В условленном месте меня уже поджидал Игорь. Он широко улыбался и явно надеялся на такую же реакцию с моей стороны. Стало стыдно, что я решила сбежать от своих проблем к родным, которым и так почти не уделяла внимания. Они не должны видеть меня бьющейся в истерике. Я постаралась улыбнуться и обнялась с братом.
— Как дела? — спросил Игорь, ведя меня под руку к машине. — Что-то ты грустная, и глаза красные. На работе довели? Ты только скажи, и я мигом всех на место поставлю.
Он взъерошил волосы на моей макушке и легонько коснулся носа. Игорек всегда так делал, когда хотел поддержать меня. С детства между нами не было тайн, по крайней мере, с моей стороны. Я делилась с братом и радостями, и горестями, а он всегда выслушивал и помогал. К сожалению, родители так и не стали для меня людьми, которым можно доверять, но Игорь восполнял это с лихвой, и я просто обожала своего старшего брата.
— Да тут такое дело… — замялась я. — Давай потом об этом поговорим. Не на улице.
— Без проблем, — кивнул он, свернул к парковке, открыл машину и усадил меня в салон.
Пока тащились по пробкам, продираясь из центра на окраину, Игорь без конца болтал по телефону, обсуждая рабочие вопросы, а я радовалась тому, что он не пристает с задушевными разговорами. Мимо проплывали сверкающие многочисленными окнами высотки вперемешку с внушительными зданиями времен советской застройки. Скользя по ним взглядом, я подивилась тому, как многолика Москва, словно живой человек, в закоулках души которого притаились противоречия, время от времени раздирающие на части.
В голову опять полезли мысли о Шаровой и Олеге, я прикрыла глаза и постаралась отогнать их. Незаметно задремала, а проснулась, только когда Игорь тихонько потрепал по плечу:
— Лиска, вставай. Я заехал в магазин. Давай купим что-нибудь к ужину.
— Вы что, опять на сухом пайке сидите? — буркнула я, потянулась и зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Так и не наняли никого готовить?
Брат отмахнулся:
— Отец на такое никогда не согласится. Как ты съехала, сам ковыряется. Я его стряпню ем каждый раз с опаской, поэтому стараюсь дома только завтракать, а обед и ужин перехватываю в городе.
— Ладно уж, — усмехнулась я, отстегивая ремень безопасности, — пошли. Запасемся на месяц вперед. Побалую вас роскошными блюдами, раз уж вышла такая оказия.
В супермаркете мы на пару набрали две тележки, расплатились, выкатили их на парковку, забили всякой всячиной внушительный багажник машины и довольные двинулись в сторону дома. Отец с братом жили в таунхаусе недалеко от МКАД, а я после истории с Андреем снимала квартиру-студию и не хотела возвращаться под крыло заботливого родителя.
Как только мы зашли в прихожую, тут же послышался брюзжащий бас отца:
— Наконец-то! Сколько можно тебя ждать?
Игорь закатил глаза и помог мне снять пальто, крикнув в ответ:
— Хватит бухтеть! Ты лучше погляди, кого я привез!
Послышались торопливые тяжелые шаги, и в конце коридоры показался отец. Его массивная высокая фигура заполнила весь проход, поношенные брюки, свитер с пятном на рукаве, отросшие волосы и темная щетина выдавали апатию и запущенность. Сердце сжалось от тоски и горечи.
— Лисенок! — задохнулся он от восторга, и его глаза заблестели. — Какая радость! Проходи скорее, дай я тебя обниму!
Отец быстро преодолел разделявшее нас расстояние и сжал меня в медвежьих объятиях.
— Привет, пап, — сдавленно отозвалась я, обнимая его в ответ. — Как ты? Кашель не беспокоит?
— Да что ты о ерунде всякой! — громыхнул он, с довольным видом сияя улыбкой. — Пойдем на кухню, накормлю тебя!
Игорь смешно выпучил глаза и за спиной отца замахал руками, а потом сложил ладони в молитвенном жесте.
— Давай лучше я приготовлю твое любимое блюдо, — мягко предложила я, беря его под руку и ведя по коридору. — Мы все необходимое привезли с собой. Я и кулебяку с мясом сейчас сварганю. Ты, наверное, уже и забыл, какая она на вкус.
