Анастасия Анфимова - Лягушка в молоке (СИ)

   Тот, что без рубахи, тут же оказался рядом, пытаясь взять её за локоть.

   - Пусти! - вскричала девушка, резко отдернув руку.

   - Кенек мути! - повелительно проговорил первый незнакомец.

   Скривив губы в презрительной усмешке, молодой человек отошел, поправляя висевшую через плечо перевязь с круглой коробкой, из которой торчали тоненькие палочки с перьями на конце.

   Неодобрительно покачав головой, мужчина вновь обратился к ней.

   - Инойцы культа мес?

   Девушке захотелось завыть от разочарования.

   - Ну, не понимаю я вас! - в сердцах выкрикнула она, ударив себя по груди. - Совсем-совсем не понимаю!

   Собеседник хмыкнул, явно раздосадованный таким оборотом дела, и поочередно посмотрел на каждого из своих приятелей. Тот, что в рубахе, негромко произнес несколько слов. Тот, что в штанах и юбке, кивнул.

   Взглянув на притихшую девушку, мужчина сделал рукой движение, словно предлагая ей пройти мимо него.

   - Урарам иртым то нее.

   Спутники тоже замахали руками.

   - Куда мне идти? - решила уточнить девушка, тут же осознав свою глупость. Но мужчина, видимо, догадался, что она имеет ввиду. Кивнув, он повернулся, направившись в лес.

   - Черо иртым. Иртым бойда, - загомонили приятели, указывая на него.

   Пожав плечами, девушка зашагала следом, обратив внимание, что его густые, спутанные космы неровными прядями спускаются почти до лопаток. "Хотя бы косу заплел или постригся", - неприязненно подумала она, заметив в волосах сухие хвоинки.

   Отстав на пару шагов, её спутники негромко переговаривались. При этом молодой обидно хихикал, а старший то и дело повторял слова "мефрик" и "бойда". Девушка спиной чувствовала их липкие, неприятные взгляды и догадывалась, что речь идет о ней. "Наверное, какие-нибудь гадости говорят", - с неприязнью думала она, с трудом удерживаясь от того, чтобы обернуться и посмотреть на болтливых абитуриентов. Или нет, "аборигенов"! Кажется, так называют местное население, а абитуриенты это что-то другое.

   Они стали подниматься на невысокий пригорок, когда шедший впереди мужчина замедлил шаг и, поравнявшись с ней, что-то сказал. Страх притупился, словно спрятался, все еще таясь где-то рядом, так, что она невольно вздрагивала от любого резкого движения спутников.

   - Учерекон, - повторил мужчина, положив ладонь себе на грудь.

   Только тут девушка заметила тонкий ремешок с нанизанными четырьмя очень неприятного вида зубами и двумя хищно изогнутыми когтями.

   - Учерекон.

   "Ну и что из этого?" - так и подмывало её сказать в ответ.

   Мужчина досадливо поморщился, кивнул назад.

   - Чисан, буржол.

   - Чисан! - широко улыбаясь, молодой человек хлопнул себя по выпуклой груди, где не оказалось никаких ожерелий.

   - Буржол, - у второго мужчины поверх рубахи болтались только два зуба.

   "Это же их имена! - молнией пронеслось в голове девушки. - А мне что сказать?"

   Вполне невинный и закономерный вопрос вызвал искреннее замешательство. Она попросту впала в ступор. Что сказать, если ничего не помнишь? Ни имени, ни фамилии, кажется, еще и она должна быть? Ни кто она, ни откуда.

   Перевалив через плоскую вершину, они начали спускаться к темневшим на дне ложбины зарослям. Её спутники уже представились по второму разу, а девушка все никак не могла ничего придумать. Ну не называться же кроссовкой, рубашкой, джинсами или какой другой частью туалета? И как назло, в голову не приходило ни одного имени или какого-то звучного названия.

   Меж тем аборигены (или все же абитуриенты?), обменявшись короткими репликами, стали поглядывать на неё как-то подозрительно. А тот, кто шел рядом, извлек из кожаного футляра на перевязи маленький топорик.

   - Коча! - вдруг вскричал он, пытаясь схватить девушку за руку.

   Отпрянув, та шагнула вперед. Под кроссовкой смачно чавкнуло, и нога оказалась по щиколотку в воде. Заросли, куда она, задумавшись, влезла, оказались крошечным водоемом или скорее лужей, затянутой тиной.

   Пискнув от неожиданности, девушка поскользнулась, едва не упав.

   - Шику ерла но фай! - усмехнулся мужчина, протянув ей руку. Не обратив на него внимания, она на миг замерла в неудобной позе.

   "Герл он файр", - молнией вспыхнуло в клубящемся мраке памяти. Кажется, так звали девушку, попавшую в какую-то смертельно опасную передрягу и успешно выбравшуюся из неё. Вот это имя подойдет. Надо только сделать его покороче.

   Она выпрямилась, положила ладонь на рубашку, прикрыв карман, и гордо представилась:

   - Фрея!

   - Фай? - удивленно вскинул брови Учерекон, опуская руку. Его спутник в рубахе усмехнулся, а игравший на солнце мускулами молодец рассмеялся.

