но из других районов, не ирландских. Связи с ними нет… не успели толком. Тебя и твоих ребят многие знают, поговори с ними. Попроси сюда подойти, действия скоординировать да познакомиться нужно.
Папаша кивнул, раздал короткие указания подчинённым и через пятнадцать минут капитанов ИРА окружили профсоюзные деятели.
– Парни, – коротко сказал он, – долго говорить не буду – люди здесь неглупые собрались, так что ни к чему языком зубы чесать. Требования у нас просты и справедливы, буйных нет. Так что предложений два… первое – пусть от каждого из отрядов с нами идёт один-два делегата для связи. Лишними не будут. И второе – если кто настроен пошуметь, погромить магазины и позлить копов, пусть идёт отдельно.
– После марша нам надо будет собраться вместе, познакомиться получше, – задумчиво сказал пожилой грузный усач с астматичной одышкой, – я так понимаю, ваша… Ирландская Армия не только для ирландцев?
– Разумеется нет, – перехватил мяч Фред, – прежде всего, потому как положение у ирландцев больно уж скверное. Но не только, потому что работягам везде несладко и свои права нужно защищать не только по национальному признаку.
– Ниггеров тоже? – Возмутился один из мелких вожаков, заранее приготовившись к скандалу.
– Больше всего я не люблю расизм и негров, – негромко пробурчал попаданец заезженную в двадцать первом веке плоскую шутку.
– Га-га-га!
Хохот грянул не только среди лидеров, шутку сочли удачной и передавали по колонне дальше.
– А если серьёзно, – снова перехватил инициативу Алекс, – то и ниггеров. Разумеется, если только те ведут себя в рамках и соблюдают наши правила игры. Штрейкбрехеров [97] всяких топить в порту без жалости.
Лидеры одобрительно загудели, перемигиваясь – негров работяги не любили по большей части как раз из-за таких вот подлянок. Нельзя сказать, что чернокожие делали это из-за врождённой подлости… скорее из-за растерянности недавних рабов, не умеющих распоряжаться свободой. Но тем не менее.
Лидеры профсоюзов, участвующих в марше, вскоре разошлись по своим отрядам, а голова колонны тем временем приближалась к городскому собранию, распугивая прохожих. Лозунги, речёвки… словом – всё по правилам политических активистов будущего.
Не то чтобы Алекс хорошо знаком с системой, но как многие студенты, не раз участвовал в митингах. Как правило, просто от безделья и юношеского любопытства, но бывало, что и за деньги, чего уж врать-то! Так что в митингах и маршах протеста бывший студент соображал неплохо. К городскому собранию подошла уже не разрозненная толпа небольших групп, а единый организм, и смотрелось это очень внушительно.
– Стойте! – Навстречу колонне выбежал какой-то служитель в ливрее, – я из городского собрания, губернатор Гораций Сеймур речь будет говорить!
По знаку капитанов ИРА, перехвативших управление толпой, люди замедлили шаг и вскоре окружили собрание. Служитель сглотнул… люди молчали, и это выглядело страшно.
– Я… сейчас…, – зачем-то сказал он.
Вскоре на ступени собрания вышел сам губернатор, окружённый депутатами.
– Призыв – неконституционен! – С места начал он, – и я выступаю против него!
Попаданец присвистнул негромко, Сеймур демонстрировал высочайший класс политика – за несколько секунд замкнул толпу на себе. Сильно… теперь он вроде как вожак возмущённого народа, собирающий политические дивиденды, практически Отец Нации. А в случае весьма вероятных инцидентов ответственность на него не возложишь.
– Вот же гнида, – негромко пробурчал Алекс, поясняя капитанам своё виденье ситуации.
– И не подкопаешься, – согласился Кейси так же негромко, нехорошо глядя на губернатора – прищурившись, как через прицел.
– А если влезть? – На лице Фреда расцвела ехидная злая усмешка, – ну, вылезти сейчас нам из толпы, встать рядом, речь толкнуть…
– И самого губернатора с нами потеснее переплести с нами, – подхватил Кейси идею, зло ухмыльнувшись, – ну-ка…
Собравшись в кружок, капитаны негромко обсудили идею и через несколько минут в толпе начали скандировать:
– Справедливость! Справедливость для всех [98]!
Капитанов ИРА подняли на плечи бойцов и доставили к входу к городскому собранию. Вроде как народная воля, ИРА ни при чём…
Оказавшись на крыльце, Алекс развел руки будто для объятий – старый трюк политиков и аферистов. Остальные капитаны жестикулировали по своему разумению.
– Мы приветствуем свободных людей на Земле Свободы, – начал попаданец, которому очень шла пропитанная кровью белая повязка на голове, – только свободные люди готовы отстаивать свои права перед властями!
– Да! Справедливость! Справедливость для всех!
– Скажу без обиняков – ситуация с призывом дурно пахнет, и мы были настроены решительно. Кейси… Патрик… Аластор… Фред… все мы были готовы выйти против несправедливого закона, как и все вы. И если понадобится, то и с оружием в руках!
– Мы свободные люди! – Подготовленные заранее клакеры [99] скандировали нужные лозунги.
– Да! Мы свободные люди! – С энтузиазмом поддержал Алекс выкрики, – и мы рады, что демократия и справедливость ещё не умерли в этой великой стране! Пока с нами такие люди, как Гораций Сеймур, губернатор Нью-Йорка – страна жива!
Сказав это, попаданец с отрепетированной улыбкой восторженного юнца пошёл к губернатору, протягивая руку для рукопожатия. Улыбка Сеймура выглядела не столь убедительно, но толпе хватило.
– Сеймур! Сеймур! ИРА! ИРА!
Толпа скандировала, а улыбающийся Алекс, стоящий рядом с губернатором, цинично думал:
– Вот теперь Сеймур не соскочит!
Последователи бородатых пророков коммунизма склонны к борьбе политической, без переходов на личности. Не то чтобы марксисты вовсе уж беззубые и работают только с идеологией, но склонность к политике и демонстративное уклонение от уголовщины у них заметны.
Даже когда необходимо проявить силу, марксисты стремятся решать все проблемы переговорами, не ввязываясь в войны с уголовниками. Вот с властью – да… правда, в мелочные склоки они не лезут, предпочитая до последнего решать вопросы переговорами и моральным давлением.
Но если не получается решить проблему мирно, то у властей начинаются серьёзные неприятности. Как наиболее организованная политическая сила рабочего класса, марксисты собирают под своё крыло все разновидности социалистов и дают жару.
Попаданец считал это вполне разумной стратегией: в конце концов, знание истории подсказывало, что она в общем-то оправдалась. Но увы… ИРА являлась организацией куда более узкой и вдобавок – изначально националистической. Нет у ИРА своих именитых философов, нет времени на раскачку, на длительное врастание в политику и общественное сознание.
Всё очень просто: заявят себя как мощная политическая организация, останутся живы. Нет… у ИРА появятся первые мученики, ибо терпеть сомнительную организацию без весомых причин в САСШ не станут. Мало того, что организация за бедняков выступает, так ещё и за ирландских… В англосаксонской стране многие влиятельные люди инстинктивно захотят задавить ИРА на начальной стадии.
Поэтому требовался резкий взлёт – такой, чтобы не сумели сбить. Необходимо заинтересовать
