Девушки неосознанно переглянулись. В этот краткий миг их глаза, полные надежды, расширились, а лица исказились. Учитывая то, насколько похожи они были, казалось, будто одна из них точно была отражением другой.
— Только не говори мне, — строго протянула Макси.
Я широко улыбнулся. Да, она явно знала к чему я клонил. Знала, и не хотела предлагать ту же идею, хотя и была автором этого мира.
— Нам нужно дружно побриться, — уверенно заявил я, — и избавиться от этой болезни, иначе ваше лечение никак не поможет.
— Нет! — закричала Макси.
— Ни за что! — поддерживала ее Лала.
— Дамы, я все понимаю, но…
Одна из лисиц, подбежав ко мне, вцепилась когтями за мой воротник и затрясла меня.
— Ты покушаешься на святое! — возмущенно пролепетала она. — Никому не дам трогать мою шерстку!
Я лишь тяжело вздыхал. Да, подобная бойкость зверолюдей была неудивительна. Даже обычному человеку побрить голову налысо было достаточно тяжело, а здесь речь шла о бритье всего тела, в том числе хвостов и ушей. Я даже представить себе не мог насколько болезненно это было для них, но мог представить как смешно может смотреться деревня лысых зверолюдей.
Заметив удивление во взглядах девушек, я понял, что последняя мысль все же отразилась на моем лице. Сразу собравшись, я перестал улыбаться и уверенно продолжил:
— Даже уличных собак бреют, если нужно провести им операцию или избавить их от проблем с блохами.
— Ты сравниваешь нас с уличными собаками⁈ — закричала Лала, снова встряхнув меня за воротник.
— Я сам побреюсь.
— Вот и брейся!
— Нахал! — поддерживала Макси.
— Еще и грубиян, — дополняла Лала.
Осторожно расцепив женские руки на моем воротнике, я отступил. Лисицы встали напротив меня, словно каменная стена. Их хвосты поднялись дыбом, уши навострились, будто они собрались вот-вот на меня наброситься.
— Вы как-то не в той ситуации решили объединиться, — возмущенно отвечал я. — Сами же спросили: это поможет кого-то спасти. Я говорю, что поможет. Оглянитесь.
Я отвел руку в сторону и быстрым жестом провел ею по конюшне. Девушки невольно проследили взглядом за моей рукой и немного успокоились.
— Мы с вами проделали огромную работу, — продолжал я. — Частая смена одежды и подстилок, правильное питание, своевременный уход — все это стало причиной, по которой за последние два дня у нас еще никто не умер. Но этого мало. У нас уже есть больные на грани гибели. Нужно принимать решительные меры.
Настроение лисиц постепенно менялось, и вместе с тем менялись выражения их лиц. Толика чувства вины, щепотка отчаяния. Даже их распушившиеся хвосты постепенно стали опускаться.
— А наши силы… — неуверенно заговорила Лала.
— Ваши силы могут вылечить больного, — все также твердо отвечал я, — но если он снова и снова будет заражаться от одних и тех же насекомых, толку от этого ноль!
Девушки обе замолчали. Пока они думали, я с ужасом для себя пытался представить какое сопротивление мне еще предстояло встретить, когда выяснится, что побриться придется каждому жителю.
Понимая, что тишина уже затянулась, я снова посмотрел на сестер, и заметил, что они обе уже были почти согласны, но не решались произнести это вслух. Просто неуверенно поглядывали из стороны в сторону и топтались на месте.
— И это была не просьба, — холодно добавил я, окончательно ставя в этом разговоре точку. — Если нужно, я сам возьму ножницы и буду отрезать каждому здесь один клок шерсти за другим.
— Злодей, — недовольно пробормотала Лала.
— Придумай что-то похуже, — с усмешкой отвечал я.
Прозвучал тяжкий вздох. Макси, приложив руку к лицу, устало запрокинула голову и зашептала:
— Хорошо, если это поможет, тогда я согласна. Но ты будешь выбрит первым.
Я улыбнулся. Конечно, мне и самому не особо хотелось щеголять по улицам полностью лысым, но, как минимум, я понимал, что для меня это не было столь же важно, как для остальных. Как говорится, хочешь научить окружающих чему-то, покажи им подобающий пример.
