- Билеты с рук брали? – перепрыгнул на другую тему он.
- А где ж ещё? Полторы штуки отвалил.
- Ну не жалей, представление того стоит… а если тебе интересно, что я здесь делаю, охотно поделюсь – приехали с делегацией от Ленинградского обкома комсомола. Устанавливаем дружеские контакты с молодежными движениями Франции.
- Понятно… - ответил я, - как там Дмитрий Анатальич-то поживает?
- Неплохо, получил повышение, сейчас в разруливает юридические вопросы в Ленсовете… вместе с Владимир-Владимирычем. А мой преемник в райкоме как там?
- Вживается, - коротко отвечал я, - ничего плохого сказать про него не могу.
Тут откуда-то по направлению от туалетов к нашей кучке подошёл ещё один гражданин, смутно показавшийся мне знакомым… он кивнул головой Гене, а на нас посмотрел с немым вопросом во взоре… и тут я его узнал…
Ну да, это был он, товарищ Куриленков, уже месяц с лишним, как покойный. Слегка видоизменённый, правда, но не так, чтобы очень – разрез глаз увеличился, горбинка у носа исчезла, овал лица чуть поквадратнее стал. Но всё равно это был он, бывший владелец концерна АМТ и восходящая звезда политической жизни Союза.
- Мадам, мсье, - сказал он, явно придуриваясь, - тем манифик (хорошая погода).
- Между прочим мадмуазель, - вспомнила к месту цитату из Карлсона Галя.
- Дезоле, фо (извините, ошибся), - продолжил он ломать комедию, но тут я его перебил:
- А на чью же могилу я тогда два дня назад цветочки клал, а, Сергей Владимирович?
- Второй звонок дали, - напомнил о себе Гена, - может, представление посмотрим, а потом уже перетрём тему?
- Я не против, - сказал я, а Галя кивнула в поддержку.
- Ма оси (я тоже), - отозвался лже-Куриленков, а Гена добавил, - в антракте мы ждём вас в буфете, - и мы разошлись по своим местам.
Билеты жучок нам дал аховые, конечно, сбоку и далековато, но видно и слышно было всё равно неплохо. Что рассказывать о шоу, вы наверно и сами все неплохо знаете, что такое Мулен Руж и что там показывают зрителям, танцовщиц в перьях и канкан в основном… полностью, кстати, танцовщицы не раздевались, это запрещено каким-то французским законом. Но груди-то уж демонстрировали во всех ракурсах.
- У тебя сиськи получше будут, чем почти у всех у них, - шепнул я Гале.
- Что значит «почти»? – уцепилась за оговорку она. – У кого из них лучше?
- Да была одна, но она уже убежала, - нашёлся я. – А как в целом-то, нравится?
- Могло бы и поинтереснее быть, - отрезала она.
А тут и занавес закрыли, антракт – народ потянулся в фойе и в буфет. Публика, кстати, была самая разношёрстная, насколько я смог понять, больше половины составляли американские туристы. А Гена со своим спутником, прикидывающимся коренным французом, уже ждали нас за столиком в углу. Перед ними стояла бутылка шампанского в ведёрке со льдом.
- Я угощаю, - сделал широкий жест Гена, - в честь нашей неплохой совместной работы.
И разлил шампанское по бокалам. Чокаться, как в России, здесь не было принято, поэтому выпили молча, без тостов.
- Сергей Владимирович, - обратился я к нему, - к чему эти дурацкие игры с французским языком – я же вас прекрасно узнал.
- Что, действительно меня так легко узнать? – перешёл на чистый русский язык он. – А пластический хирург уверял, что получится совсем другое лицо.
- Немного недоработал он, хирург ваш, - ответил я, - как здоровье после того взрыва на объездной?
- Не было меня в той машине, - недовольно ответил он, - неужели непонятно?
- А кого же на старо-энском кладбище похоронили?
- Бомжа одного… ростом и фигурой очень на меня похожего.
- И зачем нужен был весь этот цирк, если не секрет?
Куриленков переглянулся с Геной и решил, видимо, вывалить всё до конца.
- А ты не боишься, Лётчик? – для начала спросил он.
- Чего?
- Что тебя тоже могут так взорвать, если будешь знать лишнее?
