их встречи. Но раз уж дядюшка, а кто еще это мог быть, заставил Даруса так себя позиционировать, то это могло значить только одно — сцена подготавливалась для особого представления и с нее заранее убирались нежелательные актеры. И это определенно была трагедия смешанная с фарсом.
Так что Люсинда решила поспешить и все же сделать все от себя зависящее, чтобы заполучить в семью важный инструмент ее будущего благосостояния. Ну, или хотя бы, чтобы его пока что не сломали…
А значит надо было как то поговорить с тем парнем, но при этом сделать это так, чтобы ненароком не оказаться на подготавливаемой дядюшкой Даруса сцене. Люсинде оставалось лишь решить — самой отправиться на переговоры или послать кого то из доверенных шпионов — благо примерное местоположение того парня она уже высчитала.
И Люсинда решила не доверять важное дело мелким сошкам!
Вот только когда ее родственники рассказывали, что интриги это грязное дело и что иногда нужно запачкать руки — они говорили вроде бы иносказательно и рассказы эти велись о дорогих салонах, комнатах во дворце и прилично обставленных поместьях! Люсинда же битый час ходила по лесу, извазюкалась по настоящему, ей набилась полная туфля каких то камешков, она натерла пятку и места о которых дамы не говорят, а также оцарапалась уже в десяти местах… И все еще не нашла никаких следов невыносимого мальчишки! А еще она уже не была так уверена, что когда найдет его, то именно предупредит об опасности, а не придушит на месте…
Сначала все было просто. Она сделала вид, что сняла для своих друзей приватную комнату в местной кафешке, после чего улизнула оттуда с парой телохранителей и мастерски скрываясь углубилась в лес. После чего оставалось пойти в указанное место, найти там паренька и поговорить. Люсинда не считала себя профессиональным следопытом, но знала о дыме от костра, обломанных веточках, тропинках и подобных следах оставляемых людьми. К тому же один из ее сопровождающих часто хвалился, что его дядя был кем то вроде браконьера и он провел с ним в лесу все детство… Но мелкий гаденыш не оставлял вообще никаких следов.
Они уже десятый раз обходили окрестности нужного района, но единственные следы пребывания тут человека которые они нашли — это несколько сломанных ловушек в разных, абсолютно не связанных друг с другом частях этого гребанного леса. Причем будто бы выросших на месте, а не установленных — как заявил ей ее «лесник». Ну или установленных очень давно, что было вроде как нелогично — зачем их кому то устанавливать и потом забывать, что они есть?..
Да, раз уж на то пошло — зачем их вообще устанавливать⁈ Чтобы белку себе на обед поймать⁈ И вся эта бесполезная беготня, и общая нервозность и нелогичность происходящего и ноющие ноги выводили Люсинду из себя.
В конце концов она даже приняла абсурдную идею о живущем в гнезде некроманте и принялась осматривать деревья в поиске большого человеческого гнезда. Однако ей это быстро надоело и она просто взорвалась негодованием, после чего решила следовать логике и искать что то более правдоподобное — вроде шалаша — оставаясь из чистого упрямства.
Но в какой то момент она сердито взглянула на одного из сопровождающих, от которого что то не поступало никаких здравых предложений по поискам, и вдруг осознала что это он и есть! Тот кого они ищут! Он просто шел позади них и никто из ее идиотов-телохранителей не обращал на него внимания!
— Ты!.. — указала она на цель своего раздражения, не в силах выразить всю свою ненависть, смущение и раздражение человеческими словами. После чего едва не придушила его, когда он спросил что мы все тут ищем, но быстро взяла себя в руки и успокоилась, вернувшись к образу юной представительницы Великой Семьи Май.
— Мне нужно с тобой поговорить. — пару раз глубоко вздохнув, совершенно спокойно поведала Люсинда. После чего рассказала мелкому гаденышу о судьбе его дружочка и о том, что его ожидает в будущем, без ее опеки и вмешательства ее семьи.
— Мы можем нанять тебе квалифицированных телохранителей от имени семьи. Правилами школы подобное не запрещено — я проверяла. — выдала она наконец свое предложение. Вообще, изначально она собиралась предложить мелкому гаденышу больше бонусов и привилегий, но они испарялись тем больше, чем больше Люсинда бродила по этому грязному и полному вонючих белок лесу.