«Итак, скоро вся деревня будет гладко выбрита. Ой, ору-то будет. Даже не представляю».
18. Смертельное осознание
Из-за усталости меня слегка покачивало из стороны в сторону. На своих плечах я нес нечто вроде коромысла с ведрами воды. Переносить воду от колодца и до конюшен стало моей ежедневной рутиной. Так как вода требовалась и для питья, и для уборки, приходилось ходить туда-обратно и не раз, и не два. В какой-то степени меня даже поражала выносливость тела, в котором я сейчас находился. Был бы я самим собой, и справиться с этой ношей с той же легкостью у меня бы не получилось.
Наконец-то добравшись до конюшен, я поставил слева от входа ведра, тяжело выдохнул и потянулся. Плечи и спина болели нещадно. Пытаясь хоть немного их размять, я начал размахивать руками из стороны в сторону.
К слову, работать с больными мне приходилось куда меньше, чем раньше. Когда обе сестры решили объединиться ради спасения заболевших, они взяли на себя большую часть контактов с больными. На мне же была вся тяжелая работа, связанная с доставкой и переносом вещей, обеспечением их всех водой, едой и лекарствами.
Тихо приблизившись к дверям, я заглянул внутрь конюшен и заметил всего лишь одну из белых лисиц — она сидела на корточках перед больным и помогала ему осторожно снимать с себя грязные лохмотья. Правда, была это Макси или Лала я так и не понял.
Внезапно краем глаза я заметил фигуру, мелькнувшую в стороне. Повернув голову в сторону двинувшегося объекта, я насторожился и попытался всмотреться в даль. Из-за расстояния рассмотреть кто или что именно это было у меня не получилось, но как только я обернулся к этому странному нечто, оно сразу пригнулось к земле.
Предчувствуя неладное, я снова заглянул в конюшни и заметил в них уже вторую лисицу, начищавшую полы. Присмотревшись еще внимательнее, я окончательно убедился, что обе девушки находились здесь, а это значило, что вблизи нас бродил кто-то неизвестный.
Идти навстречу этому зверочеловеку было глупо. Он мог убежать от меня раньше, чем я бы нагнал его, а это значило, что пришло время пускать в ход свою хитрость. Плавно развернувшись, я подхватил с земли парочку пустых ведер, само коромысло и пошел в обратном направлении. Правда, снова набирать воду я не собирался. Стоило мне подойти к краю конюшен, как я сразу свернул за угол и на некоторое время затаился.
Как и ожидалось, некто неизвестный продолжил движение сразу, как я ушел. Он двигался осторожно, иногда присаживаясь, а иногда снова поднимаясь и разбегаясь, чтобы как можно быстрее оказаться рядом. И зная, что человек с добрыми намереньями подкрадываться не будет, я ожидал самого худшего.
Пока он шел навстречу конюшням, в голове я проигрывал разные варианты того, как можно было поймать этого вредителя. Конечно, мне хотелось надеть ведро ему на голову и как можно сильнее ударить его коромыслом, но этот вариант был запрещенным. Думаю, местные не обрадовались, узнай они о том, что я намеренно хотел вышибить кому-то мозги.
Тогда, отбросив от себя и ведро, и коромысло, я решил действовать проверенным простым путем. Сначала поймать, потом выбрать: бить или запугивать.
Осторожно выглядывая из-за угла конюшни, я мог видеть, как приближался к нам недоброжелатель. Чем ближе он был, тем больше я убеждался в том, что это был зверочеловек. За плечами у него была какая-то сумка, и на первый взгляд она могла показаться достаточно крупной.
Когда он оказался рядом, я снова скрылся за стеной и затаился. Выходить нужно было только в тот момент, когда этот тип отвлечется. Чем бы он не занимался, я понимал, что для этого ему все же придется рассеять концентрацию и перестать оглядываться по сторонам.
Я выглянул один раз, затем спрятался, выглянул также второй, и только на третий раз наконец-то решил осторожно выйти из укрытия. Незнакомец меня не заметил. Присев на корточки перед деревянной стеной конюшен, он начал быстро выкладывать что-то из своей сумки. Я же, постепенно заходя ему за спину, затаился.