- Мы своё уже отбоялись, правда, Галя?
Галя согласно кивнула.
- Я тебя предупредил, потом не обижайся, Лётчик… - тут Куриленков налил себе полный бокал, выпил половину и продолжил, - эта была хитрая комбинация, суть которой ты вряд ли поймёшь…
- Почему это, - сразу обиделся я, - не такой уж я и тупой, как кажется.
- Потому что я и сам не до конца там всё понял, вот почему. Короче ваш участок был разменной монетой в сложной схеме инвестирования-реинвестирования в закупку-продажу кое-чего такого, о чём я даже сейчас говорить не стану.
- Оружия что ли? – уныло поинтересовался я.
- Я ничего не говорил, а ты ничего не слышал, - ответил он. – Почему-то наши контрагенты упёрлись именно в этот участок набережной, я подозреваю, что один из них то ли родился там, то ли жил долгое время. И без этого участка ничего у нас не срабатывало. Вот мы и отобрали его у вас.
- А что изменилось дальше, если он вдруг стал никому не нужен, этот участок?
- К сожалению, контрагенты… точнее один из них оказался не совсем чистоплотным партнёром и задумал кинуть меня и мою компанию через коленку.
- Ай-яй-яй, какой негодяй, - сокрушенно покачал головой я, - кто бы мог подумать такое.
- Но разведка в АМТ была лучше поставлена, чем у них, поэтому информацию о покушении мне слили за сутки до того, как. Тут уж мои ребята из службы безопасности посидели пару часиков и составили такой вот план с подменой и моим исчезновением.
- И что, сработало?
- Как видишь – я живой-здоровый живу в Париже, АМТ бодр и весел и продолжает деятельность, а конкуренты лежат… кто в земле, кто под водой.
- А контракт тот успешно выполнился?
- Да… все заинтересованные лица, получили всё, что им причиталось. Включая нечистоплотных граждан.
- Интересно, - отвечал я, допивая свой бокал. – А почему так сложно, почему просто было не убрать этих граждан без пластики и переезда в Париж?
- На это были свои основания, - и Куриленков многозначительно посмотрел в потолок, намекая очевидно на то, где сидели эти основания.
- А кто же были эти таинственные негодяи, намекните хотя бы полусловом? – попросил я.
- Про всех я тебе всё равно не скажу, но одного ты знаешь, он в вашей тсж-ной конторе значился.
Опа, подумал я, Коля или Володя? А может оба сразу?
- Большое спасибо… то есть гран мерси за познавательную беседу, - сказал я, допив бокал с шампанским, кстати, очень неплохим, Гена наверно за него немало франков выложил, - а у нас второе отделение начинается. Как вам представление-то, Сергей Владимирович? – добавил зачем-то я.
- Бывало и поинтереснее, но в целом неплохо… - отозвался Куриленков.
- Да, позвольте и ещё один вопросик, раз уж пошла такая пьянка, - вспомнил я один непрояснённый момент.
- Давай, попробую ответить, - согласился он.
- А Люба-Любаша какую роль во всех этих игрищах исполняла?
- Мы использовали её втёмную, всех деталей она не знала… красивая, кстати, девка, что с ней сейчас?
- Сошлась с одним деятелем из НИРТа, но, говорят, что это ненадолго.
- Хорошо, то есть бьен, - отозвался Куриленков, и мы разошлись по своим местам.
- А что это за Люба-Любаша? – тут же начала меня пытать Галя, как только мы отошли от этой парочки.
- Была такая, - ответил я, - мы же с ней в Германию за машинами ездили, забыла что ли?
- Дада, что-то такое было, - напрягла память Галя, - у тебя с ней было что-нибудь?
- Если и было, это всё давно умерло… сейчас у меня кроме тебя ничего на горизонте не просматривается.
Галя с большим подозрением заглянула мне в глаза, ничего подозрительного, видимо, там не нашла и продолжила смотреть на представление. А во втором отделении устроители шоу преподнесли зрителям небольшой сюрприз – на сцене появился аквариум непомерных размером, минимум десять на десять метров, а в нём под музыку плавали дельфины и обнажённые танцовщицы, на этот раз полностью. Видимо на водную среду французские законы о раздевании не распространялись.
