А староста продолжает соловьем заливаться. Уверяет, что воеводу нынешнего терпеть не может! И батюшке моему якобы предан был, как та собака, а потому и меня ни за что не продаст.
Выслушал я его внимательно и даже головой покивал в ответ на такие речи, поулыбался даже, но отлично понимаю, что это только слова! Стоит появиться в округе нормальной княжеской дружине, и его отношение ко мне сразу поменяется на кардинально противоположное. Просто потому, что этим людям нужно выжить. За ними семьи, старики да дети. И пойдут они только за тем, у кого реальная сила будет и власть! Кто их защитить сможет, за того и встанут. Так было и так будет всегда…
* * *
Поэтому что бы староста мне ни говорил, как бы меня ни уверял в своей преданности моему роду, а к заметанию следов я подошел со всей ответственностью.
Побитых воев раздели, железо с них взятое в отдельную кучу сложили, пригодится позже в хозяйстве. Барахлишко, то, что не пригодилось, уже сожгли и даже пепел по полю развеяли. Ветер хорошо так помог раздуть пламя.
Окровавленный снег собрали и в реку спустили. Адова работенка по затраченным усилиям. Все собрать, само собой, не получилось, но это уже мелочи.
Почему? А вот почему. На голубое небо глянул, прищурился на яркое и по-весеннему жаркое солнышко. Если так припекать будет, то через седмицу на этом поле весь снег растает! И остатки окровавленного снега в землю талой водицей уйдут.
И концы в воду в самом буквальном смысле упрятали – спустили убитых под лед. Течение здесь быстрое, тела унесло сразу. Их теперь вряд ли найдут. Если и всплывет какое тело после ледохода, то вряд ли кого опознают – рыбы да раки обгрызут их до неузнаваемости…
Своих павших захоронили на взгорке…
С трофейными лошадьми связываться не стал. Мало ли узнают их в городе? По этой же причине нельзя их и здесь оставлять. Поэтому придется перегонять получившийся табунок на ту сторону границы и уже там как-то всю эту лошадиную братию сбывать. В деньгах точно потеряю, и неизвестно еще, сколько времени это мероприятие занять может. Но деваться некуда, другого выхода у меня просто нет.
Придется этим делом Ростиха озадачить. Пусть выделит несколько человек потолковее и посмышленее. Кто уж точно сможет под литвинов сработать…
Сколько времени воевода будет ждать возвращения своих людей? Пару дней? Неделю? Никто не знает… И пленный об истинных задачах своего отряда, кроме общих слухов, мало что знал. Все рассказал, ничего утаивать не стал. Да там и рассказывать нечего было. О городских сплетнях больше наговорил, чем о деле. Легкую смерть заслужил и отправился вслед за своими под лед.
Ладно, хватит голову ломать, все равно я ничего нового уже не придумаю. Хмыкнул. А ведь на самом деле все просто! И предстоящая поездка в город… Можно просто сделать вид, что ничего не было, и въехать как ни в чем не бывало? Пожалуй, так и сделаю. Только подстрахуюсь, само собой, от непредвиденных случайностей…
* * *
Старосту предупредил, чтобы не вздумал глупостей наделать и очередного гонца в город отправить! Для контроля оставил нескольких охотников – будут за селением со стороны приглядывать. Проинструктировал их, настрожил, чтобы бдели в оба глаза, слушали в оба уха. У них самая важная задача – за местными приглядывать. Чтобы ни одна живая душа за околицу не выглянула!
На удивление, староста даже возмущаться не стал, когда я приказал внука в поход собирать. Тяжелого вздоха не удержал, это само собой, но промолчал. И еще раз вздохнул, когда я ему полный список выкатил.
Правда, я перед этим сумел с мальчишкой поговорить по душам, обрисовал ему будущие перспективы. Те, которые может при мне получить. Ничего скрывать не стал, сказал так, как оно есть на самом деле. Отрок даже время на раздумье не взял, согласился сразу пойти в младшие. И даже по моей просьбе несколько смышленых товарищей назвал, которые точно мне пригодились бы. А и пригодятся! И у местных весомый такой стимул молчать появился.
