не имел.
— За честь и славу! — приподняв ковш, ответил я, но выпить не успел. Только мазнул губами по шапке пышной пены. Прохор надавил на мои руки, и я чуть не выронил сосуд.
— Горюет княжич ещё, — гулко произнёс великан. — Что не успел на состязаниях всю удаль свою показать. В полночь к тризне присоединится.
— Добро! — кивнул мужик.
— Добро! — послышались голоса невольных зрителей.
— Пить не вздумай ничего, — буксируя меня к казарме дружинников, посоветовал Прохор. — И есть тоже. Если невмоготу, то из нянькиных запасов бери или сам в погреб лезь.
— Почему? — не понял я. Народ вокруг ел и пил, как в последний раз. После ужина я не был особо голоден, но что-то попробовать уже мог.
— Знаешь, как погиб род княжны, Алёша? — остановившись в дверях сруба, спросил Прохор.
— Мёртвые убили, — ответил я.
— А как убили знаешь? — продолжил допытываться воин.
— Нет! — воскликнул я. — Это так важно?! Четверть века уже прошла!
— Отравили их. На честном пиру, — прямо глядя мне в глаза, произнёс Прохор. — И их, и гостей, и слуг. И все колодцы на три версты вокруг. Слуги Эрлик-хана сами пили и ели со всеми. И померли каждый подле своей цели.
Я шумно сглотнул и быстро пришёл к выводу, что не так уж сильно проголодался. И вообще, человек может жить без воды несколько дней, а без еды вообще пару недель. В крайнем случае, можно будет поискать пропитание за пределами города. Там же и воду можно найти.
— Я учту, — осторожно произнёс я, — Спасибо за предупреждение.
— Идем, княжич, — кивнув головой в сторону дружинного дома, ответил Прохор, — Тело моё посмотришь, чтоб лихого на ум не шло, да думать станем, как дальше быть.
В другой ситуации я бы может и напрягся от подобного предложения двухсоткиллограмового громилы, но точно не сейчас. В княжеской резиденции я мог чувствовать себя в безопасности только рядом с Прохором. Никита, со своими подчинёнными, всё ещё разбирал добычу, а больше никому верить я не мог. Особенно после рассказа богатыря про выверты фантазии сектантов.
— Иди гуляй, паря, — едва мы зашли в сруб, бросил дежурному мой спутник, — Почти память князя и сынов его, а я уж, так и быть, присмотрю тут.
— Спасибо, Прохор, — радостно подскочил ратник, — Я и за тебя чарку подниму, воевода! Будь спокоен!
— Не сомневаюсь, — хмуро ответил богатырь и плотно прикрыл дверь на засов за радостно ускакавшим на гуляния подчинённым.
После этого воин отошёл в угол и принялся раздеваться. Я деликатно отвернулся и почти сразу ощутил на своей шее стальную хватку чужих рук. В глазах потемнело, а секунду спустя Прохор выдохнул мне в ухо.
— Во имя Эрлик-хана!
— Что?! — прохрипел я и попытался вырваться, но чуть не потерял сознание от удушья, — Какого хрена, Прохор?!
— Ты мёртв, Алёша, — разрывая захват и бросая меня на пол, недовольно проворчал великан. Гортань напоминала смятую консервную банку, через которую я судорожно пытался втянуть воздух, — Именно так закончится твоя жизнь, пришлый, если ты не начнёшь глядеть по сторонам. Зачем мы сюда пришли?
Из одежды на громиле оставались только штаны, которые он содрал с себя и зло бросил на пол, оставшись полностью голым.
— На тебя, красавца, посмотреть, — уже понимая что имеет в виду мой спутник, прохрипел я. Остро захотелось промочить горло и, желательно, чем-то покрепче простой воды. После безумной гонки предыдущих дней, последнее на что я рассчитывал, это оказаться в окружении убийц и предателей. Причём, прямо посреди княжеского терема!
— Тебя только что пытались убить посреди бойцовского круга, — злобно сверкая в полутьме глазами и расхаживая передо мной туда сюда, прорычал Прохор, — Мёртвые совершили покушение на княгиню, убили Яромира, у тебя есть подозрения, что вокруг враги. Ты пришёл в закрытую от посторонних избу с воином, который многократно превосходит тебя в силе и что ты сделал, Алёша? Что ты сделал, чтобы выжить?!
— Так уж и многократно, — недовольно проворчал я, — Можешь одеваться. Я уже все рассмотрел. Поздравляю, моя самооценка ещё никогда не падала так низко.
— Ничего! — не слушая меня и специально подойдя ближе, проревел мне в ухо воевода, — Ничегошеньки! Ты доверился человеку, которого видел всего несколько раз! Запомни раз и навсегда, княжич, теперь ты не можешь никому верить в этом городе!
— Нет, — жёстко ответил я и прямо посмотрел своему собеседнику в глаза, — Здесь ты не прав, Прохор. Я могу верить тебе. Иначе бы я уже был мёртв. Я могу верить Никите. Иначе бы я был мёртв уже давно. И я могу верить тем парням, которые сражались на поле у Седой горы. Иначе бы никто из нас не вернулся, а скорее всего и до самой горы бы не дошёл.
— Почему не дошел? — подозрительно уточнил богатырь, — Что там вообще произошло и как тебе удалось Валдиса отбросить? За этой маетой недосуг было узнать.
— Не дошли, потому что коней наших ещё в городе отравили, — хмуро ответил я, — Магической дрянью какой-то. Хотя теперь понятно откуда прилетело. Видимо этот Святко не только в бойцовском круге мне нагадил…
— Ну, судя по тому, что вы с победою воротились, напасть удалось победить, — рассудительно ответил великан. Он уже успел одеться, хотя я вообще не мог понять как. У меня складывалось впечатление, что этот человек мог двигаться в десять раз быстрее обычного. Вот я вижу его голый зад, а через тридцать секунд он уже идёт обратно в полной сбруе, — С Валдисом как дело было?
Я постарался максимально подробно пересказать собеседнику все события предыдущих дней, уже предчувствуя водопад неодобрения со стороны блюстителя традиций и законов войны.
— Добро, — полностью разрушив моё представление о себе, в итоге кивнул богатырь, — И что выход нашли такой, добро. И что телеги со святой землёй конями догадались опрокинуть, добро. Других способов остановить Валдиса всё одно не было. Сам бы так поступил, но с конями ты хорошо придумал, княжич. И не придерешься.
— Прохор! — неожиданно расчувствовался я. Выслушивать очередную порцию обвинений я морально был готов, а вот к тому, что меня кто-то поддержит, приготовиться не смог, — Знал бы ты, чего я от Никиты наслушался, пока пытался его убедить по этому плану действовать!
— Знаю, — степенно кивнул великан, — Сам бы тебе то же самое сказал. А то, может, и по шее бы надавал.
— Вот тут не понял, — озадаченно ответил я.
— Боги всё видят, пришлый, — насмешливо ответил Прохор, — И дурное видят и хорошее. Кабы не стал спорить с тобой Никита, то могло и не выйти у
