Что меня больше всего поразило прямо до глубины души, это маменька, вставшая на мою сторону. Ей очень не понравилось поведение дочери и невестки, и она требовала максимально сурового наказания. Правда, затруднялась его выбрать, но вроде бы на Сибири не настаивала. Скорее всего, здесь дело было в личности мрачного и грубоватого вояки. Вот если бы на месте Багратиона был кто-то другой, то тут могли иметь место варианты.
Лиза же всё время безуспешно пыталась их всех развести по углам, а Юлия с Катериной защищались, параллельно нападая друг на друга.
Выслушав все стороны, я приказал им разойтись, сказав напоследок, что не ранее завтрашнего утра лично уведомлю каждую о своём решении. И вот Катерина меня догнала, скорее всего, избавившись от материнской опеки, и теперь стояла напротив, глядя в пол и не решаясь поднять взгляд. И зачем, спрашивается, догоняла? Мне надоело вот так стоять. Тем более, судя по звукам, доносившемся из приёмной, прибежали Краснов с Розиным, и мне нужно было выяснить, что же они так бурно обсуждали. Да и мальчишки могли справиться с заданием и притащить сюда Багратиона, а его встреча с Екатериной не входила в мои планы.
— Ты так и будешь молчать, Катя? — произнёс я с нажимом.
— Почему ты так изменился, Саша? — выпалила она. — Ты всегда позволял мне поступать так, как я считаю нужным.
— Потому что в то время, когда я был всего лишь наследником нашего отца, любое моё и твоё решение могло быть оспорено. А сейчас оспорить эти решения могу лишь я сам, — ответил я, разглядывая сестру. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы не только обращать внимание на мужчин, но и понимать одну простую истину: именно я выберу тебе мужа. И исходить я в этот момент буду из политической необходимости, причём твоё мнение в этом вопросе меня не будет слишком сильно волновать. А вот после свадьбы делай что хочешь. В конце концов это будет дело твоего мужа, а не моё.
— Но почему? — она стиснула кулачки. Горячая девчонка, её мужу повезёт или не повезёт, тут смотря с какой стороны смотреть.
— Потому что ты прежде всего Великая княжна Екатерина Павловна, а потом уже всё остальное, — ответил я, холодно.
— Да, Саша, принцессы всегда были разменными монетами и остаются ими до сих пор!Всё-таки её хорошо обучают, чего уж там.
— Если тебе приятно так думать, то да, — на этот раз я отвечал скучающе. — И да, наказание для тебя я уже придумал. Катя, тебе запрещено участвовать на любых балах и посещать даже семейные салоны до тех пор, пока мы не отметим хотя бы твоё шестнадцатилетие.
— И именно это я считаю несправедливым, — вспыхнула она, а её тёмные глаза заблестели от невыплаканных слёз. — Я ничего такого не делала. Всего лишь хотела поговорить с князем, послушать о битвах.
— Я тебе верю, Катя, — ответил я немного саркастично. — Именно поэтому ты будешь слушать о битвах исключительно в классных комнатах. Если хорошо меня попросишь, то я буду приглашать прославленных героев, и мы вместе будем внимать их занимательным историям.
— Я тебя почти ненавижу, — прошептала Катя и выбежала из кабинета.
— А я это переживу, даже не сомневайся, — проговорил я, покачав головой. — Как же мне надоели все эти мелкие склоки, кто бы знал!
— Ваше величество, — в кабинет заглянул Илья.
— Пусть Краснов с Розиным заходят, а ты проводи её высочество, чтобы она ненароком дорогу в свои апартаменты с какой-нибудь другой дорогой не перепутала, — велел я ему, сцепив руки за спиной.
— Слушаюсь, ваше величество, — Скворцов коротко поклонился и побежал выполнять приказ, а мои адъютанты зашли в кабинет.
— Ваше величество, — Розин вытянулся, а Краснов, паразит такой, спрятался у него за спиной.
— Саша, даже не пытайся, — сказал я ему, заставляя тем самым выйти вперёд. — Ты выше Филиппа и не сможешь встать так, чтобы я тебя не заметил. Что вы так бурно обсуждали?
