даже областного посадника! И вот приходите вы и низводите меня до уровня какого-то лотошника! Сорок процентов.
— Что вы, я никогда бы не посмел оскорбить столь уважаемого в Роквилле человека! Поэтому готов поднять ваш гонорар до десяти процентов.
— Глядя на ваше одухотворённое благородное лицо, я с трудом могу поверить, что внутри скрывается столь жестокий и корыстный человек, — сокрушённо покачал головой ювелир. — В столь трудное время вы готовы лишить несчастного старика последнего куска хлеба? Тридцать.
— О чём вы, Натан Иосифович? Стоит только заглянуть в ваш буфет, как сразу видно, что кушаете вы не только хлебушек. Кстати, исключительно из-за столь прекрасного коньяка — пятнадцать.
— Как это о чём? О погромах, разумеется! Уж в чём мы, евреи, и разбираемся лучше других, так это в погромах! Ещё день-два — и мне придётся прекратить торговлю, ибо что толпа будет громить в первую очередь? Естественно, маленькую лавочку старенького иудея! Двадцать пять
— Каких ещё погромах? — тупо спросил Болотников, теряя нить разговора.
Вздохнув, старичок протянул ему газету, предусмотрительно захваченную с первого этажа. На первой странице гордо красовался большой рисунок гигантского фургона с эмблемой Имперской торговой компании, въезжающего в ворота городского гарнизона. Вместо задней стенки с дверью, у нарисованного транспортного средства был обычный полог, из-под которого торчало огромное количество рук и ног, истекающих кровью. Судя по кровавой реке, текущей по дороге, обладатели конечностей были давно мертвы.
Под рисунком располагался громкий заголовок: «Новое вторжение Орды или обычный набег степняков?». Ниже располагалась статья за авторством некоего В.И. Правдоруба, в которой красочно описывалось, как в город вернулся единственный уцелевший после набега Табора фургон ИТК, набитый тяжело ранеными и умирающими. Автор сетовал на то, что его не пустили в гарнизонный госпиталь, чтобы узнать подробности из первых рук, но при этом настолько детально описывал ужасающие ранения, что поневоле закрадывался вопрос — а когда он успел всё разглядеть? Под конец Правдоруб с жаром спрашивал у городских властей, будут ли предприняты меры для безопасности жителей города и прилегающих деревень, или же всё опять спустят на тормозах.
— Не понял, а причём тут погромы? — поинтересовался археолог, возвращая газету.
— А вы что, не в курсе, кто у нас посадник?
— Нет.
— Хм… Ну, будет сюрприз, — улыбнулся Натан Иосифович. — В любом случае, поверьте моему опыту, через пару дней в городе начнутся первые беспорядки. Кстати, настоятельно рекомендую вам после сделки положить все средства на банковский счёт. Потому что единственные, кого громят охотнее евреев — это чужаки. И эльфы. И эльфы-чужаки.
— Приму к сведению, — задумчиво кивнул Свят. — Но двадцать процентов — это потолок. Тем более, вы до сих пор не назвали суммы, за которую планируете продать приборы.
— Что ж, двадцать так двадцать. И раз мы пришли к соглашению, думаю, стоит запечатлеть его на бумаге, — неожиданно согласился ювелир и добавил, обращаясь к Най'Ле. — Сударыня, если вы не опустошите этот бокал, то я сильно обижусь. В конце концов, не выливать же мне вино обратно в бутылку.
Бросив быстрый взгляд на хозяина кабинета, эльфийка порозовела и сделала первый глоток. Тем временем старичок достал бумагу, письменные принадлежности, обмакнул перо в чернила и принялся что-то строчить. Закончил он минут через десять, протянув Святославу два листа, исписанных крупным красивым почерком. По факту, это был один документ в двух экземплярах, согласно которому господин Болотников поручал господину Варшавскому продажу артефактов Древних в виде десяти наборов столовых приборов не менее чем за пятьдесят имперских рублей каждый, за двадцать процентов комиссионных с общей суммы. Внимательно прочитав оба листа и не найдя никаких видимых подвохов, археолог поставил на каждом подпись, а потом закрепил всё печатью.
— С главным мы разобрались, теперь осталось утрясти некоторые детали, — резюмировал Натан Иосифович, также ставя на бумаге свою подпись и личную печать. — За ордынские дирхамы я дам вам пятнадцать рублей. И ещё возьму два колечка попроще за пятьдесят. Этих денег вам вполне хватит на то, чтобы приобрести платья, достойные встречи с посадником. Кстати, настоятельно рекомендую посетить мастерскую госпожи Нидлер. У женщины просто золотые руки! Я бы сказал, она единственная во всём городе, кто сможет подогнать сюртук по фигуре всего за один день.
— Зачем? А чем эта одежда не подходит?
— Вы уж простите меня за резкие слова, молодой человек, но вы сейчас выглядите как разнорабочий с фабрики. Что недопустимо для дворянина и весьма негативно скажется на процессе переговоров.
— А у владельца гостиницы никаких вопросов не возникло, — обиженно пробурчал Свят.
— Потому что его больше интересует содержимое вашего кошелька, нежели внешний вид. Кстати, а где именно вы остановились?
— В «Трёхногой кобыле».
— Замечательно! Весьма достойное место, хочу отметить, хотя расценки у них абсолютно грабительские. А теперь последнее…
Встав из-за стола, ювелир подошёл к огромному сейфу, стоящему в углу кабинета. Убрав внутрь приобретённые кольца, он достал оттуда шесть золотых червонцев и пять рублей серебром, после чего захлопнул дверцу и выложил деньги перед археологом.
— Спасибо.
— Спасибо на хлеб не намажешь, знаете ли, — произнёс старичок древнюю «мудрость», с грустью глядя на исчезающие в кошельке монеты.
— Могу вам подарить масла, — предложил Свят. — Касторового, к примеру.
— Спасибо, но с пищеварением у меня всё в порядке. Лучше расскажите, что же на самом деле случилось с караваном Имперской компании.
Болотников на мгновенье замер, уставившись на сидящего за столом хозяина кабинета.
— С чего вы взяли, что я в курсе? — наконец выдавил он, лихорадочно перебирая в голове варианты ответа.
— Обижаете, молодой человек, — хитро усмехнулся Натан Иосифович. — Во-первых, дирхамы. В наших краях эта валюта встречается не так уж часто. Во-вторых, статья в газете. И, в-третьих, мой зять, который на прошлой неделе умчался из города во главе со своим мрачным капитаном, почему-то вчера передал Аннушке записку, что вернулся в город, но пока не может покинуть расположение части. Если сложить эти три факта, получается, что именно вы привели фургон в город, а Иван вас сопровождал. И вы ему настолько понравились, что он предложил обратиться ко мне. Поверьте, подобное поведение ему совершено не свойственно.
— Вам бы в тайном сыске работать, — вздохнул Святослав. — Хорошо, я всё расскажу, но с вас ещё один стаканчик этого чудесного коньяка.
— О чём речь!
«Нет, с моими навыками конспирации надо определённо что-то делать!», — вздохнул Древний, принимая бокал. Сделав первый глоток, он второй раз за день (и уже чёрт знает какой за неделю) принялся излагать историю о разграбленном караване и чудесном спасении лейтенанта Кузнецова. Благо, сейчас никто не проверял правдивость рассказа с помощью хрустального шара
