Что касалось еды, то мне даже смотреть на нее не хотелось. За целый день походов по ресторанам мы успели испробовать столько разных блюд, что сейчас мне казалось, будто я съел свою недельную норму. Чего не сказать было о Макси — ее подобное количество не останавливало. Она с радостью доедала очередную порцию торта.
Между тем, время стремительно близилось к вечеру. Вид яркого солнца, садившегося за горизонт, впервые в жизни вызывал у меня смутные эмоции. С одной стороны, это было красиво. По другую сторону веранды, на которой мы сидели, плескались морские волны, виднелся уголок острова, что находился вдали. С другой стороны, это было пугающе. Я понимал, что, как только солнце сядет, мне придется отвести Макси обратно в ее комнату ожидания, где и закончится вся история ее жизни. И как персонажа чьего-то мира, и как автора своих собственных миров.
Возможно, из-за того каким взглядом я смотрел на закат, Макси в какой-то момент замерла. Опустив вилку на тарелку рядом с кусочком недоеденной сладости, она сказала:
— Я бы хотела пойти сама.
Лишь эти слова вывели меня из раздумий. Удивленно посмотрев на девушку, я замер, пытаясь понять, что только что услышал. Смысл сказанных слов доходил до меня будто с запозданием.
— Я даже проводить тебя не смогу? — удивленно спросил я.
— Мне будет намного тяжелее, если ты будешь рядом.
Макси натянуто улыбнулась. Смотря на нее сейчас, я понимал, что ей и находиться-то рядом со мной сейчас было тяжело. Возможно, для нее было бы даже лучше, если бы мы разошлись сразу после завершения ее апокалипсиса, но я не мог с этим согласиться.
Плотно стиснув зубы, я опустил взгляд на чашку кофе перед собой. Ощущения от ее слов были странные. У меня не было весомых причин, чтобы остановить ее. Возможно, именно жизнь внутри ее апокалипсиса и заставила меня привыкнуть к тому, что она всегда была рядом.
Внезапно я заметил протянутую к моему лицу руку, а затем почувствовал легкий шлепок по щеке. Макси, приподнявшись над столом, будто намеренно хлопнула меня, пытаясь вернуть к реальности. Улыбаясь, она снова заговорила:
— Кажется, твои чувства все же смешались с чувствами героя. Если бы ты мыслил только как Рон, который встречался со мной в Межмирье всего пару раз, у тебя бы не было сейчас такого лица.
— Говорит та, кто вот-вот заплачет.
Макси улыбнулась еще шире, но на этот раз уже так, будто ее заставляли. Улыбка дрожала, глаза были закрыты. Она села на прежнее место и глубоко выдохнула, будто пытаясь сосредоточиться, ну, а я, смотря на нее, просто осознавал, что ощущения у нас в этот момент были одинаковыми.
Она была права. Если вычеркнуть из нашей памяти все события, которые случились внутри апокалипсиса, мы друг другу были фактически никем. Всего две встречи, постоянные ссоры, никакого намека на хорошие отношения.
Серьезно взглянув на меня, Макси уже решительнее заявила:
— Вот именно поэтому я хочу пойти обратно одна.
Я понимал, что уже не мог ее остановить. Да и сам, честно говоря, слабо представлял как буду вести ее прямиком к комнате «исчезновения». Как это будет? Она зайдет за дверь, и мы больше никогда не увидимся? Или я все же смогу воочию наблюдать то, что происходит с исчезающими авторами.
Попытавшись хотя бы улыбнуться, я спросил:
— Мне нужно что-то передать Рейне?
Глаза Макси округлились, будто бы она не ожидала услышать это имя снова.
Руками обхватив чашку чая, которая стояла перед ней, Макси тихо и даже как-то печально заговорила:
— Она так и не пришла за мной. За весь этот день не появилась, и наш кот-наблюдатель про нее ничего не сказал. Возможно, она просто не смогла выбраться из апокалипсиса.
— Но если она все-таки выберется…
Девушка усмехнулась. Эта ее реакция сразу дала понять, что теперь она испытывала смешанные чувства даже по отношению к Рейне. Пусть та и не по своей воле не была с ней рядом в последние часы, но ее отсутствие сильно сказалось на решениях, которые принимала Макси. В конце концов, если ы Рейна быстрее закрыла свой апокалипсис, Макси призвала бы себе на помощь ее, а не меня.
Уверенно посмотрев на меня, лисица радостно заявила:
— Скажи, что ты приглядывал за мной все то время, пока ее не было. И скажи, что все закончилось хорошо.
— Ага.
Макси уперлась руками в стол и плавно встала. Я даже не мог нормально смотреть на нее в этот момент — не хотел, но пытался. Улыбнувшись мне на прощание, она просто развернулась и медленно двинулась прочь. Я остался за столом, один, смотря на оставшуюся на столе посуду. К горлу все быстрее подступал неприятный ком.
«Даже если сейчас я попрошу ее изменить решение, — думал я, уже даже не пытаясь смотреть вслед уходившей фигуре, — они отправят ее в один из миров, верно? А после того, как она умрет в том мире, ее душа испарится точно также, как и души всех остальных героев. Это значит, что мы все равно никогда не увидимся. Финал одинаково трагичен, чтобы я не делал».
Внезапно на столе рядом со мной появился Хелиос. Кот-наблюдатель, спокойно смотря на меня, сказал:
— Я вижу, вы закончили.
Его скорое появление явно не было хорошим знаком. Выдохнув, я закрыл глаза и попытался успокоиться. Чувства в этот момент были такие, будто бы я прокатился на американских горках. Меня подташнивало и мутило.
«Странно. Я не чувствовал себя также плохо даже тогда, когда прощался в последний раз со своим братом Сириусом. Хотя… точнее он даже не был мне братом. Он был братом Ленарда — героем, в которого я вселился. Хотя… может быть, я все-таки испытывал похожие чувства? Это было так давно, что даже не могу вспомнить».
— Вот поэтому, — строго заговорил кот, сидевший предо мной, — апокалипсисы и не проходят подряд. Потеря близких, смешение историй, линий жизни и судеб оказывают сильное влияние на психику.
Я резко развернулся вместе со стулом и уперся руками в колени. Мне было достаточно плохо даже без его нравоучений. Кем я был прямо сейчас? Ленард, Харм или все же Рон? Как я выглядел? Какие у меня были способности? Мне срочно хотелось заглянуть в зеркало и убедиться во всем.
— Ты как? — спросил Хелиос, недоверчиво поглядывая на меня.
Бросив на него хмурый взгляд, я строго спросил:
— И ты все равно пришел, чтобы попросить меня разобраться с одним незаконченным делом?
— Сам кашу заварил…
— Да-да, — я глубоко вдохнул и резко встал. Возможно, так было даже лучше. Срочное дело могло отвлечь меня от всех тех чувств, что я испытывал. — Где он сейчас?