Они переглянулись, но промолчали, принявшись разглядывать пол. Я смотрел на них, отмечая, что мундиры у обоих промокли, всё-таки дождь на улице. Наконец Краснов глубоко вздохнул и выпалил: — Я позавчера хотел вызвать на дуэль одного дальнего родственника князя Волконского. Николай Раевский и Филипп меня остановили, — добавил он тихо. — Сказали, что вам это не понравится.
— Что послужило причиной? — сухо спросил я, не отрывая от Краснова пристального взгляда.
— Этот… — Краснов запнулся, но так и не сумел найти определение своему оппоненту и продолжил, — усомнился в вашей мужественности, ваше величество. Сказал, что уже давно нет даже намёка на слухи о ваших подвигах среди дам, и что поэтому вы кидаетесь на ни в чём не повинных людей.
— Вот как? — я отошёл к окну. — Быстро они очухались, надо было всех титулов семейство лишить и конфисковать абсолютно всё, включая ночной колпак двоюродного дядюшки. Ну что же, в следующий раз буду умнее, — процедил я сквозь зубы. — Послезавтра придёшь в десять часов прямо к ежедневному докладу Александра Семёновича. Глубоко сомневаюсь, что он не в курсе подобных разговоров. И у меня возник резонный вопрос, почему не в курсе я? Повернувшись к своим адъютантам, я спросил: — Кто поддерживал этого придурка?
— Никто, — ответил на этот раз Филипп. — Это было в салоне у княгини Багратион. Она организовала вечер в честь прибытия в Москву. Но многие нас знают, и молчание может быть связано именно с этим.
— Как интересно… — я задумался. — А скажите мне, это вообще нормально: муж принял приглашение Марии Фёдоровны, а жена в этот же вечер устроила званый вечер в своём салоне?
Парни переглянулись и пожали плечами. — Всякое может быть, — осторожно ответил Краснов.
— Саша, я так понимаю, вы получаете очень много приглашений в разные салоны и чаще всего от прелестных женщин?
— Довольно много, — он кивнул. — Но мы практически всегда их отклоняем.
— Тогда предупреди меня, когда госпожа Багратион устроит свой следующий вечер. Я тоже хочу развеяться. Уже очень давно не позволял себе ничего подобного. Да и Елизавета Алексеевна вряд ли откажется немного развлечься, — медленно проговорил я. — Заодно и с хозяйкой салона познакомимся. Раз вы так резво побежали в том направлении, значит, дама способна поразить воображение?
— Екатерина Павловна — признанная красавица, — улыбнувшись, ответил Филипп.
— Вот в этом я нисколько не сомневаюсь, — ответил я ему. — Более того, я уверен, что и она об этом знает, и что ей об этом часто говорят. Кстати, а откуда у вас появилось свободное время? — спросил я как бы невзначай. — Вы же в подготовке к коронации непосредственное участие принимаете, или я что-то путаю?
— Завтра планируется что-то большое, — сразу же ответил Саша. — Ростопчин, Архаров и Макаров как на иголках. Впервые видел, чтобы Александр Семёнович ногти обкусывал. Даже Зимин взволнован. Так что нас отпустили отдыхать.
На завтра была запланирована операция по вычистке преступных притонов. Мне об этом на бегу сообщил Зимин, когда мы с Колей шли к классным комнатам. Архаров с Макаровым решили не ждать, чтобы не допустить утечки информации. Тем более что все необходимые данные у Архарова уже были. Именно поэтому я назначил Краснову явиться к докладу Макарова на послезавтра. А завтра я, как и они, буду ждать, чем же эта операция закончится, потому что, исходя из её результатов, будет планироваться дальнейшая полицейская реформа. Как бы тоже ногти грызть не начать, ожидая доклада.
— Ладно, идите отдыхайте, это тоже иногда нужно делать, — я махнул рукой, и Краснов с Розиным, коротко поклонившись, вышли из кабинета.
— Ваше величество, — дверь не успела закрыться, когда в неё проскользнул Илья. — Князь Багратион. С ним камер-паж Чернышёв.
— А Киселёв сбежал, что ли? — я усмехнулся. — Передай Чернышёву, что я благодарю его за проделанную работу, и отпусти. А Петра Ивановича пригласи зайти.
Багратион вошёл в кабинет стремительно. Остановившись, не дойдя до меня пары метров, он склонил голову, и практически сразу поднял её, глядя прямо, не отводя взгляда. Я, в свою очередь, рассматривал его.
