состоянии. Не знал, что и думать, куда податься. Сначала облом с эффектным предложением, потом неожиданная развязка боя Екатерины и Ивана, потом это…
«Что за чертовщина вообще происходит?»
Тоже поглядел в окно и подумал о том, что не об этом ли предупреждала меня странная погода? Может, всё это было знаком?
Не знаю…
Чёрт! Да кто убил Дурова?
Это та самая развязка, которой я ну вообще никак не ожидал. С одной стороны, мне это только на руку. Ведь этот ублюдок столько зла сотворил для моей семьи, что и подумать страшно. Мог сотворить и ещё больше. Но с другой…
Не бывает же всё так просто?
Да, конечно, косвенно я желал Дурову смерти. Но ведь это были только желания… а силами мысли я пока что не научился убивать людей.
Пока мы с ребятами и Алевтиной Игоревной шли по коридору в сторону выхода (который, кстати, не соприкасался с выходом для остальных людей, потому что замдиректора сумела отыскать его, пока мы отсутствовали), я шерстил интернет на телефоне. Искал всю информацию по Дурову старшему, что только выдавал поисковик.
Вроде как, не было ничего подозрительного. Единственный доподлинно известный факт, впрочем, ни о чём не говорящий, это то, что Дуров только сегодня вернулся в страну.
Он встречался с какими-то зарубежными партнёрами за границей. Пробыл там довольно продолжительное время и только сейчас прилетел в Петербург.
— Воронцов, да оторвись ты уже от своего телефона. — Причитала Алевтина Игоревна.
— Извините, не могу.
Мне очень хотелось разобраться в ситуации, но ничего, естественно, не выходило. Но тут в голову пришла гениальная идея.
«Точно! Надо Кириллу позвонить. У меня ведь сохранился его номер. Он набирал мне недели две назад. В тот раз…ночью…»
Я пропустил одногруппников чуть вперёд и стал идти в нескольких метрах от них. Отыскал номер Кирилла и нажал кнопку вызова.
*Пиииии-п*
*Пиииии-п*
*Пиииии-п*
Но ответом мне были лишь долгие гудки.
«Да где ты ходишь, чёрт тебя подери?»
Примерно после четвёртого гудка связь оборвалась. Кхм. Странно. Я не стал сдаваться и набрал Кирилла повторно. Но во второй раз не было никаких гудков. Из динамика донеслась лишь мерзкая мелодия и роботизированный женский голос сообщил, что абонент недоступен.
«Ах! Собака… ну ладно, чёрт с ним. Похоже, Кириллу сейчас не до этого».
Мы добрались до выхода и оказались на улице. Сбоку от основного выхода. Наблюдали за ломанувшимися из комплекса людьми. Их, несмотря на просьбы ведущего, собралось чрезмерно много.
Непонятно куда торопящиеся, они толкались и застревали в дверях. Дальше толпа делилась на две части. Одни двигались к парковке, другие — к остановкам общественного транспорта.
Начался дождь.
Сначала он оставлял на асфальте лишь маленькие крапинки, но почти сразу перешёл в свою последнюю стадию и стал лить как из ведра. Естественно, это посеяло ещё большую неразбериху в толпе. Мы же, слава богу, находились под плотным непроницаемым козырьком и были недосягаемы для дождя.
Решили, что дождёмся, пока рассосётся народ. Всё-таки, было бы слишком глупо бежать сломя голову к своим машинам, пока там так несвободно.
— А кто там, всё-таки, упал? — Спросила Алевтина Игоревна, протирая о кофту свои очки.
— Это Алексей Дуров. — Сказал я. — Владелец комплекса. Он и упал.
— Чего?! — Вылупилась на меня замдиректора. — Воронцов, ты уверен? Или опять глупости какие-то говоришь?
— Это правда. — Подтвердила Герцен. — Я видела его своими глазами. Точно такой же, как на экране. Это точно он.
— Какой-то несусветный бред… — Недоумевала Алевтина Игоревна.
— Главное — не переживать. — Спокойно говорил Базаров. — Главное, что с нами всё в порядке.
— Сынуля, ты прав. — Ответила Алевтина Игоревна, впервые назвав Сергея сынулей прилюдно. — Но, конкурс… мы ведь каждый год участвовали в нём. И почти всегда побеждали. А теперь… — Расстроилась она.
— Если судить логически, и исходить из того, что у нас было до того, как свалился Дуров, то наша команда — победила. — Пытался рационально рассуждать я.
— Мм…? — Заинтересованно посмотрела на меня Алевтина Игоревна.
— Ну, ещё несколько секунд, и Екатерина с Иваном победили бы своих соперников. — Пояснил я.
— Да-да-да. — Подключился Иван. — У той блохи уже и шанса не оставалось.
— Но, чисто теоретически… — Начал было Базаров, но я злобно поглядел на него, и он замолчал.
— А Серёга прав! — встрял Винокуров. — Положение на арене могло быть каким угодно, но если последний соперник ещё не был побеждён, то… ни о каком выигрыше наших нельзя говорить.
— Да я тебе щас башку откручу, придурок! — Грозно произнёс Иван и Винокуров побледнел. Но, тем не менее, продолжил спор.
— По правилам всё именно так! — Тявкнул Винокуров.
— Ну всё, тебе конец… — Иван выпрямил спину и возвысился над Марком.
— Так! Успокоились! — Рявкнула Алевтина Игоревна. — Сейчас ещё ничего не понятно. Перестаньте паясничать!
— А, по-моему, всё понятно. — Подала голос Виктория Амосова. — Мы уже точно не узнаем результатов. Да и повторная встреча тоже вряд ли состоится. Ведь умер владелец Дуркома, а это именно он организовывал подобные встречи. Так что…
«Удивительно, но Виктория была совершенно права».
— Да. Правильно. — Сказал Базаров. — Не видать нам теперь подобных конкурсов. По крайней между нашей и московской академией.
Мы простояли под козырьком ещё минут, наверное, пятнадцать, и когда пространство более-менее освободилось от людских толп, решили расходиться. Дождь, естественно, и не собирался заканчиваться. А так как зонта ни у кого из присутствующих не оказалось, пришлось бежать.
Мы с Иваном и Екатериной сразу договорились бежать до моей машины. Так и сделали. Через две минуты мокрых приключений спрятались в джипе. Иван сел за водительское кресло, а мы с Аксёновой — за ним.
— Ну что, все едем ко мне? — Сказал я, при этом косясь на Екатерину.
— Конечно! — Без раздумий согласился Иван. — Я ведь теперь с тобой живу. Мне больше и некуда. — Улыбнулся через переднее зеркало. — Заводить?
Я взял продрогшую Аксёнову за руку и посмотрел ей в глаза. Переспросил:
— Поедешь?
Она, немного подумав, кивнула.
— Заводи…! — Объявил я Ивану, и мы тронулись с места.
Оглушительные раскаты грома, к счастью, прошли. Хотя ливень не останавливался. Но этого уже было достаточно, чтобы Иван не переживал. Зато переживала Екатерина. Хотя… вряд ли это можно назвать переживаниями. Скорее, она просто была растерянна. Растерянна такими частыми смертями, что происходят рядом с ней.
И мне это тоже знакомо.
Пока ехали, и рука моя лежала на коленке Аксёновой, думал, естественно, только о ней. О том, в каких условиях мне теперь делать ей предложение. Настолько эффектно, как это предполагалось на арене, теперь уж точно не получится.
Видимо, придётся выбрать вариант поскромнее.