А мой отряд? Уверен ли я в том, что все мои люди будут держать язык за зубами? И да и нет. Захотят жить – промолчат. Ну а если нет, тут уж ничего не поделаешь…
Дороги раскисшие, поэтому добирались долго. Даже пришлось заночевать на середине пути. Зато под покровом ночи все железо с воеводской побитой дружинки в очередном тайнике спрятали. Пусть пока в лесу до поры полежит.
К исходу второго дня впереди стены окольного города показались и ворота, гостеприимно распахнутые. Лошадки приободрились, скорый отдых почуяли. Копытами шустрее по грязи зашлепали, только брызги в разные стороны разлетаются.
На воротах стражники остановили. Узнали, что ли? Да откуда? Непонятно. Напрягся, но вида не показываю. Хорошо еще, что тянуть не стали, сразу же и объяснили причину такой задержки. Показали в сторону: мол, ждут меня там. В харчевне ближайшей. Кто ждет, зачем ждет, не сказали. Мол, их дело меня в нужную сторону направить. Значит, узнали. И ждали. Выдохнул, крепко стиснутые на оголовье рукояти меча пальцы с трудом разжал. Приготовился с боем уходить, а не понадобилось.
Ладно, туда так туда. Обозу во главе с Ростихом приказал на свое подворье двигать, а сам по указанному адресу направился. Не один, а с Мокшей и Славеном.
Лошадок пришпорили и мигом у нужного адреса оказались. Поводья в руки подскочившему мальчонке кинули, наказали напоить и накормить, подпруги ослабить, но не расседлывать. Узнаем сейчас, кому я понадобился, и домой направимся. Хотя огромная такая надежда на то, что встречу мне назначил именно человек князя Ярослава, имелась.
И она оправдалась полностью. Обрадовался и одновременно огорчился. А огорчился, потому что понял, почему мне было предписано возвращаться именно через Порховскую крепостицу! В ней меня ждали с отчетом Ярославовы люди…
Слов нет! Все секреты строили! А мне теперь придется по раскисшей дороге туда добираться…
Пришлось догонять ушедший вперед обоз. В городе все почище да посуше будет, поэтому нагнали его уже у самого дома.
Выслушал на ходу доклад Прохора обо всех событиях за эту зиму. Ничего того, что меня бы напрямую касалось, не происходило. Да и правда, зачем мне выслушивать, как у кого-то там корова двойней отелилась? Подумаешь, небывалое дело! Или что интересного в том, сколько возов добра князь с той битвы при Усвятах привез? Вот если бы ко мне на подворье привез, то с удовольствием бы послушал. И посмотрел бы. А так не хочу. Или зачем мне про недавнюю пропажу всей холопьей дружины самого воеводы выслушивать разные байки? Ни к чему мне это как бы…
– Постой! – Остановился, Прохора за плечо придержал. А то он уже вперед поскакал. Не заметил, что боярин на месте стоять остался. – Что ты там такое интересное про холопов говорил?
– Так я и говорю! – не смущается такой остановкой мой верный слуга и продолжает тараторить, словно ни в чем не бывало: – Намедни на подворье у Поганкиных проворовавшихся холопов так сильно пороли, что их вопли в окольном городе слышно было!
– Да я не про это спрашиваю, – поморщился, – а про пропавших боевых холопов воеводы!
– Так кто ж про то знает? – удивился вопросу Прохор. – А если кто и знает, то такому лучше бы и промолчать!
И смотрит на меня этак хитренько, с легким, еле заметным прищуром. А ведь и я так смотреть умею.
Поэтому Прохор помолчал-помолчал, вздохнул да и принялся рассказывать:
– Давно то было, седмицы две тому назад. Или даже четыре. Да я уже и не припомню, когда именно…
– Прохор! – нахмурил сурово брови.
– Так я и говорю, давно это было! Разве все упомнишь! Подхватились они и всем своим отрядом куда-то ускакали. И больше про них никто не слышал. Все пропали – и холопы, и кони! А ты почто спрашиваешь? Никак знаешь что?
– Ничего не знаю! Интересная новость просто! И все! Что еще скажешь?
– Так больше и нечего сказывать-то. – Прохор перестал щуриться. А вот любопытство из глаз холопа никуда не делось.
