- Оригинально, - шепнула мне на ухо Галя, - я когда-то в наш цирк ходила, там тоже представление в бассейне показывали.
- И чего, там тоже голые девушки плавали? – спросил я так же тихо.
- Нет конечно, одетые, - буркнула Галя и умолкла.
Через два часа, было без десяти десять, мы честно сидели в своём номере в «Гелиосе» и ждали контрольного визита старшего по группе.
- Всё нормально? – спросил старший, заглянув в наш номер.
- Да, всё просто зашибись, - ответил я, - прогулялись до Гран-Опера, посмотрели на город.
- Завтра в восемь ноль-ноль завтрак на первом этаже, - продолжил он, - шведский стол, но не набирайте ничего с собой, тут это строго контролируют.
- Мы постараемся.
- А в девять обзорная экскурсия по городу, надеюсь, вы больше откалываться не будете?
- Ни в коем случае, Семён Антоныч, - улыбнулся я, - нам будет необычайно интересна обзорная экскурсия по Парижу.
----
Я очнулся от того, что меня активно хлопали по щекам.
- Ну хватит, больно уже, - недовольно сказал я, а в ответ услышал:
- Кель лон пар-т-ил? (на каком языке он говорит).
Я огляделся по сторонам – антураж был люто знаком, те же керамблоки, тот же снижатель, да и рожи, склонившиеся надо мной, были в целом узнаваемы, слева Миша, справа Роберт. Вот только говорили они на французском, почему-то.
- На русском, блять, - в сердцах ответил я, - вы чего, русского не понимаете?
- Жи понс ки парле рюсс (по-моему, это русский), - сказал Роберт.
- А по-английски тут кто-нибудь понимает? – перешёл я на язык Шекспира.
- Ну я, - выдвинулся из-за ящика с отходами коренастый мужичок, сильно смахивающий на мастера Сидорова.
- Что со мной случилось? – спросил я у него.
- Что-то, - буркнул он, - фазу на снижатель пробило, тебя и долбануло. Да так, что ты родной язык забыл. Доктора-то вызывать или обойдёшься?
- Обойдусь, - ответно буркнул я, - я тут слева или справа работал?
- Справа, главным садчиком, - ввёл меня в курс дела лже-Сидоров, - шевели копытами, Шарль, норму за тебя никто делать не будет.
Это значит я теперь Шарль, подумал я, становясь на нужную точку и надевая рукавицы, а кто бы мог подумать… а дальше я проснулся… за окном моргала неоновая реклама универмага Лафайет, периодически озаряя внутренности нашего номера. Ну надо ж, чего только не присниться, подумал я, хлопая рукой по Гале… ну рука провалилась до простыни – не было рядом никого.
Я встал, зажёг свет – вместо Гали здесь имела место пустота. Огляделся по сторонам и увидел листок бумаги, приклеенный жвачкой к экрану телевизора. Там было написано «Спасибо за всё, извини». Очень интересно…
И тут в дверь постучали, я подошёл и открыл – там стояли два щуплых французских полицейских в форменных фуражках.
- Мсье Летофф? – спросил видимо старший из них.
- Уи, - ответил я.
- Препаре ву, апарти авек ню (собирайтесь, поедете с нами), - сказал старший, а второй перевёл это на английский.
- А в чём, собственно, дело? – собрался с мыслями я.
- Вуз этес аккуз д'агрессьон (вы обвиняетесь в покушении), - сказал старший и я почему-то понял его.
- Надо поставить в известность старшего нашей группы, - это всё, что я смог придумать в ответ.
- Не волнуйтесь, - сказал второй, - он в курсе.