   - Фрея! - уверенно поправила она. Потом, тыкая пальцем, один за другим назвала их имена.

   Сразу стало ясно, что это произвело на них впечатление. Спрятав топорик, мужчина обменялся со своими спутниками парой слов, затем, нахмурившись, громко сказал, тщательно выговаривая слова:

   - Радл ину потул ест данти.

   "Кажется, это какой-то другой язык? - предположила девушка и тут же обрадовалась. - Значит, здесь еще люди живут. Может, хоть они помогут узнать, кто я?"

   - Фини кора опус, - с видимым усилием выдал еще одну фразу Учерекон.

   Увы, но и она оказалась ей совершенно непонятна.

   Презрительно фыркнув, Чисан что-то сказал. Наверное, обидное. Учерекон резко оборвал его, и не глядя на девушку, зашагал в лес. Фрея послушно зашагала следом.

   "Еще бы узнать, куда мы идем? - с тоской думала девушка. - Вдруг, там меня убьют? Или съедят? Может лучше сбежать пока не поздно?"

   Она искоса взглянула на идущих позади Чисана и Бужола. Парень то ли оскалился, то ли улыбнулся, демонстрируя белые зубы с дыркой на месте нижнего переднего резца.

   "Уже поздно, - отвернувшись от него, решила Фрея. - Эти догонят".

   Похолодало, но она почти не чувствовала этого. Наоборот, на теле выступил противный липкий пот. Очень хотелось есть, ноги с трудом поднимались, заплетаясь от усталости. Но аборигены и не думали останавливаться, чтобы дать ей хотя бы немного отдохнуть.

   Очевидно, привлеченные запахом пота, вокруг вились мухи и противно пищащие комары. Отмахиваясь от противных кровососов, девушка то и дело хлопая себя по лицу, по шее и по рукам, каждый раз вызывая у Чисана новый приступ веселья. А самое обидное, что ни он, ни его приятели, казалось, совсем не замечали эту летающую мерзость.

   Чувствуя подступающие слезы, она решила хоть чем-то отвлечься и принялась разглядывать шагавшего впереди Учерекона, стараясь определить, из чего же сделана его одежда. Ясно, что это не ткань. Хотя на рукавах и имелся вышитый цветными нитками узор.

   "Кожа? - внезапно подумала она. - Вернее, замша. Или земша? Не важно, главное ясно, что все трое одеты в одежду из обработанной кожи каких-то животных".

   Чтобы подтвердить свою догадку, девушка еще раз обернулась. Так и есть. Кожаные штаны с кожаной бахромой, кожаная юбка у местного культуриста. Надо же! Вместо того, чтобы вспомнить что-то полезное, в голову лезет всякая ерунда!

   Вдруг Учерекон шагнул к дереву и, повернувшись к ней спиной, задрал рубаху. Послышалось журчание. Девушка отвернулась, наблюдать за этим почему-то было очень неприятно.

   К сожалению, мужчина быстро избавился от излишков влаги в организме, так что ей даже дух перевести не удалось.

   Оправляя подол рубахи, Учекерен на миг замер, потом, указав вперед и вправо, крикнул:

   - Хурачар бойда секен!

   В ответ послышался звонкий женский голос. Мужчины заулыбались. Ехидно взглянув на девушку, Чисан что-то закричал:

   "Что он там еще орет?" - подумала та, с тоской прислушиваясь к приближавшимся голосам. По её прикидкам, к ним направлялись не менее двадцати человек.

   "У них, что других цветов нет?" - фыркнула про себя девушка, когда впереди показалась фигура в длинном коричневом платье, с какой-то круглой штуковиной в руке. За ней еще одна, а потом сразу трое.

   "Всего пятеро, а шуму как от кордебалета", - нервно усмехнулась она, даже не представляя, что это такое.

   Заметив её, женщины озадаченно замолчали и замедлили шаг. Молоденькая девушка, что почти бежала впереди своих подруг, остановилась, поджидая их.

   Учекерен что-то громогласно объявил и отступил в сторону, словно давая возможность им лучше рассмотреть Фрею.

   "Глазеют как пингвины на компьютер, - подумала та, ежась от холода. - Вот только бы вспомнить, кто такие пингвины, а за одно, что такое компьютер".

   Отогнав несвоевременные мысли, девушка тоже стала внимательно разглядывать аборигенок. И с первого взгляда испытала чувство гордости за представительниц своего пола, чьи волосы, в отличие от мужских шевелюр, оказались аккуратно заплетены в длинные косы. Те, кто помоложе, имели три, а постарше - две. Прямые, а у двоих даже приталенные платья до середины икр из той же коричневой кожи, с той же бахромой по подолу. В волосах у всех торчало по одному перышку, а вот повязки на лбах оказались шире и гораздо красивее. Их украшали нашитые ракушки, узоры из цветных ниток. У самой старшей даже поблескивали четыре ярко начищенные металлические бляшки. У девушки с приплюснутым носом, что бежала к ним самой первой, на подоле были нашиты пушистые кусочки меха. Еще у троих имелась меховая опушка на высоких кожаных сапожках. Но вот ожерелье она заметила только у одной. Белый кружочек толстой кожи с непонятным тонким рисунком.