Отец остановился, посмотрел мне в глаза и осипшим голосом выдавил:
— Я забыл, как выглядит моя доченька. Почему ты так долго не приезжала?
Стало донельзя неудобно от этого, в принципе, закономерного вопроса. Но что ответить человеку, который так сильно ко мне привязан, что рядом с ним невмоготу? Только ложь:
— Ты же знаешь, у меня много работы.
— А по выходным ты принимаешь у себя этого выскочку, — процедил сквозь зубы он. — Как его там?
Отец обернулся к брату, будто собираясь на его нахмуренном лице прочитать имя.
— Олега Властова. Начальника своего.
Упоминание о предателе резануло по живому, и я закусила губу, чтобы не разрыдаться самым позорным образом. К счастью, Игорь был рядом:
— Так, я жутко голодный! Лиска, сейчас же принимайся за ужин, иначе придется тебя съесть.
Он шутливо ущипнул меня за бок, я взвизгнула и помчалась на кухню.
Все то время, что я возилась с продуктами и готовкой, отец неотлучно сидел рядом и методично поедал мой мозг. Когда наконец мы сели за стол, я с облегчением выдохнула, поскольку он жевал и не мог читать мне нотаций или сыпать бисером упреки. Игорь втянул его в спор о новых клиентах, и отец временно оставил меня в покое.
После ужина все разошлись отдыхать, часы давно пробили одиннадцать. Войдя в свою прежнюю комнату, я заперлась на ключ и опять ощутила всю тяжесть отношения отца ко мне. Здесь все осталось так, словно я до сих пор была подростком: розовые обои в мелкий белый горошек, мягкие игрушки по всем углам, плакаты с давно забытыми поп-звездами и фотографии в рамках. Целая сотня моих карточек, где я улыбаюсь и доверчиво прижимаюсь к обожаемому папочке.
До тринадцати лет я жила, как самая обычная девчонка. Ходила в школу рядом с домом, мы тогда жили в типовой многоэтажке на Юго-Западной, общалась с ребятами из двора, радовалась тому, что по выходным мы с родителями ездим за город на природу и часами бродим по лесу, а потом все резко изменилось. Мама полюбила другого, развелась с отцом и переехала с новым мужем в Бельгию.
Помню, как горевал папа, когда мы остались втроем. На него страшно было смотреть, он обожал свою веселую взбалмошную жену и исполнял любые ее прихоти. Только у этой неземной любви имелась и оборотная сторона. Отец не выносил рядом с мамой посторонних мужчин, ревновал к каждому встречному, кто бросал на нее хоть мимолетный заинтересованный взгляд. Но люди тянулись к маме, ее всегда окружала толпа друзей, коллег и просто знакомых. Яркая внешность и непосредственный легкий характер делали ее поистине очаровательной, а работа декоратором в театре никак не способствовала укреплению семейных уз.
После развода отец нашел смысл одинокой жизни в нас с братом, но если Игоря он всегда воспринимал, как наследника своего дела, и с первого курса института посвящал во все тонкости работы рекламного агентства, то меня считал бесценным сокровищем, которое следует беречь от посягательств злых и коварных людей.
Наверное, он видел во мне потерянную возлюбленную, ведь я была неимоверно похожа на мать, а с годами стала почти полной копией, и отец боялся лишиться еще и меня. Мы переехали в загородный дом, из обычной школы он перевел меня в закрытую частную гимназию и не позволял ходить с новыми друзьями гулять. Все старшие классы я мечтала поскорее окончить школу и поступить в институт, чтобы он не имел надо мной такой власти.
Поначалу мама еще пыталась поддерживать с нами связь, звонила, писала, передавала подарки через знакомых, но отец не поощрял этого. Игорь смог сохранить с ней добрые отношения, поскольку был совершеннолетним, но мне повезло меньше. Отец разрешал говорить с мамой только в его присутствии и на громкой связи, постепенно она начала звонить все реже, а потом и вовсе перестала обо мне вспоминать. А может, это папочка позаботился о том, чтобы я так думала.
Когда у меня появился Андрей, я порхала от счастья, ведь это был новый этап в моей жизни. Но после расставания я уже не могла представить, что опять стану маленькой папиной дочуркой вместо любимой девушки классного парня, и переехала к Любашке. Отец устроил скандал, и тогда я пригрозила, что повешусь, если он меня не отпустит.