— Ого! А так можно было? — поразился тот с глупым видом, очень подходящим его глупой роже.
— Да… Так ты хочешь жить или нет? — раздраженно спросила Люсинда, готовясь к переговорам. Она уже успокоилась, но в ней все еще было достаточно раздражения чтобы вспылить и потребовать подписать контракт без всяких условий и возражений.
— Нет, спасибо. — равнодушно отмахнулся некромант, вызвав в Люсинде очередной приступ глубокого несоответствия окружающего мира ее представлениям о нем. Надо признаться, что появился он как раз после общения с этим… этим…
— Ты умрешь. — пояснила Люсинда, пытаясь сохранять максимальное спокойствие и холодность. Пояснила словно маленькому ребенку,. — Это уже не игра. Тебя не будут бить и обижать, тебя просто — убьют. Понимаешь?
— Некроманты не боятся смерти! — с неожиданным пафосом и гордостью заявил ей идиот, — Мы смотри ей в лицо и смеемся! Нет… Мы смотрим ей в лицо и относимся с уважением?.. Мы познали смерть?
Неуверенно спросил у нее идиот, вызвав очередной приступ нехватки слов и категорического непонимания того, почему мир вдруг начал переворачиваться с ног на голову.
— Идиот… — не смогла не пробормотать Люсинда, хоть подобное поведение игроку ее уровня было и не к лицу.
Какое то время она размахивала руками, пытаясь подобрать слова, которые смогут дойти до его крошечного мозга, но потом лишь отмахнулась и, тяжело вздохнув, зашагала обратно. Ей даже не очень хотелось возвращаться в приватную комнату и выполнять остальные шаги мастерской маскировки ее совершенного плана — настолько ее взбесил этот… Может просто отпинать его и заставить силой?
Люсинда даже остановилась на секунду, настолько притягательной была эта мысль, но потом с грустью ее отбросила. Это был не метод семьи Май… Этим она отведет душу, но ничего не добьется в стратегическом плане… Разве что разок? Просто отвести душу?..
А самым же бесявым было то, что их диалог в очередной раз завершился совсем не так, как она себе это представляла. После первого их разговора Люсинда пребывала в некотором ступоре — она привыкла, что люди ниже ее уровня с ней спешат согласиться, а тех кто располагался на ее ступенях или был выше — она хотя бы понимает. После второго же разговора Люсинда начала вести с этим идиотом мысленные беседы, почти каждый день! Она рассказывала ему о своей семье, своем детстве, о самых значимых моментах своей жизни и всегда! Всегда он восхищался ей! Ее умом, талантом, характером, обаянием, чувством юмора и тонкостям суждений! Он падал на колени и рыдал от ее рассуждений и тут же соглашался с ее блестящими и логичными выводами! Люсинда, вообще то, шла сюда подготовленной! И снова их разговор пошел куда то не туда, а то что он отвечал вообще не соответствовало никаким прогнозам. Это как в ответ на «привет!» вам бы ответили «соленая рыба!»… Попробуй тут предугадай. Люсинду это очень бесило. Но в следующий раз она ему непременно покажет.
После разговора с доброй девушкой я пребывал в некотором ступоре.
Во-первых, после того как ее миньоны меня пинали неделю, я считал ее плохим человеком. Однако вот же — нашла время, нашла меня, предупредила и проявила заботу… Пусть даже сердито оглядывалась все время пока уходила и что то бормотала себе под нос нелицеприятное. Впервые обо мне кто то пекся — я даже слегка растерялся.
Во-вторых, судьба моего собрата по несчастью и последующие откровения доброй девушки меня слегка… озадачили. Похоже акция с бесплатной доставкой ножей не носила разовый характер, что меня изрядно напрягло. Одно дело предполагать, что тебя кто то не любит, а другое узнать, что тебя ненавидит целый орден, причем занимается этим вполне профессионально и вот уже тысячу лет. А за тысячу лет можно очень хорошо научиться что то делать, особенно ненавидеть.
Похоже мне стоит увеличить количество телохранителей с двух зарытых в укромном месте скелетов до… скольки? И что она там говорила про телохранителей, которых оказывается легально можно было нанять для своей безопасности. Почему то я не видел ни у одного из учащихся ни одного телохранителя,
