опять опередил меня. Ну прямо фамилиар, а не котик. Только я не магичка, мне фамилиар не положен. Впрочем, не все маги берут себе фамилиара. Юрий как-то рассказывал почему, но я уже забыла. Но почему бы это ни было, я вообще магией не владею! Оттого он – не мой фамилиар! А может, он Юрин и теперь помогает и мне?
Я обошла комнаты. Хорошо здесь убирались недели две или даже больше назад, а с тех пор только так, пыль смахивали. И даже не везде. В гостиной оставлены все домашние зеркала и часы, в том числе мои маленькие. А что бы это значило? Наверное, вчера, ну или позавчера Юрий какие-то обряды проводил? Вот не буду это все трогать, пусть придет и сам убирает. В кабинет я не пошла. Потом. Все же чай мне нужен, а то как-то холодно. Прямо не так холодно, как в прохладную погоду в нетопленом доме, а как-то неприятнее.
Хлеба дома почти что нет, картошки и овощей достаточно на пару готовок. Крупы… еще есть, но не надолго. Коробка с сахаром показывает дно. Котик потерся об ноги. Он, наверное, тоже чего-то поесть хочет. А что тут есть для него? Мясная обрезь, холодная отварная курятина, колбаса… Немало. Когда я рассматривала курятину, котик активнее стал тереться об ноги. Ага, это для него. Вот мисочка для него стоит и поилка с водой. На вот, ешь. А я пока разожгу газовую плиту, чтобы быстрее чай закипел. А потом… потом что-то сделаю. Раз у меня тут двое мужчин – их надо кормить! А то удерут туда, где кормят лучше и чаще!
Покормившись, мы оба пошли в кабинет. Здесь чище – наверное, Юрий здесь проводит все время, а в остальных комнатах бывает только когда надо. На столе стопка бумаг, придавленных сверху револьвером. А вот пристроюсь я на печку-лежанку, которую Юрий называл диванчиком! Рядом как раз старые газеты, сейчас их туда закину, и лежанка быстро согреется. Она для того специально и сделана, чтобы очень быстро согреваться и хозяину можно было не топить пока все печки. Устроилась поудобнее, а котик вскочил ко мне под бок. Ну да, кошкам и котам на теплом пристроиться – это как женщине мимо продажи не пройти!
Котик прижался к моему животу, мурлычет, а сам смотрит внимательно мне в лицо своими голубыми глазками. Надо будет у Юры спросить, не называл ли он такие большие глаза у котика блюдцами? Думаю, что обязательно называл! Котик глядит на меня, глядит, а мне почему-то вновь задремать хочется. И ночью спала, и в кабине спала, а сейчас согрелась – и опять в сон клонит. Или это такой снотворный котик Юре попался? Надо его спросить, откуда взялся такой красавчик, никогда таких не видела… Сквозь засыпающее сознание медленно, но настойчиво продирается сообщение, похожее на мыслеречь у Коричневых сестер, которые с нами вообще вслух не говорят:
– Спи, хозяйка. Придет весть. Я охраняю.
И сплю, коль мне так сообща-а-ают…
Весть пришла, и, проснувшись, я залилась слезами. Собственно, вестей было две, и, поплакав от первой, я продолжила из-за второй, хотя вторая не была горем, а совсем наоборот. Но женщины плачут не только от горя.
Когда слезы иссякли, я пошла умыться. Никто бы не упрекнул меня, что я при такой вести сидела зареванная, но надо следить за собой. Никогда не считала правильным показывать истинные чувства на публике. Их можно показывать лишь при своих, а не при всех. Да и малышу будут вредны мамины слезы. Да, это действительно Дар – ожидающий рождения ребенок, да еще и такой! Что же сделал Юрий перед уходом за черту, что его так отблагодарили боги?
Может, на столе в бумагах найдется объяснение этому?
Оно нашлось. Я читала до самого вечера, пока не пришлось пойти за дровами. Котик сопровождал меня, забегая вперед и топорща усы. Отчего-то он внушал доверие, хоть и был не таким большим, как рысеподобные кошки, что охраняют некоторых владетелей.
Теперь набьем лежанку дровами, и будет тепло всю ночь. А пока пойдем покормим маленького защитника. Да и мне пара орешков не помешает. Считается, что если будущая мама хорошо ест орехи, то молоко будет жирным и дитя хорошо вырастет. До этого еще рано, но пусть будет так.
Иди сюда, защитник и помощник моего сына. Тебе еще много придется помогать ему, когда он родится и будет расти и осваивать владение Силой. Лучше бы, конечно, помогал отец, но… нет, я не плачу, не надо… Выучится и так всему, что нужно. Завтра я напишу письмо Валё – хватит ему одиноко жить в Царицыне. Пусть приезжает к нам и заживет в семье. Работа ему и здесь найдется.
Неси меня, Река Снов, может, я в тебе увижу ушедших от меня…
Геральдический зверь, именуемый «энфилдом».
А. К. Толстой.
Ударно-спусковой механизм.
Меч Света гаснет во тьме (друэг.).
